Ким, Анатолий Андреевич

Анатолий Ким
Анатолий Ким на 7 Московском Международном Открытом Книжном Фестивале, 2012
Дата рождения:	15 июня 1939(1939-06-15) (84 года)
Место рождения:	Сергиевка, Южно-Казахстанская область, Казахская ССР, СССР
Гражданство:	СССР, Россия, Казахстан
Род деятельности:	прозаик, драматург, сценарист, переводчик
Годы творчества:	1971 — настоящее время
Направление:	Магический реализм
Язык произведений:	русский
Награды:

Анато́лий Андре́евич Ким (р. 15 июня 1939 года, село Сергиевка, Южно-Казахстанская область) — советский и российский прозаик, драматург и переводчик.

Биография

Родился 15 июня 1939 года в селе Сергиевка Южно-Казахстанской области Казахской ССР в семье учителя. Корейские предки Кима переселились в Россию ещё в XIX веке. В 1937 его родителей сослали в Казахскую ССР, а в 1947 г. — на Сахалин. Учился в Московском художественном училище памяти 1905 года, поэтому часто выступает как художник и оформитель собственных книг.

В 1971 заочно окончил Литературный институт им. А. М. Горького. Перебрал много самых разных профессий, что помогло ему ориентироваться в жизни. Начал с публикации рассказов и повестей, тематически связанных с Дальним Востоком и Сахалином и несущих на себе печать национального корейского миросозерцания, быта и фольклора. Впоследствии даже преподавал в Сеуле (Южная Корея).

Много ездил по российскому Нечерноземью, по его словам, «дышал атмосферой подлинной русской речи». В 1979 принял христианство, а позже написал роман «Онлирия», который один из литературных критиков охарактеризовал как «диссертацию на звание христианского писателя».

В сюрреалистических картинах Ким — большой поклонник В. Хлебникова — изображает уп­разднение времени, исходя из подлинной перспективы — вечности. Смена повествова­тельных перспектив (безличное повествова­ние от третьего лица и от первого лица различных персонажей) обогащает творчество Кима. <…> Во всём, что он пишет, Ким стремится к постижению реально­сти как истории духа, реальности, увиденной с большой высоты.

— Вольфганг Казак

Член СП СССР (1978). Был членом правлений СП РСФСР (1985-91) и СП СССР (1986-91), исполкома Русского ПЕН-центра (с 1989), редколлегии газет «ЛГ» (1990-97), «День», журналов «Сов. литература (на иностр. языках)», «Московский вестник» (с 1990). Член редколлегий и обществ. советов журналов «НМ», «Роман-газета» (с 1998). Академик Академии российской словесности (1996).

Имеет дачи в Клепиковском районе Рязанской области, на территории Колесниковского сельского поселения, в деревнях Немятово и Уречное.

С конца 2004 г. жил в Казахстане, хотя часто посещал Россию. Вернулся в Москву в 2012, и сейчас живет в Переделкино.

Награды и премии

• Премия журнала «ДН» (1980),
• Премия Евангелической церкви Рейнланда (1981),
• Орден «Знак Почёта» (1984).
• Премия журнала «Юность» (1997),
• Премия им. Ю.Казакова ПЕН-клуба Казахстана (2000).
• Премия «Ясная Поляна» (2005).
• Золотой Орден Мугунхва Президента Кореи за вклад в мировую культуру (2014)

Избранные труды

Рассказы

• Шиповник Мёко (1973)
• Акварель (1973)
• Детские игры (?)
• Остановка в августе (?)

Повести

• Поклон одуванчику (1975)
• Луковое поле (1976, опубл. 1978)
• Лотос (1980)
• Поселок кентавров (1992)
• Мое прошлое (опубл. 1998)
• Стена (Повесть невидимок) (опубл. 1998)

Сборники

• Голубой остров (1976)
• Четыре исповеди (1978)
• Соловьиное эхо (1976, опубл. 1980)
• Нефритовый пояс (1981)
• Собиратели трав (1980, опубл. 1983)
• Вкус терна на рассвете (1985)
• Будем кроткими, как дети

Романы

• Онлирия (1995)
• Близнец (опубл. 2000)
• Остров Ионы (метароман) (2002)

Роман-сказка

• Белка (1985)
• Арина (опубл. 2006)

Роман-притча

• Отец-Лес (1989)

Роман-мистерия

• Сбор грибов под музыку Баха (опубл. 1997)
• Посёлок кентавров (роман-миф, 1992)

Пьесы

• Плач кукушки, альм. «Совр. драматургия», 1984
• Прошло двести лет, альм. «Совр. драматургия», 1986, № 2

Фильмография

• Ивин А., 1990
• Луковое поле

Сценарист

• Сестра моя Люся 1985
• Выйти из леса на поляну 1988
• Месть 1989

Переводы

Анатолий Ким много переводит на русский язык видных казахских писателей. Самые крупные проекты: «Последний долг» Абдижамила Нурпеисова (2000, получил международную премию им. Ю.Казакова Казахстанского пен-клуба) и новый вариант эпопеи «Путь Абая» Мухтара Ауэзова (2007).

Источники

• Казак В. Лексикон русской литературы XX века = Lexikon der russischen Literatur ab 1917 / [пер. с нем.]. — М. : РИК «Культура», 1996. — XVIII, 491, [1] с. — 5000 экз. — ISBN 5-8334-0019-8.</span>

Ссылки

• [www.krugosvet.ru/articles/76/1007673/1007673a1.htm Ким, Анатолий Андреевич] // Энциклопедия «Кругосвет».
• [magazines.russ.ru/authors/k/kim/ Анатолий Ким] в «Журнальном зале»

Отрывок, характеризующий Ким, Анатолий Андреевич

– Qui vivra verra, [Поживем, увидим,] – сказал Билибин, распуская опять кожу в знак окончания разговора.
Когда князь Андрей пришел в приготовленную для него комнату и в чистом белье лег на пуховики и душистые гретые подушки, – он почувствовал, что то сражение, о котором он привез известие, было далеко, далеко от него. Прусский союз, измена Австрии, новое торжество Бонапарта, выход и парад, и прием императора Франца на завтра занимали его.
Он закрыл глаза, но в то же мгновение в ушах его затрещала канонада, пальба, стук колес экипажа, и вот опять спускаются с горы растянутые ниткой мушкатеры, и французы стреляют, и он чувствует, как содрогается его сердце, и он выезжает вперед рядом с Шмитом, и пули весело свистят вокруг него, и он испытывает то чувство удесятеренной радости жизни, какого он не испытывал с самого детства.
Он пробудился…
«Да, всё это было!…» сказал он, счастливо, детски улыбаясь сам себе, и заснул крепким, молодым сном.


На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.
Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.
– Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?…
– Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек!
Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.
– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l'homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе.
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
– Attendez, je n'ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l'intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]
И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.