Килиан, Иржи

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Иржи Килиан
Jiří Kylián
Профессия:

артист балета, балетмейстер, хореограф

Гражданство:

 ЧехословакияНидерланды Нидерланды

Награды:

Иржи Килиан (чеш. Jiří Kylián или, неправильно, чеш. Kilián; 21 марта 1947 года, Прага, Чехословакия) — чешский танцовщик и хореограф.





Биография

Иржи Килиан родился 21 марта 1947 года в Праге. Учился в балетной школе Пражского национального театра, затем в Пражской консерватории. Получив стипендию Британского совета, стажировался в школе Королевского балета в Лондоне. В 1968 году по приглашению одного из крупнейших хореографов того времени Джона Крэнко поступил в руководимую тем труппу — Штутгартский балет, где оставался — в ранге солиста — до 1975 года.

В 1975 году был назначен одним из артистических директоров Нидерландского театра танца. В 1977 году стал единственным артистическим директором этой труппы и создателем её обширного репертуара.

В 1978 году после показа на Международном фестивале Сполето балета «Симфониетта» на музыку Л. Яначека к нему пришла международная известность. На этом фестивале также были представлены другие балеты Килиана:

В середине 1980-х годов Килиан начал ставить преимущественно абстрактные опусы. Балеты, поставленные в это время были получили широкое международное признание и впоследствии были объединены им в знаменитую программу «Чёрно-белых балетов»: «Шесть танцев» на музыку В. А. Моцарта (1986), «Игра окончена» на музыку А. Веберна (1988), «Падшие ангелы» на музыку С. Райха (1989), «Сарабанда» на музыку И. С. Баха (1990), «Сладкие сны» на музыку А. Веберна (1990), «Маленькая смерть» на музыку В. А. Моцарта (1991); «Местонахождение неизвестно» на музыку А. Пярта, А. Веберна, С. Райха, Ч. Айвза, М. де Роо (1994).

Иржи Килиан выработал особый фирменный стиль, далеко вышедший за рамки классического «канона». Килиан обрёл стойкую репутацию хореографа-философа, исследующего больше глубины человеческой натуры, чем физические возможности тела, и славится своей феноменальной музыкальностью. «Есть Иржи Килиан, у которого, я сказал бы, самые „золотые“ уши. Он превращает метафоры в движения. Килиан слышит музыку и видит движения», — так отозвался о нём Рудольф Нуреев.

В 1978 году Килиан организовал труппу НДТ II, в которую вошли очень молодые танцовщики (17—24 лет). В 1991-м — труппу НДТ III, объединившую, напротив, балетных пенсионеров, покинувших основной состав театра — НДТ I. Таким образом, по словам самого Килиана, его театр показывает жизнь танцовщика в трех измерениях.

В 1999 году оставил пост артистического директора театра, но оставался при этом хореографом-резидентом вплоть до 2009 года.

Балеты Килиана вошли в репертуар театров и балетных трупп многих стран мира. В 1995 году отмечалось 35-летие НДТ и 20-летие руководства Иржи Килианом этой труппой: был выпущен грандиозный спектакль «Арчимбольдо» (постановка нескольких хореографов «родом» из самого НДТ и фрагменты балетов Килиана), в которой приняли участие все три труппы — НДТ I, НДТ II и НДТ III. Пять лет спустя «Арчимбольдо» был показан на сцене Парижской оперы. Празднества прошли под девизом, предложенным самим мэтром: прошлое — это история, будущее — тайна, настоящее — подарок.

Творчество

Среди наиболее известных постановок — «Симфониетта» на музыку Леоша Яначека (1978), «Симфония псалмов» на музыку Стравинского (1978), «Забытая земля» по мотивам живописи Эдварда Мунка (1981), «Падшие ангелы» (1989).

Признание

В 1995 году к двадцатилетию деятельности в Нидерландском балетном театре и к тридцатипятилетию театра Килиан получил из рук королевы Нидерландов Беатрикс Орден Оранж-Нассау. Мастер отметил это событие премьерой балета «Арчимбольдо». Премия «Benois de la dance» (1998), премия Лоуренса Оливье (2000), премия Нижинского (2000), почётная медаль Нидерландов за достижения в искусстве и науке (2008) и многие другие награды.

Напишите отзыв о статье "Килиан, Иржи"

Литература

  • Vaccarino E. Jiří Kylián. Palermo: L’Epos, 2001

Ссылки

  • [www.jirikylian.com/ Официальный сайт Иржи Килиана  (англ.)]
  • [kommersant.ru/doc/209712 Я называю их танцовщиками в возрасте между сорока годами и смертью. Интервью с хореографом]
  • [www.imdb.com/name/nm1380629/?ref_=fn_al_nm_6 Фильмография хореографа на IMDB]

Отрывок, характеризующий Килиан, Иржи

– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.