Кимряков, Алексей Ефимович
Поделись знанием:
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.
Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
| Алексей Ефимович Кимряков | |
 Депутат Второй Думы, 1907 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: |
Павловская Слобода Звенигородского уезда Московской губернии |
| Дата смерти: |
неизвестно |
| Гражданство: | |
| Партия: | |
| Род деятельности: |
крестьянин, член Государственной думы II созыва от Московской губернии |
Алексей Ефимович Кимряков (1876, Павловская Слобода[1] — после 1926) — крестьянин, депутат Государственной думы II созыва от Московской губернии.
Содержание
Биография
Из крестьян Павловской слободы Звенигородского уезда Московской губернии. Окончил начальную сельскую школу. Заведовал библиотекой, позднее попечительством о народной трезвости в родном селе. В 1906 году был на 2 месяца заключён в тюрьму. Внепартийный. Занимался торговлей и земледелием. Вместе с ним в Павловской Слободе жили три его брата, некоторые из них также занимались торговлей. Алексей жил в двухэтажном доме. Первый этаж был кирпичный и использовался под торговлю, второй деревянный и там жили хозяева[2].
6 февраля 1907 избран во Государственную думу II созыва от общего состава выборщиков Московского губернского избирательного собрания. По мнению В. Ф. Джунковского Кимряков в то время занимал крайне левую позицию[3]. В Думе вошёл в Трудовую группу и фракцию Крестьянского союза. Состоял в думской Комиссии по исполнению государственной росписи доходов и расходов. Участвовал в заседаниях Президиума Думы как представитель фракции трудовиков[4]. В 1907 году сотрудничал с газетой "Трудовой народ", органом трудовиков и Всероссийского крестьянского союза, в котором состоял[5].
После революции, с 1919 по 1923 годы, большую часть второго этажа дома Алексея Кимрякова занимала воинская часть, потом она сдавалась комхозу и использовалась под чайную лавку. Нижний этаж занимала хлебопекарня, а часть сдавалась бывшему владельцу, то есть в это время дом был уже конфискован. В списке 1926 года жителей Павловской слободы, "имевших другие источники дохода, кроме сельского хозяйства" значится и Алексей Ефимович Кимряков, 58 лет (?, так в источнике). Он сдавал помещение под валку теплой обуви[2].
Дальнейшая судьба и дата смерти неизвестны[6].
Семья
- Брат — Тимофей Ефимович Кимряков, владел домом с чайной лавкой[2].
- Брат — Михаил Ефимович Кимряков, (1886, Павловская слобода — ?), репрессирован[7].
- Брат — ?
Напишите отзыв о статье "Кимряков, Алексей Ефимович"
Литература
- [www.tez-rus.net/ViewGood30722.html Государственная дума Российской империи: 1906—1917. Б. Ю. Иванов, А. А. Комзолова, И. С. Ряховская. Москва. РОССПЭН. 2008. С. 248.]
- [dlib.rsl.ru/viewer/01003732207#page540?page=233 Боиович М. М. Члены Государственной думы (Портреты и биографии). Второй созыв. М, 1907. С. 191.]
- Российский государственный исторический архив. Фонд 1278. Опись 1 (2-й созыв). Дело 192; Дело 612. Лист 8.
Примечания
- ↑ Место рождения уточнено по [dlib.rsl.ru/viewer/01003732207#page540?page=233 М. М. Боиовичу], в книге которого Павловская слобода названа "родным селом" А. Е. Кимрякова. Современные краеведы [pavlovskayasloboda.ru/part4-1.html] приводят легенду, что четыре брата Кимряковы, проживавшие в Павловской слободе, были выходцами из села Кимры Тверской губернии.
- ↑ 1 2 3 [pavlovskayasloboda.ru/part4-1.html Первое десятилетие новой власти]
- ↑ [www.uhlib.ru/gosudarstvo_i_pravo/vospominanija_tom_1/p5.php Джунковский В. Ф. Воспоминания. Том 1. М.: Изд-во имени Сабашниковых. С. 203.]
- ↑ [vivovoco.astronet.ru/VV/BOOKS/DUMA/CHAPTER_4.HTM И. К. Кирьянов, М. Н. Лукьянов. Парламент самодержавной России: Государственная Дума и её депутаты, 1906 - 1917. Пермь: Изд-во Пермского университета, 1995. - 168 с.]
- ↑ [books.google.ru/books?id=MWJKAAAAQBAJ&pg=PT397&lpg=PT397&dq=%22%D0%90.+%D0%95.+%D0%9A%D0%B8%D0%BC%D1%80%D1%8F%D0%BA%D0%BE%D0%B2%22&source=bl&ots=4w4QzUmeYK&sig=le3niaiL8iCoVzHdezhiEzuYZmE&hl=ru&sa=X&ei=9-1rVaKzMYyjsAGKtIDwBg&ved=0CBwQ6AEwAA#v=onepage&q=%22%D0%90.%20%D0%95.%20%D0%9A%D0%B8%D0%BC%D1%80%D1%8F%D0%BA%D0%BE%D0%B2%22&f=false Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Том 15. Примечание 92]
- ↑ По сообщению газеты "Московская правда" [lists.memo.ru/d16/f54.htm] в Москве (дата не указана) был репрессирован сапожник-кустарь Алексей Ефимович Кимряков, 1877 года рождения, проживаший: Лазовский пер., 2, кв. 2. Дело № 8305 [www.sovunion.info/lists/moscow/index.shtml?202_12]. Утверждать, что речь идёт именно о бывшем депутате 2-ой Думы нельзя, но год рождения мог измениться в связи с переходом на новый календарь, а переезд Кимрякова в Москву в обстоятельствах конца 20-х годов весьма вероятен.
- ↑ [lists.memo.ru/d16/f54.htm Книга памяти Московской области]
| |||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Кимряков, Алексей Ефимович
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.
Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
