Кикнадзе, Василий Александрович

Василий Кикнадзе
Имя при рождении:	Василий Александрович Кикнадзе
Род деятельности:	спортивный журналист, телеведущий
Место рождения:	Москва, РСФСР, СССР
Награды и премии:

Васи́лий Алекса́ндрович Кикна́дзе (25 февраля 1962, Москва) — российский медиаменеджер, телеведущий, спортивный комментатор. Сын известного спортивного журналиста Александра Васильевича Кикнадзе.

Биография

Василий Кикнадзе родился в 1962 году в Москве.

В 1985 году окончил филологический факультет МГУ по специальности «Преподаватель испанского языка и литературы». Некоторое время преподавал испанский язык в МГУ.

Профессиональная деятельность

На телевидении начал свою деятельность в Главной редакции научно-популярных и учебных программ Центрального телевидения. Первой его передачей на телевидении была «Говорим по-испански», где он был редактором.

В 1988—1991 годах — редактор программы «Клуб путешественников».

В 1991 году пришёл на только что образованный телеканал «Россия» (РТР), был комментатором творческо-производственного объединения «Арена» Российского телевидения.

С 1992 года возглавлял студию по производству телепрограмм «Видео КиТ», был её генеральным директором. Данная студия была ликвидирована в сентябре 2013 года.

В первые годы вещания телеканала СТС, работал на этом телеканале спортивным продюсером. Именно под его руководством свою телевизионную карьеру начали такие ныне известные спортивные комментаторы и телеведущие, как Иоланда Чен и Григорий Твалтвадзе. В дальнейшем, когда руководство СТС полностью отказалось от спортивных программ, он ушёл оттуда.

С 1997 по 1998 год работал спортивным комментатором в новостных программах «Новости» и «Время» телеканала ОРТ.

В 1999—2000 годах — заместитель главного редактора Главной редакции спортивных программ телеканала ТВЦ, ведущий информационных программ. Вёл выпуск «Событий» в день отставки Бориса Ельцина.

С февраля 2000 года, после прихода на пост председателя ВГТРК Олега Добродеева, Василий Кикнадзе возвращается на ВГТРК. К моменту прихода на РТР Кикнадзе объём спортивного вещания на телеканале не превышал 2,7 % от общего объёма вещания канала. Был ведущим информационной программы РТР «Вести». Параллельно, недолгое время Василий Кикнадзе вёл информационно-развлекательную передачу «В пятницу вечером» (РТР).

С января по май 2001 года — ведущий информационной программы «Вести в субботу» на том же телеканале. С мая 2001 года — директор дирекции спортивных программ телеканала «Россия». Работал на Олимпийских играх 1992, 1994, 1998, 2000, 2002, 2004 и 2006 годах.

С мая 2003 по декабрь 2009 года — генеральный директор и главный редактор телеканала «Спорт», впоследствии сменившего название на «Россия-2». Покинул свой пост после отказа телеканала от чисто спортивного вещания, оставшись при этом директором спортивной редакции телеканала «Россия».

С декабря 2009 года по 31 октября 2015 года — генеральный директор АНО «Спортивное вещание». Эта организация являлась ответственной за создание национального телевизионного HD-сигнала для трансляций Олимпиады-2014 в Сочи и Универсиады-2013 в Казани.

Брат — Кирилл Кикнадзе, в настоящее время работает спортивным обозревателем на НТВ и ведущим передачи «Спортивный интерес» на телеканале «Матч ТВ».

Фильмография

• Земля отцов наших (1979)
• Письмо с БАМа (1980) — эпизод
• Крестоносец (1995) — камео
• Ещё одна грузинская история (2003)

Награды

• Орден Почёта (24 марта 2014 года) — за большой вклад в организацию подготовки и проведения XXII Олимпийских и XI Параолимпийских зимних игр 2014 года в Сочи и обеспечение успешного выступления сборных команд России
• Орден Дружбы (27 июня 2007) — за большой вклад в развитие отечественного телевидения и многолетнюю плодотворную работу
• Почётная грамота Правительства Российской Федерации (2 мая 2012 года) — за многолетнюю плодотворную деятельность в сфере спортивной журналистики и большой вклад в организацию освещения тестовых спортивных мероприятий на олимпийских объектах в г. Сочи
• Национальная премия «Телегранд» (22 апреля 2015 года) — за высокое профессиональное мастерство и значительные заслуги в области спортивной тележурналистики

Ссылки

• [www.vokrug.tv/person/show/Vasilii_Kiknadze/ Биография]

Отрывок, характеризующий Кикнадзе, Василий Александрович

Мужики подошли и взяли его за плечи и ноги, но он жалобно застонал, и мужики, переглянувшись, опять отпустили его.
– Берись, клади, всё одно! – крикнул чей то голос. Его другой раз взяли за плечи и положили на носилки.
– Ах боже мой! Боже мой! Что ж это?.. Живот! Это конец! Ах боже мой! – слышались голоса между офицерами. – На волосок мимо уха прожужжала, – говорил адъютант. Мужики, приладивши носилки на плечах, поспешно тронулись по протоптанной ими дорожке к перевязочному пункту.
– В ногу идите… Э!.. мужичье! – крикнул офицер, за плечи останавливая неровно шедших и трясущих носилки мужиков.
– Подлаживай, что ль, Хведор, а Хведор, – говорил передний мужик.
– Вот так, важно, – радостно сказал задний, попав в ногу.
– Ваше сиятельство? А? Князь? – дрожащим голосом сказал подбежавший Тимохин, заглядывая в носилки.
Князь Андрей открыл глаза и посмотрел из за носилок, в которые глубоко ушла его голова, на того, кто говорил, и опять опустил веки.
Ополченцы принесли князя Андрея к лесу, где стояли фуры и где был перевязочный пункт. Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с завороченными полами, палаток на краю березника. В березнике стояла фуры и лошади. Лошади в хребтугах ели овес, и воробьи слетали к ним и подбирали просыпанные зерна. Воронья, чуя кровь, нетерпеливо каркая, перелетали на березах. Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди в различных одеждах. Вокруг раненых, с унылыми и внимательными лицами, стояли толпы солдат носильщиков, которых тщетно отгоняли от этого места распоряжавшиеся порядком офицеры. Не слушая офицеров, солдаты стояли, опираясь на носилки, и пристально, как будто пытаясь понять трудное значение зрелища, смотрели на то, что делалось перед ними. Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания. Изредка выбегали оттуда фельдшера за водой и указывали на тех, который надо было вносить. Раненые, ожидая у палатки своей очереди, хрипели, стонали, плакали, кричали, ругались, просили водки. Некоторые бредили. Князя Андрея, как полкового командира, шагая через неперевязанных раненых, пронесли ближе к одной из палаток и остановились, ожидая приказания. Князь Андрей открыл глаза и долго не мог понять того, что делалось вокруг него. Луг, полынь, пашня, черный крутящийся мячик и его страстный порыв любви к жизни вспомнились ему. В двух шагах от него, громко говоря и обращая на себя общее внимание, стоял, опершись на сук и с обвязанной головой, высокий, красивый, черноволосый унтер офицер. Он был ранен в голову и ногу пулями. Вокруг него, жадно слушая его речь, собралась толпа раненых и носильщиков.
– Мы его оттеда как долбанули, так все побросал, самого короля забрали! – блестя черными разгоряченными глазами и оглядываясь вокруг себя, кричал солдат. – Подойди только в тот самый раз лезервы, его б, братец ты мой, звания не осталось, потому верно тебе говорю…
Князь Андрей, так же как и все окружавшие рассказчика, блестящим взглядом смотрел на него и испытывал утешительное чувство. «Но разве не все равно теперь, – подумал он. – А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».


Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.
– Раздеть! Что стоите? – крикнул он сердито на фельдшеров.
Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.
После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, – представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность.
Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.
– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
– О! Ооооо! – зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем то близко и тяжело связан со мною, – думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. – В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? – спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.