Килт

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Килт (англ. Kilt) — предмет мужской шотландской национальной одежды, традиционная одежда горцев Шотландии. Килт представляет собой кусок ткани, обёрнутый вокруг талии, плиссированный (собранный складками) сзади и закреплённый с помощью 2—3 пряжек и ремешков; обычно килт носится вместе со специальной сумочкой для мелких вещей, называемой «спорран». Килт ведёт свою историю от «большого пледа»[en] (Great plaid, belted plaid) и, по сути, представляет собой его нижнюю часть. Исторически большой плед был достаточно длинным и широким, чтобы его можно было закинуть на плечо или укрыться под ним в плохую погоду. Килт изготавливается из шерстяной ткани с традиционным шотландским рисунком из клеток и полос — тартаномРоссии такой материал известен как «шотландка»).

Сегодня большинство шотландцев используют килт как часть официального или свадебного костюма, повседневно его носит достаточно малое количество людей. Во многих местах Шотландии килты можно увидеть во время спортивных соревнований горцев, а также музыкальных и танцевальных выступлений. В британской армии, равно как и в армиях некоторых других стран Британского содружества, килт до сих пор является частью военной формы (чаще всего для смотров и парадов), в боевых действиях он не использовался со времён Второй мировой войны. Последним полком, носившим килты во время боевых действий в 1940 году, был британский полк «Её Величества кэмеронские горцы».





История

Самое древнее описание большого пледа в горной Шотландии датируется 1594 годом.

Их верхняя одежда представляет собой крапчатое одеяние разнообразных расцветок, со множеством складок до середины икр, с поясом вокруг талии, надевающимся через ноги.

Слово «килт», вероятно, происходит от скотс kilt, означающего «обворачивать одежду вокруг тела». В свою очередь, шотландское слово происходит от древнеисл. kjilt («складчатый»), пришедшее от викингов, у которых была подобная, но c тартаном, складчатая одежда.

В Горной Шотландии (Highlands), с её дождливым климатом и гористым рельефом, большой плед был незаменим. Он давал свободу движений, согревал, быстро высыхал, чего нельзя было сказать о брюках. На ночь он превращался в тёплое одеяло. Когда в бою требовалась максимальная свобода движений, плед можно было легко сбросить и нестись в атаку без одежды.

В 1746 году после подавления последнего восстания Якобитов британские власти запретили ношение килта, большого пледа и любой другой национальной одежды из тартана. Жёсткий запрет действовал целых 36 лет. Большой плед и килт выжили благодаря горским полкам британской армии, солдаты которых были официально экипированы пледами и другими элементами национальной одежды.

Хоть килт и является традиционной шотландской одеждой, частью общенациональной культуры шотландцев он стал сравнительно недавно. Только в середине XIX века килт стал популярен среди шотландского дворянства и интеллигенции, а впоследствии был принят равнинными жителями и всей шотландской диаспорой за рубежом. Другие современные представители кельтской группы — ирландцы, валлийцы, жители острова Мэн — тоже приняли ношение килта (хоть и в меньшей степени по сравнению с шотландцами).

Большой килт

Этот предмет одежды, известный под многими другими именами (Great Plaid, Feileadh Mor, Breacan Feile, Belted Plaid), по существу представляет собой два куска толстой шерстяной ткани, сшитых вместе. Длина его может лежать в пределах от 4,5 до 9 ярдов (примерно 4,1—8,2 м), однако наиболее распространённая длина — 6—7 ярдов (5,5—6,5 м). Складки на одной части ткани собирались вручную и закреплялись при помощи широкого ремня. Другая часть могла быть закинута поверх левого плеча и использоваться в качестве плаща, или быть закреплённой на ремне, частично ниспадая с него, или же накрывать плечи и голову при плохой погоде, а также служить покрывалом ночью.

В описании 1746 года сказано:

Эта одежда достаточно свободна и помогает мужчинам, привыкшим к ней, преодолевать тяжёлые препятствия: совершать быстрые переходы, переносить суровость погоды, переправляться через реки. Килт одинаково удобен для жизни как в лесу, так и в домах. Словом, он помогает справиться с тем, с чем обычная одежда не в силах.

До сих пор много спорят о времени появления большого пледа, но доподлинно известно, что он уже существовал в начале XVII века. Более ранние изображения «килта» иллюстрируют скорее длинную (до колен) рубашку из кожи, льна или парусины с большим количеством складок и иногда простёганную для лучшей защиты. Наиболее часто большой килт ассоциируется с шотландскими горцами, но он также использовался на бедных сельских равнинных территориях.

Малый килт

Чаще под словом «килт» понимают именно «малый килт» (англ. Little kilt, Feileadh Beg), то есть, по сути, только нижнюю часть большого пледа — кусок шерстяной ткани, оборачиваемый вокруг бёдер, полы которого достигают колена. Часто он держится уже не на ремне, а на обыкновенных ремешках с пряжками. К нижнему углу внешнего края крепится специальная булавка — Kilt pin, которая не скрепляет полы между собой, а крепится для утяжеления.

Малый килт, вероятнее всего, появился только в начале XVIII века как менее громоздкая и менее обременительная альтернатива большому пледу. До сих пор не известно, что собой представляли первые килты и каким образом они были сшиты. По легенде, килт был изобретён в 1725 году англичанином Роулинсоном, управляющим на сталелитейном заводе в Лохабере. Именно он предложил для удобства оставить лишь нижнюю часть большого пледа.

Самый старый из сохранившихся килтов датируется 1794 годом и носился солдатом полка Gordon Highlanders.

Современный килт — это довольно сложная конструкция из 3—8 ярдов материи, обычно шерсти с тартаном, но бывают утилитарные или супермодные килты и из других типов ткани. Различают 2 основных способа плиссирования килтов — box pleated и knife pleated. Сделанные из тяжёлой толстой шерсти килты практически несминаемы и верно служат их владельцам долгие годы.

См. также

Напишите отзыв о статье "Килт"

Ссылки


Отрывок, характеризующий Килт

– Где пропадал? За французами ходил, – смело и поспешно отвечал Тихон хриплым, но певучим басом.
– Зачем же ты днем полез? Скотина! Ну что ж, не взял?..
– Взять то взял, – сказал Тихон.
– Где ж он?
– Да я его взял сперва наперво на зорьке еще, – продолжал Тихон, переставляя пошире плоские, вывернутые в лаптях ноги, – да и свел в лес. Вижу, не ладен. Думаю, дай схожу, другого поаккуратнее какого возьму.
– Ишь, шельма, так и есть, – сказал Денисов эсаулу. – Зачем же ты этого не пг'ивел?
– Да что ж его водить то, – сердито и поспешно перебил Тихон, – не гожающий. Разве я не знаю, каких вам надо?
– Эка бестия!.. Ну?..
– Пошел за другим, – продолжал Тихон, – подполоз я таким манером в лес, да и лег. – Тихон неожиданно и гибко лег на брюхо, представляя в лицах, как он это сделал. – Один и навернись, – продолжал он. – Я его таким манером и сграбь. – Тихон быстро, легко вскочил. – Пойдем, говорю, к полковнику. Как загалдит. А их тут четверо. Бросились на меня с шпажками. Я на них таким манером топором: что вы, мол, Христос с вами, – вскрикнул Тихон, размахнув руками и грозно хмурясь, выставляя грудь.
– То то мы с горы видели, как ты стречка задавал через лужи то, – сказал эсаул, суживая свои блестящие глаза.
Пете очень хотелось смеяться, но он видел, что все удерживались от смеха. Он быстро переводил глаза с лица Тихона на лицо эсаула и Денисова, не понимая того, что все это значило.
– Ты дуг'ака то не представляй, – сказал Денисов, сердито покашливая. – Зачем пег'вого не пг'ивел?
Тихон стал чесать одной рукой спину, другой голову, и вдруг вся рожа его растянулась в сияющую глупую улыбку, открывшую недостаток зуба (за что он и прозван Щербатый). Денисов улыбнулся, и Петя залился веселым смехом, к которому присоединился и сам Тихон.
– Да что, совсем несправный, – сказал Тихон. – Одежонка плохенькая на нем, куда же его водить то. Да и грубиян, ваше благородие. Как же, говорит, я сам анаральский сын, не пойду, говорит.
– Экая скотина! – сказал Денисов. – Мне расспросить надо…
– Да я его спрашивал, – сказал Тихон. – Он говорит: плохо зн аком. Наших, говорит, и много, да всё плохие; только, говорит, одна названия. Ахнете, говорит, хорошенько, всех заберете, – заключил Тихон, весело и решительно взглянув в глаза Денисова.
– Вот я те всыплю сотню гог'ячих, ты и будешь дуг'ака то ког'чить, – сказал Денисов строго.
– Да что же серчать то, – сказал Тихон, – что ж, я не видал французов ваших? Вот дай позатемняет, я табе каких хошь, хоть троих приведу.
– Ну, поедем, – сказал Денисов, и до самой караулки он ехал, сердито нахмурившись и молча.
Тихон зашел сзади, и Петя слышал, как смеялись с ним и над ним казаки о каких то сапогах, которые он бросил в куст.
Когда прошел тот овладевший им смех при словах и улыбке Тихона, и Петя понял на мгновенье, что Тихон этот убил человека, ему сделалось неловко. Он оглянулся на пленного барабанщика, и что то кольнуло его в сердце. Но эта неловкость продолжалась только одно мгновенье. Он почувствовал необходимость повыше поднять голову, подбодриться и расспросить эсаула с значительным видом о завтрашнем предприятии, с тем чтобы не быть недостойным того общества, в котором он находился.
Посланный офицер встретил Денисова на дороге с известием, что Долохов сам сейчас приедет и что с его стороны все благополучно.
Денисов вдруг повеселел и подозвал к себе Петю.
– Ну, г'асскажи ты мне пг'о себя, – сказал он.


Петя при выезде из Москвы, оставив своих родных, присоединился к своему полку и скоро после этого был взят ординарцем к генералу, командовавшему большим отрядом. Со времени своего производства в офицеры, и в особенности с поступления в действующую армию, где он участвовал в Вяземском сражении, Петя находился в постоянно счастливо возбужденном состоянии радости на то, что он большой, и в постоянно восторженной поспешности не пропустить какого нибудь случая настоящего геройства. Он был очень счастлив тем, что он видел и испытал в армии, но вместе с тем ему все казалось, что там, где его нет, там то теперь и совершается самое настоящее, геройское. И он торопился поспеть туда, где его не было.
Когда 21 го октября его генерал выразил желание послать кого нибудь в отряд Денисова, Петя так жалостно просил, чтобы послать его, что генерал не мог отказать. Но, отправляя его, генерал, поминая безумный поступок Пети в Вяземском сражении, где Петя, вместо того чтобы ехать дорогой туда, куда он был послан, поскакал в цепь под огонь французов и выстрелил там два раза из своего пистолета, – отправляя его, генерал именно запретил Пете участвовать в каких бы то ни было действиях Денисова. От этого то Петя покраснел и смешался, когда Денисов спросил, можно ли ему остаться. До выезда на опушку леса Петя считал, что ему надобно, строго исполняя свой долг, сейчас же вернуться. Но когда он увидал французов, увидал Тихона, узнал, что в ночь непременно атакуют, он, с быстротою переходов молодых людей от одного взгляда к другому, решил сам с собою, что генерал его, которого он до сих пор очень уважал, – дрянь, немец, что Денисов герой, и эсаул герой, и что Тихон герой, и что ему было бы стыдно уехать от них в трудную минуту.
Уже смеркалось, когда Денисов с Петей и эсаулом подъехали к караулке. В полутьме виднелись лошади в седлах, казаки, гусары, прилаживавшие шалашики на поляне и (чтобы не видели дыма французы) разводившие красневший огонь в лесном овраге. В сенях маленькой избушки казак, засучив рукава, рубил баранину. В самой избе были три офицера из партии Денисова, устроивавшие стол из двери. Петя снял, отдав сушить, свое мокрое платье и тотчас принялся содействовать офицерам в устройстве обеденного стола.
Через десять минут был готов стол, покрытый салфеткой. На столе была водка, ром в фляжке, белый хлеб и жареная баранина с солью.
Сидя вместе с офицерами за столом и разрывая руками, по которым текло сало, жирную душистую баранину, Петя находился в восторженном детском состоянии нежной любви ко всем людям и вследствие того уверенности в такой же любви к себе других людей.
– Так что же вы думаете, Василий Федорович, – обратился он к Денисову, – ничего, что я с вами останусь на денек? – И, не дожидаясь ответа, он сам отвечал себе: – Ведь мне велено узнать, ну вот я и узнаю… Только вы меня пустите в самую… в главную. Мне не нужно наград… А мне хочется… – Петя стиснул зубы и оглянулся, подергивая кверху поднятой головой и размахивая рукой.