Ким Пять-с-Плюсом

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

«Ким Пять-с-Плюсом» (англ. Kim Possible; читается Ким Поссибл) — американский мультсериал в жанре приключенческой комедии, впервые показанный на канале Disney в 2002-2007 годах. Центральный сюжет сериала вращается вокруг заглавной героини — молодого борца с преступностью, одновременно борющейся с проблемами с семье и школе.

Созданный по идее Боба Шули</span>^ru_en и Марка Маккоркла</span>^ru_en, «Ким Пять-с-Плюсом» стала вторым оригинальным мультсериалом, созданным для канала Disney и первым, произведенным компанией Walt Disney Television Animation совместно с каналом Disney; продержавшись 4 сезона, мультсериал был наиболее длительным из оригинальных проектов канала Disney, пока его не обошёл «Финес и Ферб».

Создание

Продюсеры Боб Шули и Марк МакКоркл утверждают, что придумали Ким (как и Рона), когда вместе застряли в лифте. По замыслу, это была героиня, способная помочь абсолютно любому человеку и не взять за это ничего. Когда мастеры освободили их из лифта, в головах окончательно сформировалась основная идея.

Сериал был запущен на Disney Channel 7 июня 2002. Первая серия получила название «Crush». Впоследствии она была номинирована на премию Эмми в номинации «лучшая серия года». Всего сериал номинировался в пяти номинациях и одну выиграл.

Персонажи

Положительные

Ким Пять-с-Плюсом

Кимберли Энн Пять-с-Плюсом (англ. Kimberly Ann Possible) — девушка-подросток из группы поддержки в средней школе Мидлтона, очень часто, практически каждый день спасающая мир. Её лозунг — «Я могу все». На протяжении всей своей жизни Ким борется с огромным количеством различных злодеев, пытающимися захватить наш мир, на пару со своим одноклассником и лучшим другом Роном Так-Себе. Даже спасая наш мир, Ким всё же успевает получать отличные оценки и участвовать в огромном количестве внеклассных занятий. Ким теряет уверенность в себе, когда сталкивается с деятельностью, в которой не может сразу добиться превосходных результатов. Примерами такой деятельности может служить кулинария, видеоигры и работа автомобильного механика. Несмотря на свои героические приключения, она все же остается девочкой-подростком и восприимчива к большинству проблем, которые затрагивают всех обычных подростков. Ким стесняется своих родителей, смущается во время общения с парнями, борется за популярность в школьном сообществе, обижается, когда не может выбрать собственный путь и старается найти время для всего, что частенько оказывается одной из самых больших и сложных дел. Черты характера героини были особенно ярко определены анималогией, согласно которой Ким была определена как «голубая лисица»: прирожденный лидер, не выносящий вызовов, стремящийся к совершенству и во всем добивающийся превосходства.

Рон Так-Себе

Рональд Эдриэн Так-Себе (англ. Ronald Adrian Stoppable) — лучший друг Ким Пять-с-Плюсом, партнёр, первоклассный иронично-комический персонаж и время от времени больше обуза, чем полезный помощник; со своим верным лысым слепышом Руфусом в кармане штанов он готов последовать за Ким в любую авантюру и приключение. В сравнении характеров Рон оказывается полной противоположностью Ким. Он демонстрирует недостаток амбиций и склонность к высмеиванию злодеев, нежели серьёзному противостоянию. Практически в каждой ситуации Так-себе реагирует не так как Ким, достигая превосходства в вещах, которые вызывали у неё затруднения также наоборот, он видит мир иначе. Он отнесен к группе поддержки, но вопреки этому он не особенно популярен в школе. Позже стал главным футболистом в своей школе. Рон весьма спокойный типаж, с лёгким отношением к жизни и, как результат, не очень преуспевающий в учёбе. Рон обожает забегаловку фастфуд с мексиканской кухней «Буэно Начо» и ест там каждый день, чтобы успокоить себя блюдами Нако, Начо, Накос, Буритто, Чиморитто, Чимичуро и Кисачангос. (англ. Naco), которое является его изобретением и любимым пунктом меню. Рон обладает огромным количеством различных фобий, в основном приобретенных им в лагере «Не хныкать». В их число входят: боязнь белок, обезьян, стальных коней и обычных, насекомых. Во второй половине третьего сезона мультсериала Рон становится парнем Ким. После этого Ким уже не всё равно, что делает Рон и с кем делает (приревновала Рона к Йори и даже к Феликсу). А в последней серии спасает мир с помощью силы обезьян.

Руфус

Руфус (англ. Rufus) — это лысый слепыш. Он был приобретен в супермаркете Мега Маге. Руфус был взят Роном из-за аллергии его отца мистера Так-Себе на шерсть. Но это не обычный голый слепыш: Руфус весьма искусен в обращении с механизмами и разными приборами, а также обладает большими познаниями в других областях науки и техники. Он в значительной степени подобен человеку: способен стоять на задних лапах, хорошо видит, понимает английскую речь и незаконченные фразы. Среди прочих талантов Руфуса выделяется владение мистической силой обезьяньих единоборств. Это маленькое существо проводит всё своё время в кармане штанов Рона, если только тот не прохлаждается в Буэно Начо, поедая Нако, Начо, Накос, Буритто, Чиморитто, Чимичуро и Кисачангос; или помогает Ким и Рону выбраться из сложной ситуации во время миссии. Второй лучший друг Рона, он не просто любимец, он — неотъемлемая часть команды Пять-с-Плюсом. Руфус является своеобразным зеркалом души Рона, реагируя на всё так же, как и его хозяин. Изображая Руфуса как персонажа мультфильма, создатели пренебрегли реальной сущностью голых слепышей, которые почти полностью слепы, полагаются на большие колонии и специфические температуры, и не способны выживать по отдельности как домашние любимцы. Это привело к разочарованию многих фанатов, которые искали лысых слепышей и обнаружили их полную непригодность в качестве домашнего любимца.

Согласно мультсериалу Лило и Стич, Руфус очень сильно напоминает образец Джамбы под номером 607 способный вызвать временный коллапс вселенной, но увы, Стич, понюхав Руфуса, дал заключение, что он является обычным слепышом.

Вэйд

Юный вундеркинд, в свои десять лет (в последнем сезоне ему уже тринадцать) этот супер гений окончил с отличием среднюю школу и колледж за восемь месяцев. Вэйд (англ. Wade) — гуру во всём, что касается технологии. Он гений команды Пять с-Плюсом! Он гуру, мастер, ас и спец во всем, что каким то образом относится к науке. Согласно серии Naked Genius, его IQ составляет 140 баллов. Хотя он никогда не покидает своей комнаты, Вэйд является жизненно важным членом команды Пять-с-Плюсом. Он ведет сайт Ким и изобретает все виды приспособлений, выручающих Ким и Рона, выдает Ким миссии через киммуникатор, заботится о транспорте и в особо редких случаях ходит с ней собственно на миссии. Обычно он проводит своё время в своей спальне в доме родителей, сидя перед компьютером при выключенном свете. Он мастер ролевой игры Эверлот (Смотри серию Virty Ron). В одном из эпизодов он обнаруживает в себе любовь с первого взгляда к Моник, что привело его к созданию лучей любви и попытке принудить её стать его подружкой (Смотри серию The Cupid effect) . Вэйд создал боевой костюм Ким. Он не покидал своей комнаты в первых двух сезонах и большей части третьего, до серии «Team ImPossible», когда его компьютерная система была перегружена скачком напряжения, и он лично появился на сцене, дабы наказать всех членов этой команды. Создал специальный Ронникатор для Рона.

Отрицательные

Доктор Драккен

Дрю Теодор П. Липски (англ. Drew Theodore P. Lipsky), он же Доктор Драккен (англ. Dr. Drakken) — основной злодей и антагонист в сериале. Ему примерно 35-40 лет, у него синяя кожа, он сумасшедший учёный и супер-злодей, одержимый мечтой захватить власть над нашим миром и этим доказать всем, что он гений. Когда он учился в колледже, его унизили и высмеяли друзья, среди которых был отец Ким, доктор Тимоти Джеймс Пять-с-Плюсом. В конце концов он озлобляется и становится злодеем пытающемся захватить наш мир. Он был влюблён в Эми Кислоту. Правда, она призналась, что любит Дака Макака. И Дракен перестал с ней общаться. Его планы часто высмеивает его компаньонка Шиго. Но у Дракена она вызывает симпатию. Хотя он часто сталкивается с Ким и Роном, он не может вспомнить имя Рона (за исключением серии, «Twin Factor», и когда Рон заставляет вспомнить его в конце серии «So The Drama» часть 3) и всегда очень удивлен, увидев Ким, хотя даже он сам не знает, почему. В английском дубляже озвучен Джоном ДиМаджио, в русском озвучивали Валерий Никитенко и Юрий Лазарев. В последней серии (Graduation часть 2) он вместе с Шиго помогает Ким и Рону спасти Землю от инопланетного вторжения инопланетян Варманги и Вархога. За спасение мира Драккена награждают в ООН.

Шиго

Шиго (англ. Shego) — злая девушка, бывший член команды GO, предавшая их. В обмен на крышу над головой помогает злодею Драккену (Смотри Доктор Драккен), а иногда и другим злодеям; в самых редчайших случаях объединяется с Ким. Большую часть сериала между ней и Драккеном поддерживались холодные отношения — она высмеивала его проваливающиеся идеи, бросалась колкими шутками и т. п. В последнем эпизоде (Graduation часть 2) она вместе с Роном Так-Себе летит в космос, чтобы спасти Драккена и Ким Пять-с-Плюсом. Обладает зелёным магическим огнём, благодаря которому использует свои руки (иногда ноги или всё тело) как лезвия или бомбу, либо мечет огненные снаряды. В одной из серий (Stop Team GO) Шиго превратилась в хорошую, а её братья GO стали злыми, в этот момент она и Ким были как сёстры, пока Рон случайно не превратил её обратно в мировую злодейку.

Дафф Киллиган

Дафф Киллиган — это гневливый шотландец и самопровозглашённый «опаснейший в мире игрок в гольф». Киллиган был (и остается) профессиональным игроком. Но он был изгнан со всех полей для гольфа, даже с тех полей что для мини гольфа, за некорректное поведение. Киллиган представляет небольшую опасность среди остальных заклятых врагов Ким. Он предпочитает играть в гольф в собственном шотландском замке, нежели пытаться захватить наш мир. Носит традиционный шотландский килт и шотландский берет. При нападении использует клюшки для гольфа и взрывающиеся мячи для гольфа. Киллиган раздражительный и невыдержанный, но умелый человек. После своей начальной схемы по превращению всего мира в одно большое поле для гольфа, Дафф закрепился в роли подручного вида «мускулы-по-найму», частенько работал на Драккена (хотя и настаивал на их партнерстве, а не просто роли подручного). Дом Киллигана известен как «Остров Киллигана» (назван так Роном). В будущем, виденном в серии «Sitch in Time 3», Дафф был серьёзно усовершенствован искусственными компонентами, что сделало его "опаснейшим в мире киборгом-игроком в гольф. В прошлом, показанном в том же фильме (2 часть), видно, что будучи ребёнком, он любил поспать. В серии «October 31st» его по ошибке принимали за переодетого в бородатую девочку (потому что он носит килт, похожий на юбку).

Драк Макак

Лорд Монти Фиск — это английский археолог и эксперт во всем, что имеет отношение к обезьянам. К несчастью, он был так одержим тай шинг те квар (обезьяньим кунг фу), что при помощи генетических манипуляций (в серии «Gorilla Fist» было раскрыто, что их провела Эми Кислота, у которой после этого возникла любовь к Монти Фиску) превратил свои руки и ноги в такие же, как у обезьяны. Обманом заставив Ким достать ему один из четырёх мистических идолов, он подверг себя воздействию мистической обезьяньей силы и назвался Драком Макаком. В отличие от других злодеев, Драк Макак считает Рона Так-себе достойным соперником, а не просто придурковатым помощником Ким (как думают остальные), с тех пор как Рон и Руфус овладели мистической обезьяньей силой. Рон как-то заметил, что Монти — единственный из постоянных врагов, кто запомнил его имя. Несмотря на своё мастерство в области боевых искусств, Драк Макак командует армией тренированных мартышек-ниндзя. Он одержим увеличением своей мощи с помощью различных мистических артефактов и пророчеств. В серии «Oh No, Yono» его попытка похитить сводную сестру Рона, Хану Так-себе, провалилась, и Драк Макак был заключен в камень. В последней серии, «Graduation часть 1 и часть 2», он был до сих пор в камне, тем самым оказавшись единственным злодеем в сериале, от которого избавились.

Профессор Дементор

Его настоящее имя Деменс. Этот желтокожий плохой парень довольно замкнут, а угроза, исходящая от него, невелика. Профессора Дементора чаще всего можно увидеть в его логове на собственном острове, чем пытающимся захватить мир; даже несмотря на то, что Дементору достаточно научного гения для создания оружия судного дня. Под его командованием также находится армия отлично тренированных приспешников. Доктор Драккен считает Профессора Дементора своим главным соперником. Дементору это возможно известно, но, похоже, его это не особо волнует. Профессор Дементор может вести беседу в культурной и тактичной манере, но при любом признаке противостояния или неудачи он мгновенно закипает и приходит в ярость, которая также сопровождается активным жестикулированием. Его происхождение не определено, но возможно это Южная Германия, что следует из его акцента, расположения одного из его логов в Баварии и выборе породы для генной модификации — таксы. Несмотря на то, что Профессор Дементор — определенно выдающийся человек, сложно установить область науки, в которой он специализируется. Он продемонстрировал большой талант в манипулировании формами и поведением как растений, так и животных. Также этот злодей продемонстрировал свои способности в понимании и управлении различными формами энергии, начиная от интеграции существующего кинетического модулятора в новый счетчиковый электродинамический концентратор и заканчивая созданием нового и эффективного телепорта (транспортулятора).

Сеньор Сеньор Старший и Сеньор Сеньор Младший

Два избалованных деньгами человека — отец Сеньор Сеньор старший и сын Сеньор Сеньор младший. Сеньор Сеньор Старший был как-то вдохновлён Роном на злодеяния, но в отличие от остальных злодеев рассматривает это как хобби. Сеньор Сеньор Младший — типичный «папенькин сынок», самовлюблённый эгоист, но при этом уважающий своего отца. Живут на своём острове за огромным забором с проволокой (которая обычно не останавливает Ким и Рона). Сеньор Сеньор Старший состоял (но был исключен) в клубе Миллионеров, пытается больше времени проводить с сыном, научить его секретам злодейства, чтобы из него получился достойный наследник. Если верить Анималогии, то Сеньор Сеньор Младший полностью подходит для Ким, но выбрал Бонни.

Эми Кислота

Эми Кислота, возможно, самый выдающийся мировой генетик. Эми Кислота была одержима мягкими игрушками, выглядящими как помеси различных животных. Собрав полную коллекцию мягких игрушек, она начала создавать реальные, живые их копии путём смешения ДНК. Эми также известна своей влюбчивостью в разных субъектов. В их число входили Стив Баркин, Драккен и Драк Макак. В первый раз она появилась в первом сезоне в серии «Downhill», после того, как Рон и мистер Баркин наткнулись на неё во время поисков снежного зверя в горах Мидлтона (которое оказалось одним из её творений). Эми Кислота взяла их в плен, так как своим присутствием они создавали угрозу раскрытия её экспериментов. Она удачно скрестила мистера Баркина с Руфусом, создав человекоподобного лысого слепыша до того, как её победила Ким. Данный персонаж мельком был упомянут в серии «Monkey Fist Strikes» как ученый, который генетически модифицировал злодея Монти Фиска, позволив тому стать Драком Макаком. Эми Кислота не показывалась на экране весь оставшийся первый сезон, затем вновь появилась во втором сезоне в серии «Partners», где она выступила на одной стороне с доктором Драккеном, который сладкими речами уговорил её создать гигантского рептилоидного монстра для уничтожения Мидлтона как первого шага к завоеванию мира. Её любимый цвет — розовый. Имеет склонность к флирту, её привлекает все милое и пушистое. Личность Эми Кислоты довольно необычна по сравнению с другими злодеями в мире Ким Пять-с-плюсом. У неё нет никаких планов или схем по завоеванию мира. В конце концов, Эми — всего лишь невольник своего помешательства, сосредоточивающийся на своих желаниях и стремящийся получить желаемое любой ценой.

Мото Эд

Мото Эд — это механический гений, который постоянно ищет новые колеса. Будь то мотоцикл или монстр-трак, Эд стремится выжать из него максимум скорости и мощи. Эд обладает рядом характерных черт. Они включают в себя его прическу, акустическую гитару и фразу «Серьёзно!» (которою он повторяет каждое мгновенье). Эд когда-то работал на правительство, но ушел после того, как ему посоветовали сменить прическу. Настоящее имя — Эдди Липски, является кузеном Доктора Драккена. Обоих озвучил Джон Димаджио.

Камель Лион

Ярая богачка, всегда стремится к идеалам, пародия на Пэрис Хилтон. После потери состояния Камель стала преступником. Она имеет связи с ворами подпольной моды и востребована как самая стильная злодейка. Ненавидит певицу, актрису и бывшую союзницу — Бритину. Точно также как имена Ким и Адрины, её имя является игрой слова хамелеон. С помощью продвинутой пластической хирургии смогла менять свой облик на молекулярном уровне, пользуясь этой способностью стала подставлять своих богатых знакомых перевоплощая в их облик. Она превращалась в Бритину, Эмси хани, и многих других. Участвует в трех сериях: «Trading faces», «Fashion Victim», «Chasing Rufus».

Ворюга Скромник

Ворюга Скромник — очень хитрый, но жадный и не умеет злорадствовать. Он пытался завладеть миром с помощью сосисок, но его план провалился. К тому же он хотел убить Ким и Рона черепахами (в подвале своего дома, в детском бассейне без воды). В двух сериях из 3 сезона его показали в тюрьме вместе с Дракеном и Мото Эдом. Является фанатом Доктора Драккена и один раз даже объединился с ним для очередной попытки захвата мира.

Зорпокс

Тёмная сторона личности Рона, появлялся в двух сериях: «Bad Boy» (Полностью и целиком посвящена ему), и кратковременно в «Stop Team Go», Рон превращается в Зорпокса под воздействием Аттитьюдинатора. Как злодей Зорпокс похож на Драккена, но значительно более компетентен и владеет боевыми искусствами, в серии «Bad Boy», не только впервые реализовал двойной вложенный план (Что Драккен осуществил только в «So the Drama»), но и сумел приструнить саму Шиго!

Гилл Мосс

В прошлом — один из отдыхающих в лагере «Не хныкать!». Впоследствии превратился в мутанта от слишком долгого купания в токсичном озере, находящемся в том же лагере. Способен плеваться ядовитой слизью. Упоминался в сериях «Sink or Swim» и «Return to Wannaweep».

Электрони́к

Давний противник команды GO в которой состояла Шиго, упоминается в серии 77 «Stop Team Go», применила Аттьюдинатор на команду GO и поменяла их характеры на злые, кроме Шиго, которая стала очень доброй. Когда Шиго стала доброй, она и Ким стали как сестры. Электрони́к была побеждена командой GO, Рон поменял её характер на добрый, но по ошибке вернул Шиго злую натуру.

Варманга и Вархок

Ким впервые встретила Вармангу (англ. Warmanga) в серии «Mad Dogs and Aliens» (6 серия 4 сезон), где Варманга приняла Доктора Драккена за «Великого Синего Синяка». Варманга имеет невероятный рост — 3 метра, обладает большим арсеналом оружия, и характерной манерой повторять своё имя в бою. Характер у Варманги лёгкий, большинство вещей не воспринимает всерьёз.

Вархок (англ. Warthog) появился только в конце серии «Graduation, часть первая и часть вторая», где стоит перед иллюминатором и поправляет фразу Варманги к Драккену и Ким «Вы оба поплатитесь!» на фразу «Вся планета поплатится!». По характеру он также вспыльчив как и Варманга, но немного туповат (можно понять по рубильнику на его корабле, отключающем все системы, который было легко найти Ким). Из фильма можно судить, что Вархок и Варманга с одной планеты, и возможно даже составляют пару. В конце серии «Graduation, часть вторая» были побеждены Роном и погибли при взрыве своего корабля, когда Рон бросил их на него.

Второстепенные персонажи

Моник

Мони́к — это лучшая подруга Ким. Её фамилия никогда не раскрывалась, возможно это намёк в сторону озвучивающей её актрисы Рэйвен-Симон, которая в основном известна по своему имени. Дизайн персонажа развивался на протяжении всех сезонов, причём наиболее примечательным являются её глаза. В первом сезоне, когда она в первый раз встретила Ким, у неё были маленькие зрачки, но, начиная со второго сезона, её глаза стали более характерными и широкими. Она даёт Ким взвешенные советы по поводу школы и жизни и служит отличным противовесом странностям Рона, хотя имеет с ним общие интересы и черты. Моник работает в магазине дизайнерской одежды «Клуб Банана», где они с Ким и встретились. К настоящему времени она стала помощником менеджера и убедила Ким работать вместе с ней. О личной жизни и семье Моник известно не очень много, хотя она упоминала, что у неё есть брат. Она жаловалась на неудачи с парнями, став однажды объектом любви Вэйда, а в другой раз они с Ким влюбились в одного и того же парня, Хиротаку, и подрались за него. Несмотря на своё знание популярных направлений и популярность в школе, она в первом появлении открыла свою принадлежность к фанатам ВБА (Всемирная Борцовская Ассоциация). Хотя и не являясь членом команды Пять-с-Плюсом, Моник помогает ей с одеждой для миссий. Также она, вместе с Руфусом, создала новый костюм Ким для миссий. Также, хотя и не дотягивая до уровня подруги, когда дело касается драки, Моник участвовала в некоторых миссиях.

Стив Баркин

Мистер Стив Баркин — это заместитель директора и постоянный заменяющий в Мидлтоне. Он также отвечает за наказания и является футбольным тренером. Известен своей резкостью и милитаризмом. Мистер Баркин начал свою карьеру в армии. Сейчас он похоже заменяет каждого преподавателя, ведущего занятия у Ким и Рона. Не думайте, что у этого человека золотое сердце. Даже дома или далеко от школы мистер Баркин остаётся резким и суровым человеком.

Бонни Роквеллер

Бонни — это член группы поддержки школы Мидлтона и школьный соперник Ким. Её мама до сих пор обращается с ней, как с ребёнком. Две её старшие сестры относятся к ней безо всякого уважения. К несчастью для Бонни, Ким часто становится у неё на пути. Хорошо известная своим скверным характером, Бонни пытается оставаться на вершине в любом занятии: будь то мода или место за столом старшеклассников.

Феликс Рентон

Феликс — это лучший друг-человек Рона (после Ким, разумеется). Он переехал в Мидлтон недавно. Его мама — передовой кибернетик-робототехник, и она работает в лаборатории космических запусков. Феликс прикован к инвалидной коляске. Но это не мешает ему заниматься спортом и искать приключения, ведь именно его инвалидная коляска одно из самых лучших технологических средств мира.

Уилл Бонд

Уилл Бонд — один из агентов Глобальной Службы Справедливости. Он известен своим надменным отношением, и ненавидит работу с новичками. Уилл Бонд может говорить на сорока языках и тридцати двух местных диалектах. У него есть личный супермодуль, предоставленный Службой Справедливости. Также он в некоторой мере знает боевые искусства, но далеко не так хорош, как Ким. Ким помогала агенту Бонду найти ушедшего на пенсию разработчика оружия. Впоследствии, Уилл Бонд отказался признать Ким кем-то большим, нежели просто любителем. С тех пор он больше не появлялся.

Доктор Бетти Директор

Бетти Директор — это глава Службы Справедливости. Ким встретила Бетти, когда помогала найти пропавшего специалиста по вооружениям, похищенного Даффом Киллиганом. С тех пор Служба Справедливости помогала Ким с транспортными средствами и арестовывала злодеев, которых она побеждала. Носит повязку через глаз, пародия на Ника Фьюри. У Доктора Бетти есть брат-близнец Гемини, соперничество с которым тянется с самого детства.

Профессор Рамеш

Профессор Рамеш — это давний приятель мистера Пять-с-Плюсом ещё с колледжа. Как и его другой друг, Боб Чен, Профессор Рамеш специализируется в астрономии. Они оба работают в Горной обсерватории Мидлтона. Профессор Рамеш дважды пересекался с доктором Драккеном. В первый раз он был похищен. Второй раз: в качестве подопытного вовлечен в план по превращению лучших ученых мира в идиотов при помощи шляпы, контролирующей мозг.

Боб Чен

Боб Чен — это второй приятель мистера Пять-с-Плюсом учившийся в колледже. Боб Чен специализируется в астрономии и любит напоминать мистеру Пять-с-Плюсом, как тот случайно запустил ракету раньше положенного срока. Боб Чен также дружит с профессором Рамешем. Эти двое были похищены по плану доктора Драккена, который хотел продемонстрировать им своих «превосходных сверхскоростных роботов» Биби.

Профессор Акари

Профессор Акари — это энтомолог, изучающий насекомых. Он живёт во влажных лесах Амазонии, но проводил некоторые исследования в Китае. Профессор Акари очарован жуками и насекомыми. Его дом полностью заполонен ими, чему он не придает особого значения. Он держит многоножку в качестве домашнего любимца и ест чипсы, сделанные из жаренных кузнечиков. Ким помогала профессору Акари дважды. В первый раз это было возвращение проекта жука-робота, в серии «Tick-Tick-Tick». Во второй — возвращение вещи, заставляющей насекомых вырастать до гигантских размеров, в серии «Roachie».

Бритина

Бритина — это популярная среди подростков певица-сенсация. Она очень популярна среди девочек, которым нравится её музыка. У Бритины также есть линия товаров, таких как её журнал и куклы. У неё была любовная связь с солистом группы «O Boyz!» Никки Ником, но они разошлись. Ким помогла Бритине, когда её шоу в Чикаго оказалось в огне. Ким помогала Бритине снова, когда та была арестована по обвинению, выдвинутому против неё по ошибке, в серии «Trading Faces». Сейчас Бритина иногда помогает Ким с транспортными средствами.

Бэйтс

Бэйтс был дворецким Драк Макака. Отчаянно преданный, Бэйтс выполнял свою работу тщательно, чтобы угодить своему господину. После получения мистической обезьяньей силы Драк Макак начал тренировать обезьяньих воинов-ниндзя. С тех пор Бэйтса не видели, и неизвестно, работает он на Драк Макака или нет.

Место действия

Действия мультсериала разворачивается в реальном мире, но с некоторыми вымышленными городами. Основным городом, где проживают главные герои и происходит наибольшая часть событий, является вымышленный американский город Миддлтон (англ. Middleton). Большинство появлений Миддлтона представляют его как тихий пригородный район. Хотя некоторые другие сцены показывают его как активный городской район с большой базой населения, обширной инфраструктурой и значительными культурными удобствами. Там же находятся основные достопримечательности сериала, такие как: закусочная Буэно-Начо, супермаркет Мега Маг (в котором Рон впоследствии стал работать), средняя школа Миддлтона, спортивный стадион и прочее. Наряду с Миддлтоном в мире мультсериала существуют вымышленные города Аппертон (англ. Upperton) и Ловертон (англ. Lowerton), которые только упоминаются. Появляется город Го (англ. Go City), где проживает команда Го (братья Шиго). Также во время заданий герои посещают многие реально существующие места.

Возраст героев и время в сериале

Всё время в сериале приходится на период обучения Ким и её сверстников в высшей школе — третьей ступени обучения в среднем образовании США, охватывающем возраста учащихся с 14 до 18 лет. В начале сериала 15-летняя Ким обучается в десятом классе и в конце сериала она проходит последний двенадцатый класс и оканчивает школу в возрасте 18 лет.

• 1 сезон — приходится на десятый класс. Причём эпизод 20 «Ron the Man» уже приходится на весенний семестр (об этом есть упоминание в эпизоде 57 «Dimension Twist», что те события происходили год назад).
• 2 сезон — охватывает осенний семестр одиннадцатого класса. В серии 39 «Hidden Talent» Ким носит кольцо из изумруда, что означает её принадлежность к Тельцу (традиционно в США дети носят кольца из минералов, соответствующих знаку зодиака), из чего следует, что к концу 1 сезона ей уже исполнилось 16. В эпизоде 26 «Car Trouble» Ким проходит курсы вождения для получения водительских прав (по законам большинства штатов учатся вождению с 16 лет). В эпизоде 43 «Blush» последний раз показано, что Ким встречается с Джошом Мэнки (в эпизоде 53 «Emotion Sickness» она говорит «Мэнки был в прошлом семестре, мы расстались»)
• 3 сезон — охватывает весенний семестр одиннадцатого класса. Упомянутые эпизоды 53 и 57 происходят в этом сезоне.
• 4 сезон — на него приходится весь последний учебный год перед выпуском Ким.

Ким впервые знакомится с Роном в возрасте 4 лет, когда идёт первый раз в детский сад. Возраст Вэйда в сериале меняется соответственно с 10 до 13 лет.

Есть в сериале одна нестыковка во времени: события эпизода 37 «A Very Possible Christmas», когда герои отмечают Рождество, происходят в середине 2 сезона — в середине осени.

Серии

На 7 сентября 2007 года вышло 4 сезона сериала, включающих в себя 87 серий.

Полнометражные фильмы

Также были выпущены два фильма:

• Ким Пять-с-Плюсом: Борьба во времени — также он занимает 34, 35 и 36 номера эпизодов в сериале.
• Ким Пять-с-Плюсом: Такая драма — занимает 58, 59 и 60 номера эпизодов в сериале.

Дубляж

Дубляж сериала был выполнен в 2003 году (1, 2 сезон) и в 2007 году (3, 4 сезон) на петербургской студии «Невафильм».

Список актёров русского дубляжа с указанием озвучиваемых персонажей
Актёр (актриса)	Персонаж
Ольга Белявская	Ким Пять-с-Плюсом
Дмитрий Гранкин	Рон Так-Себе (1—2 сезон)
Андрей Лёвин	Рон Так-Себе (3—4 сезон)
Роман Рязанцев	Руфус / Сеньор Сеньор Младший
Глеб Гаврилов	Вэйд (1-2 сезон)
Антон Горчаков	Вэйд (3-4 сезон)
Валерий Никитенко	Доктор Драккен (1-2 сезон)
Юрий Лазарев	Доктор Драккен (3-4 сезон)
Елена Перцева	Шиго/Джосс Пять-с-Плюсом
Андрей Тенетко	Доктор Джеймс Пять-с-Плюсом / Драк-Макак / Дементор / Сеньор Сеньор Старший (все в 3-4 сезонах)
Елена Шульман Юлия Рудина	Миссис Пять-с-Плюсом / мама Рона / мама Липски / Моник
Ксения Бржезовская	Джим и Тим Пять-с-Плюсом / Бриттина / Кэтлин/Джосс Пять-с-Плюсом
Марк Макаренков	папа Рона / Доктор Джеймс Пять-с-Плюсом (1—2 сезон)
Снежина Копрова	Бонни
Евгений Умаров	Стив Баркин (1—2 сезон)
Андрей Пирог	Стив Баркин (3—4 сезон)
Михаил Хрусталёв	Нед / Ворюга-скромник / Феликс
Олег Белов	диктор / Хиго / Мото Эд / агент моды Твил / Вархок
Светлана Казарцева	Варманга / мисс Гадай / директриса
Сауле Искакова	Йори / Хоуп / Камэль Лион / Эм-Си Ханни
Вадим Гущин	Мартин Смарти / Сэнсей / агент моды Твид / доктор Лэнгфорд / Майрон
Елена Павловская	Няня Мейм
Александр Лушин	Кузен Ларри

Ссылки

• [www.globaljusticealliance.com/transcripts.htm Global Justice Alliance] — Тексты диалогов эпизодов сериала на английском.

Отрывок, характеризующий Ким Пять-с-Плюсом

В два часа съехались избранные шесть персон к обеду. Гости – известный граф Ростопчин, князь Лопухин с своим племянником, генерал Чатров, старый, боевой товарищ князя, и из молодых Пьер и Борис Друбецкой – ждали его в гостиной.
На днях приехавший в Москву в отпуск Борис пожелал быть представленным князю Николаю Андреевичу и сумел до такой степени снискать его расположение, что князь для него сделал исключение из всех холостых молодых людей, которых он не принимал к себе.
Дом князя был не то, что называется «свет», но это был такой маленький кружок, о котором хотя и не слышно было в городе, но в котором лестнее всего было быть принятым. Это понял Борис неделю тому назад, когда при нем Ростопчин сказал главнокомандующему, звавшему графа обедать в Николин день, что он не может быть:
– В этот день уж я всегда езжу прикладываться к мощам князя Николая Андреича.
– Ах да, да, – отвечал главнокомандующий. – Что он?..
Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
Все замолчали. Старый князь с улыбкой на лице смотрел на Ростопчина и одобрительно покачивал головой.
– Ну, прощайте, ваше сиятельство, не хворайте, – сказал Ростопчин, с свойственными ему быстрыми движениями поднимаясь и протягивая руку князю.
– Прощай, голубчик, – гусли, всегда заслушаюсь его! – сказал старый князь, удерживая его за руку и подставляя ему для поцелуя щеку. С Ростопчиным поднялись и другие.


Княжна Марья, сидя в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что она слышала; она думала только о том, не замечают ли все гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший в их доме.
Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом обратилась к Пьеру, который последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице, подошел к ней после того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.
– Можно еще посидеть? – сказал он, своим толстым телом валясь в кресло подле княжны Марьи.
– Ах да, – сказала она. «Вы ничего не заметили?» сказал ее взгляд.
Пьер находился в приятном, после обеденном состоянии духа. Он глядел перед собою и тихо улыбался.
– Давно вы знаете этого молодого человека, княжна? – сказал он.
– Какого?
– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d'elle. [Он очень к ней внимателен.]
– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.


Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.
– Для этого я бы советовал вам… – начал было Борис, желая сказать ей колкость; но в ту же минуту ему пришла оскорбительная мысль, что он может уехать из Москвы, не достигнув своей цели и даром потеряв свои труды (чего с ним никогда ни в чем не бывало). Он остановился в середине речи, опустил глаза, чтоб не видать ее неприятно раздраженного и нерешительного лица и сказал: – Я совсем не с тем, чтобы ссориться с вами приехал сюда. Напротив… – Он взглянул на нее, чтобы увериться, можно ли продолжать. Всё раздражение ее вдруг исчезло, и беспокойные, просящие глаза были с жадным ожиданием устремлены на него. «Я всегда могу устроиться так, чтобы редко видеть ее», подумал Борис. «А дело начато и должно быть сделано!» Он вспыхнул румянцем, поднял на нее глаза и сказал ей: – «Вы знаете мои чувства к вам!» Говорить больше не нужно было: лицо Жюли сияло торжеством и самодовольством; но она заставила Бориса сказать ей всё, что говорится в таких случаях, сказать, что он любит ее, и никогда ни одну женщину не любил более ее. Она знала, что за пензенские имения и нижегородские леса она могла требовать этого и она получила то, что требовала.
Жених с невестой, не поминая более о деревьях, обсыпающих их мраком и меланхолией, делали планы о будущем устройстве блестящего дома в Петербурге, делали визиты и приготавливали всё для блестящей свадьбы.


Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.
Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в старой Конюшенной. Марья Дмитриевна жила одна. Дочь свою она уже выдала замуж. Сыновья ее все были на службе.
Она держалась всё так же прямо, говорила также прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала. С раннего утра в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила: по праздникам к обедни и от обедни в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись, дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом сытным и вкусным всегда бывало человека три четыре гостей, после обеда делала партию в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала. Редко она делала исключения для выездов, и ежели выезжала, то ездила только к самым важным лицам в городе.
Она еще не ложилась, когда приехали Ростовы, и в передней завизжала дверь на блоке, пропуская входивших с холода Ростовых и их прислугу. Марья Дмитриевна, с очками спущенными на нос, закинув назад голову, стояла в дверях залы и с строгим, сердитым видом смотрела на входящих. Можно бы было подумать, что она озлоблена против приезжих и сейчас выгонит их, ежели бы она не отдавала в это время заботливых приказаний людям о том, как разместить гостей и их вещи.
– Графские? – сюда неси, говорила она, указывая на чемоданы и ни с кем не здороваясь. – Барышни, сюда налево. Ну, вы что лебезите! – крикнула она на девок. – Самовар чтобы согреть! – Пополнела, похорошела, – проговорила она, притянув к себе за капор разрумянившуюся с мороза Наташу. – Фу, холодная! Да раздевайся же скорее, – крикнула она на графа, хотевшего подойти к ее руке. – Замерз, небось. Рому к чаю подать! Сонюшка, bonjour, – сказала она Соне, этим французским приветствием оттеняя свое слегка презрительное и ласковое отношение к Соне.
Когда все, раздевшись и оправившись с дороги, пришли к чаю, Марья Дмитриевна по порядку перецеловала всех.
– Душой рада, что приехали и что у меня остановились, – говорила она. – Давно пора, – сказала она, значительно взглянув на Наташу… – старик здесь и сына ждут со дня на день. Надо, надо с ним познакомиться. Ну да об этом после поговорим, – прибавила она, оглянув Соню взглядом, показывавшим, что она при ней не желает говорить об этом. – Теперь слушай, – обратилась она к графу, – завтра что же тебе надо? За кем пошлешь? Шиншина? – она загнула один палец; – плаксу Анну Михайловну? – два. Она здесь с сыном. Женится сын то! Потом Безухова чтоль? И он здесь с женой. Он от нее убежал, а она за ним прискакала. Он обедал у меня в середу. Ну, а их – она указала на барышень – завтра свожу к Иверской, а потом и к Обер Шельме заедем. Ведь, небось, всё новое делать будете? С меня не берите, нынче рукава, вот что! Намедни княжна Ирина Васильевна молодая ко мне приехала: страх глядеть, точно два боченка на руки надела. Ведь нынче, что день – новая мода. Да у тебя то у самого какие дела? – обратилась она строго к графу.
– Всё вдруг подошло, – отвечал граф. – Тряпки покупать, а тут еще покупатель на подмосковную и на дом. Уж ежели милость ваша будет, я времечко выберу, съезжу в Маринское на денек, вам девчат моих прикину.
– Хорошо, хорошо, у меня целы будут. У меня как в Опекунском совете. Я их и вывезу куда надо, и побраню, и поласкаю, – сказала Марья Дмитриевна, дотрогиваясь большой рукой до щеки любимицы и крестницы своей Наташи.
На другой день утром Марья Дмитриевна свозила барышень к Иверской и к m me Обер Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя. Марья Дмитриевна заказала почти всё приданое. Вернувшись она выгнала всех кроме Наташи из комнаты и подозвала свою любимицу к своему креслу.
– Ну теперь поговорим. Поздравляю тебя с женишком. Подцепила молодца! Я рада за тебя; и его с таких лет знаю (она указала на аршин от земли). – Наташа радостно краснела. – Я его люблю и всю семью его. Теперь слушай. Ты ведь знаешь, старик князь Николай очень не желал, чтоб сын женился. Нравный старик! Оно, разумеется, князь Андрей не дитя, и без него обойдется, да против воли в семью входить нехорошо. Надо мирно, любовно. Ты умница, сумеешь обойтись как надо. Ты добренько и умненько обойдись. Вот всё и хорошо будет.
Наташа молчала, как думала Марья Дмитриевна от застенчивости, но в сущности Наташе было неприятно, что вмешивались в ее дело любви князя Андрея, которое представлялось ей таким особенным от всех людских дел, что никто, по ее понятиям, не мог понимать его. Она любила и знала одного князя Андрея, он любил ее и должен был приехать на днях и взять ее. Больше ей ничего не нужно было.
– Ты видишь ли, я его давно знаю, и Машеньку, твою золовку, люблю. Золовки – колотовки, ну а уж эта мухи не обидит. Она меня просила ее с тобой свести. Ты завтра с отцом к ней поедешь, да приласкайся хорошенько: ты моложе ее. Как твой то приедет, а уж ты и с сестрой и с отцом знакома, и тебя полюбили. Так или нет? Ведь лучше будет?
– Лучше, – неохотно отвечала Наташа.


На другой день, по совету Марьи Дмитриевны, граф Илья Андреич поехал с Наташей к князю Николаю Андреичу. Граф с невеселым духом собирался на этот визит: в душе ему было страшно. Последнее свидание во время ополчения, когда граф в ответ на свое приглашение к обеду выслушал горячий выговор за недоставление людей, было памятно графу Илье Андреичу. Наташа, одевшись в свое лучшее платье, была напротив в самом веселом расположении духа. «Не может быть, чтобы они не полюбили меня, думала она: меня все всегда любили. И я так готова сделать для них всё, что они пожелают, так готова полюбить его – за то, что он отец, а ее за то, что она сестра, что не за что им не полюбить меня!»
Они подъехали к старому, мрачному дому на Вздвиженке и вошли в сени.
– Ну, Господи благослови, – проговорил граф, полу шутя, полу серьезно; но Наташа заметила, что отец ее заторопился, входя в переднюю, и робко, тихо спросил, дома ли князь и княжна. После доклада о их приезде между прислугой князя произошло смятение. Лакей, побежавший докладывать о них, был остановлен другим лакеем в зале и они шептали о чем то. В залу выбежала горничная девушка, и торопливо тоже говорила что то, упоминая о княжне. Наконец один старый, с сердитым видом лакей вышел и доложил Ростовым, что князь принять не может, а княжна просит к себе. Первая навстречу гостям вышла m lle Bourienne. Она особенно учтиво встретила отца с дочерью и проводила их к княжне. Княжна с взволнованным, испуганным и покрытым красными пятнами лицом выбежала, тяжело ступая, навстречу к гостям, и тщетно пытаясь казаться свободной и радушной. Наташа с первого взгляда не понравилась княжне Марье. Она ей показалась слишком нарядной, легкомысленно веселой и тщеславной. Княжна Марья не знала, что прежде, чем она увидала свою будущую невестку, она уже была дурно расположена к ней по невольной зависти к ее красоте, молодости и счастию и по ревности к любви своего брата. Кроме этого непреодолимого чувства антипатии к ней, княжна Марья в эту минуту была взволнована еще тем, что при докладе о приезде Ростовых, князь закричал, что ему их не нужно, что пусть княжна Марья принимает, если хочет, а чтоб к нему их не пускали. Княжна Марья решилась принять Ростовых, но всякую минуту боялась, как бы князь не сделал какую нибудь выходку, так как он казался очень взволнованным приездом Ростовых.