Наёмный убийца (фильм)

Наёмный убийца
喋血双雄
Жанр	боевик гангстерский фильм триллер
Режиссёр	Джон Ву
Продюсер	Цуй Харк Чоу Юньфат Дэнни Ли Сюсянь (Лэй Сауйинь)
Автор сценария	Джон Ву
В главных ролях	Чоу Юньфат Дэнни Ли Салли Е Цяньвэнь (Йип Синьмань) Чжу Цзян (Цзю Гонг)
Оператор	Питер Пау Хуан Юнхэн (Вонг Вингханг)
Композитор	Лоуэлл Лу Гуаньтин (Лоу Гуньтхинг)
Кинокомпания	Film Workshop, Golden Princess Film Production Limited, Long Shong Pictures, Magnum Entertainment, Media Asia Group
Длительность	Урезанная версия: 111 мин. Полная версия: 124 мин.
Страна	Гонконг Гонконг
Язык	кантонский диалект китайского языка
Год	1989
IMDb	ID 0097202
Выход фильма «Наёмный убийца» (оригинальное название — 喋血双雄)

К:Фильмы 1989 года

«Наёмный убийца» (Dip huet seung hung, другое название «Киллер») — кинофильм, боевик режиссёра Джона Ву. Финансирование фильма было проблематичным, в связи с разногласиями Джона Ву и Цуй Харка, начавшимися ещё во время съёмок «Светлого будущего 2». В итоге проблемы были решены при помощи Чоу Юньфата и Дэнни Ли.

Ву хотел снять фильм о чести и долге и о дружбе двух людей, оказавшихся по разную сторону закона.

Сюжет

Профессиональный киллер Джеффри во время выполнения одного из заданий случайно ослепляет певицу Дженни, выстрелив близко от её лица. В попытке спасти её глаза, он обматывает ей лицо своим белым шарфом. Дженни попадает в больницу, где ей сообщают, что зрение можно вернуть, пересадив роговицу.

Проходит некоторое время. Джеффри сидит в баре, где поёт слепая Дженни, но киллер поначалу не узнаёт её. На улице на Дженни нападает пара хулиганов, но Джеффри спасает от них Дженни и провожает её до дома. Там он видит на вешалке свой шарф, запачканный кровью и понимает, что виновен в том, что девушка лишилась зрения. Сама Дженни видит слишком плохо и не догадывается о том, кто спас её от нападения.

Джеффри часто навещает Дженни и понимает, что влюбился. Для того, чтобы добыть денег на операцию, он соглашается на последнее дело. Он должен убить босса мафии Ван Дунъюаня (в лицензионном переводе Cinema Prestige — Вонга Ю) во время спортивных соревнований. Полиция подозревает, что Вонг, возможно, будет убит, и посылает в качестве охранников двух полицейских — инспектора Ли Ина (Cinema Prestige — Ли Инга) и сержанта Цзэн Е (Cinema Prestige — Цанга Е). Джеффри приплывает на место соревнований на катере и убивает Вана из снайперской винтовки. Он бросает оружие в воду и уплывает, но Ли и Цзэн бросаются в погоню.

А-Чжуан (Cinema Prestige — А Чжон) спасется от погони на острове, но он уже попал во внимание полиции и организация, пославшая его, немедленно решает убрать киллера. На Джеффри нападают, начинается перестрелка, в которой берут участие и подоспевшие Ли с Цзэном. В результате маленькая девочка была ранена шальной пулей и Джеффри отвёз её в местную больницу. Там он столкнулся лицом к лицу с инспектором Ли, но, убедившись, что девочка жива, Джеффри благополучно сбегает.

Ли становится просто одержим идеей поймать убийцу. Он узнаёт, что несколько месяцев назад был случай с ослеплённой певицей и похожим киллером. Ли решает, что раз сентиментальный убийца спас девочку на острове, то должен был помочь и этой случайной жертве. Он ожидает прихода Джеффри дома у Дженни и противники снова замирают, наставив друг на друга пистолеты. Ли представляется Дженни старым другом Джеффри. Он говорит, что в детстве у Джеффри было прозвище «Микки Маус», а у самого Ли — «Дамбо». Джеффри поддерживает игру Ли и сбегает, не забрав Дженни. После его ухода Ли рассказывает правду о личности Микки и о своей.

У себя дома киллер дожидается оплаты за убийство Вана и к нему приходит Фунг Сэй. Этот человек передавал Джеффри задания в течение многих лет и убийца уже считал его своим другом. Но Фунг Сэй приходит без денег и, схватив пистолет Джеффри, наставляет дуло на него. Он с трудом нажимает на курок, но Джеффри оказался хитрее, и в пистолете нет патронов. Потом он защищается от нескольких убийц, пришедших вслед за Сэем, и убивает их. На вопрос Сэя, почему Джеффри не сбежал из города, киллер отвечает, что не получил денег за работу, а это не по правилам мафии. Он оставляет Фунг Сэя в живых и хочет уйти, но Сэй спрашивает, остались ли у Джеффри патроны. Киллер отвечает, что всегда оставляет одну для себя, если дела пойдут плохо, или для врага, если ситуация сложится хорошо. Сэй благодарит Джеффри за то, что тот сохранил его жизнь.

Киллер приходит прямо на базу мафии и становится свидетелем сцены, в которой Фунг Сэй становится на колени перед новым боссом Ван Хаем (Cinema Prestige — Вонг Хоем) и просит отдать Джеффри причитающиеся ему деньги. Убийца завязывает перестрелку и, убив нескольких людей Хая, уезжает. Фунг Сэй едет следом и на обочине дороги между ними происходит горячий спор. Джеффри говорит, что, если Фунг Сэй считает его своим другом, то не должен становится на колени. Сэй заявляет, что честь для него не пустое слово и обещает вернуть Джеффри его деньги. Примирившись, они едут домой к Фунг Сэю.

На другой день с помощью хитрости Джеффри удаётся встретится с Дженни. Пока Сэй прикидывался киллером, Джеффри благополучно ушёл с Дженни. Сэя арестовал Ли, но ничего не смог ему предъявить. Сэй вышел из отделения полиции и поехал к себе домой, но в дороге его начали преследовать люди Ван Хая и сержант Цзэн. В итоге Сэй благополучно скрылся, а тяжело раненного Цзэна доставили в больницу. Там он вскоре умер и Ли пообещал, что теперь точно арестует Джеффри.

Ли добирается до дома Фунг Сэя и наставляет на Джеффри пистолет, но на дом тут же нападают люди Хая и противники на время объединяют свои силы. Выбравшись, они едут в церковь, куда обещает прибыть Сей с деньгами, и рассуждают о том, что могли бы стать друзьями. Прибыв на место, они видят, что Дженни почти ослепла и медлить больше нельзя. Джеффри просит Ли в случае смерти отвезти его тело в больницу, чтобы Дженни пересадили его роговицу или, если не выйдет, воспользоваться деньгами.

Тем временем Фунг Сэй требует у Ван Хая деньги Джеффри. Начинается разборка, Сэй убивает нескольких противников, но его обезоруживают и избивают. Ван Хай обзывает Сэя псом и разгневанному мафиози удаётся отнять своё оружие и взять Хая в заложники. На вопрос, остались ли у него патроны, Сэй отвечает, что всегда оставляет один. Он получает деньги и хочет убить Хая, но патронов не оказывается. Тогда Сэй оглушает босса мафии и уезжает. В погоню отправляется вся банда во главе с Хаем.

Сэй приезжает в церковь. Видя избитого друга, Джеффри говорит, что не стоило соваться в логово мафии за деньгами, ведь друзья всегда прощают друг другу долги. Но Сэй говорит, что сделал то, что должен был, и готов умереть, только у него не осталось пули. По щеке киллера стекает слеза и он убивает Фунг Сэя. Вскоре к церкви приезжает вся многочисленная банда и Микки Маус с Дамбо, вооружившись, готовы встречать их.

В итоге этой кровавой перестрелки двое друзей получают множество ран и убивают бессчётное число врагов. Остался только один — Хай, прикрывающийся Дженни. Джеффри напоминает Ли о своей просьбе, и инспектор понимает, что Микки собирается пожертвовать жизнью ради Дженни. Но финал оказывается трагичнее. Джеффри теряет свои глаза от пули Хая. Полностью ослепшая Дженни ползает по земле в поисках любимого, а он замирает не двигаясь и, по-видимому, умирает. Хай выбегает к окружившим церковь полицейским и сдаётся, зная, что теперь его не убьют. Но он ошибается: оставшийся в живых инспектор Ли забывает о долге полицейского и мстит главе мафии за гибель друга.

В ролях

• Чоу Юньфат — Джеффри / «Микки Маус» (в оригинальной версии — А Цзонг) (в переводе Cinema Prestige — А Чжон)
• Дэнни Ли — Инспектор Ли Ин / «Дамбо» (в переводе Cinema Prestige — Ли Инг)
• Салли Е — Дженни
• Кеннет Цзэн Цзян (Чханг Гонг) — Сержант Цзэн Е (в переводе Cinema Prestige — Цанг Е)
• Чжу Цзян (в титрах — Кон Чу) — Фунг Сэй
• Чэн Куйань (Синг Фуйонь) (в титрах — Фуй-Он Син) — Ван Хай (в переводе Cinema Prestige — Вонг Хой)
• Е Жунцзу (Йип Вингцзоу) (в титрах — Йип Винг Чо) — Ван Дунъюань (в переводе Cinema Prestige — Вонг Ю)

Влияние фильма

Джон Ву писал сценарий фильма, находясь под влиянием таких режиссёров, как Жан-Пьер Мельвиль и Мартин Скорсезе и, в частности, их фильмов «Самурай» и «Злые улицы». А его «Наёмный убийца», в свою очередь, повлиял на начинающих тогда режиссёров: Люка Бессона, Роберта Родригеса, Квентина Тарантино и Джонни То. Это влияние нетрудно заметить в таких фильмах, как «Леон» и «Никита» Бессона, «Музыкант» и «Отчаянный» Родригеса, «Герои не умирают», «Путь хорошего человека» и «Профессия киллер» То. Кроме того, стилистика «Наёмного убийцы» используются Тарантино в фильмах «Бешеные псы» и «Криминальное чтиво», а также в фильме Тони Скотта «Настоящая любовь».

Премии и награды

• 1989 — премия Hong Kong Film Award лучшему режиссёру (Джон Ву) и за лучший монтаж (Кун Вин Фан)

Литература

• Elder, Robert K. [books.google.ca/books?id=eAKd70UbGoMC John Woo: Interviews]. — University Press of Mississippi, 2005. — 194 p. — ISBN 1578067766.
• Hall, Kenneth E. [books.google.ca/books?id=2GF3CGSORDIC John Woo: The Films]. — Hong Kong University Press, 2009. — 125 p. — ISBN 9789622099562.
• Mazdon, Lucy. [books.google.com.ua/books/about/Encore_Hollywood.html?id=ZXZZAAAAMAAJ&redir_esc=y Encore Hollywood: Remaking French Cinema]. — British Film Institute, 2000. — 169 p. — ISBN 0851708005.
• Rodriguez, Robert. [books.google.ca/books?id=d9F23yIbCBMC Rebel Without a Crew]. — Plume, 1996. — 285 p. — ISBN 9780452271876.
• Woo, John. [www.dragondynasty.com/films/show/120 Exclusive Interview with Director John Woo (DVD)]. — Dragon Dynasty, 2010.

Ссылки

• «Наёмный убийца» (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.allmovie.com/movie/v27286 Наёмный убийца] (англ.) на сайте allmovie
• [www.afisha.ru/movie/168511/ «Наёмный убийца»] на портале журнала Афиша

Отрывок, характеризующий Наёмный убийца (фильм)

Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.
– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.


Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.
– Да, ma chere, – сказал старый граф, обращаясь к гостье и указывая на своего Николая. – Вот его друг Борис произведен в офицеры, и он из дружбы не хочет отставать от него; бросает и университет и меня старика: идет в военную службу, ma chere. А уж ему место в архиве было готово, и всё. Вот дружба то? – сказал граф вопросительно.
– Да ведь война, говорят, объявлена, – сказала гостья.
– Давно говорят, – сказал граф. – Опять поговорят, поговорят, да так и оставят. Ma chere, вот дружба то! – повторил он. – Он идет в гусары.
Гостья, не зная, что сказать, покачала головой.
– Совсем не из дружбы, – отвечал Николай, вспыхнув и отговариваясь как будто от постыдного на него наклепа. – Совсем не дружба, а просто чувствую призвание к военной службе.
Он оглянулся на кузину и на гостью барышню: обе смотрели на него с улыбкой одобрения.
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.
– Я уж вам говорил, папенька, – сказал сын, – что ежели вам не хочется меня отпустить, я останусь. Но я знаю, что я никуда не гожусь, кроме как в военную службу; я не дипломат, не чиновник, не умею скрывать того, что чувствую, – говорил он, всё поглядывая с кокетством красивой молодости на Соню и гостью барышню.
Кошечка, впиваясь в него глазами, казалась каждую секунду готовою заиграть и выказать всю свою кошачью натуру.
– Ну, ну, хорошо! – сказал старый граф, – всё горячится. Всё Бонапарте всем голову вскружил; все думают, как это он из поручиков попал в императоры. Что ж, дай Бог, – прибавил он, не замечая насмешливой улыбки гостьи.
Большие заговорили о Бонапарте. Жюли, дочь Карагиной, обратилась к молодому Ростову:
– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.


Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.