Кингсли, Сидни
| Сидни Кингсли | |
| Sidney Kingsley | |
| Имя при рождении: |
Сидни Киршнер |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
| Карьера: | |
| Награды: | |
Си́дни Ки́нгсли (англ. Sidney Kingsley), (наст. имя — Sidney Kirshner), (22 октября 1906 — 20 марта 1995) — американский драматург, сценарист, продюсер и режиссёр. Лауреат Пулитцеровской премии 1934 года.
Ранние годы
Сидни Кингсли родился 22 октября 1906 годы в Нью-Йорке. Учился в Корнелльском университете. В годы учёбы начал писать пьесы для студенческого драмкружка.
В качестве актёра присоединился к театральному коллективу Group Theatre, одним из основателей которого был Ли Стратсберг.
Творческая деятельность
В 1933 году Кингсли написал свою самую известную пьесу «Люди в белом», за которую был удостоен Пулитцеровской премии. Она широко освещала профессиональную деятельность врачей, в том числе моральную сторону проведения абортов. Пьеса вызвала широкий резонанс в обществе и получила хорошие отзывы критики. Была поставлена на Бродвее и с успехом шла почти год. Режиссёры, после такого приёма спектакля у зрителей, определили дальнейшую линию развития театра — описание повседневной жизни современников. В 1934 году Ричард Болеславский перенёс пьесу на большой экран. Главные роли сыграли Кларк Гейбл и Мирна Лой.
В 1935 году Сидни Кингсли написал драму «Тупик». Она была поставлена в театре Беласко, где шла более двух лет, выдержав 687 представлений. Это рассказ о том, как солидный гангстер Мартин «Детское личико» возвращается в родной город после десяти лет отсутствия. Он осуществил детскую мечту — вырвался из бедности, но только в родном краю ему теперь никто не рад. В 1937 произведение экранизировал Уильям Уайлер. В роли гангстера-головореза снялся Хэмфри Богарт.
За это время Кингсли успел поставить на Бродвее следующую пьесу — «Десять миллионов призраков».
В 1939 году Сидни Кингсли на основе новеллы Милен Бранд написал драму «Мир, который мы создаём», которую также увидели посетители бродвейских театров.
В 1942 году Кингсли закончил работу над пьесой «Патриоты», по которой впоследствии будут сняты сразу несколько телевизионных фильмов. А 29 января 1943 года состоялась премьера театральной постановки. В ней была задействована и жена драматурга, актриса Мэдж Эванс. Для неё это была последняя роль в театре.
1949 год ознаменовался для драматурга успехом его «Детективной истории». Она настолько полюбилась зрителю, что шла в течение двух лет в различных театрах Нью-Йорка. За её экранизацию вновь взялся Уильям Уайлер. Роль крутого полицейского он отдал Кирку Дугласу.
Кроме этого, Сидни Кингсли известен своими пьесами «Темнота в полдень», «Лунатики и любовники» и «Ночная жизнь».
Личная жизнь
Сидни Кингсли женился 25 июля 1939 года на актрисе Мэдж Эванс. Они приобрели участок земли в Нью-Джерси и прожили там вместе почти сорок два года, до самой смерти Мэдж в 1981 году.
Сценарист
- Люди в белом (1934)
- Тупик (1937)
- Возвращение домой (1948)
- Детективная история (1951)
- Патриоты (ТВ) (1963)
- Патриоты (ТВ) (1976)
Награды
- Пулитцеровская премия 1934 года в номинации Лучшая драма за пьесу «Люди в белом».
Напишите отзыв о статье "Кингсли, Сидни"
Ссылки
- Кингсли, Сидни (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [ibdb.com/person.php?id=15321 Кингсли, Сидни] (англ.) на сайте Internet Broadway Database
- [www.spartacus.schoolnet.co.uk/USAkingsley.htm Сидни Кингсли (англ.)]
- [teatr-teatr.ru/index.php?artcat=1&see=20 История театров «Гилд» и «Групп»]
Отрывок, характеризующий Кингсли, Сидни
– Allez voir, mon cher, si la troisieme division a depasse le village. Dites lui de s'arreter et d'attendre mes ordres. [Ступайте, мой милый, посмотрите, прошла ли через деревню третья дивизия. Велите ей остановиться и ждать моего приказа.]Только что князь Андрей отъехал, он остановил его.
– Et demandez lui, si les tirailleurs sont postes, – прибавил он. – Ce qu'ils font, ce qu'ils font! [И спросите, размещены ли стрелки. – Что они делают, что они делают!] – проговорил он про себя, все не отвечая австрийцу.
Князь Андрей поскакал исполнять поручение.
Обогнав всё шедшие впереди батальоны, он остановил 3 ю дивизию и убедился, что, действительно, впереди наших колонн не было стрелковой цепи. Полковой командир бывшего впереди полка был очень удивлен переданным ему от главнокомандующего приказанием рассыпать стрелков. Полковой командир стоял тут в полной уверенности, что впереди его есть еще войска, и что неприятель не может быть ближе 10 ти верст. Действительно, впереди ничего не было видно, кроме пустынной местности, склоняющейся вперед и застланной густым туманом. Приказав от имени главнокомандующего исполнить упущенное, князь Андрей поскакал назад. Кутузов стоял всё на том же месте и, старчески опустившись на седле своим тучным телом, тяжело зевал, закрывши глаза. Войска уже не двигались, а стояли ружья к ноге.
– Хорошо, хорошо, – сказал он князю Андрею и обратился к генералу, который с часами в руках говорил, что пора бы двигаться, так как все колонны с левого фланга уже спустились.
– Еще успеем, ваше превосходительство, – сквозь зевоту проговорил Кутузов. – Успеем! – повторил он.
В это время позади Кутузова послышались вдали звуки здоровающихся полков, и голоса эти стали быстро приближаться по всему протяжению растянувшейся линии наступавших русских колонн. Видно было, что тот, с кем здоровались, ехал скоро. Когда закричали солдаты того полка, перед которым стоял Кутузов, он отъехал несколько в сторону и сморщившись оглянулся. По дороге из Працена скакал как бы эскадрон разноцветных всадников. Два из них крупным галопом скакали рядом впереди остальных. Один был в черном мундире с белым султаном на рыжей энглизированной лошади, другой в белом мундире на вороной лошади. Это были два императора со свитой. Кутузов, с аффектацией служаки, находящегося во фронте, скомандовал «смирно» стоявшим войскам и, салютуя, подъехал к императору. Вся его фигура и манера вдруг изменились. Он принял вид подначальственного, нерассуждающего человека. Он с аффектацией почтительности, которая, очевидно, неприятно поразила императора Александра, подъехал и салютовал ему.
Неприятное впечатление, только как остатки тумана на ясном небе, пробежало по молодому и счастливому лицу императора и исчезло. Он был, после нездоровья, несколько худее в этот день, чем на ольмюцком поле, где его в первый раз за границей видел Болконский; но то же обворожительное соединение величавости и кротости было в его прекрасных, серых глазах, и на тонких губах та же возможность разнообразных выражений и преобладающее выражение благодушной, невинной молодости.
На ольмюцком смотру он был величавее, здесь он был веселее и энергичнее. Он несколько разрумянился, прогалопировав эти три версты, и, остановив лошадь, отдохновенно вздохнул и оглянулся на такие же молодые, такие же оживленные, как и его, лица своей свиты. Чарторижский и Новосильцев, и князь Болконский, и Строганов, и другие, все богато одетые, веселые, молодые люди, на прекрасных, выхоленных, свежих, только что слегка вспотевших лошадях, переговариваясь и улыбаясь, остановились позади государя. Император Франц, румяный длиннолицый молодой человек, чрезвычайно прямо сидел на красивом вороном жеребце и озабоченно и неторопливо оглядывался вокруг себя. Он подозвал одного из своих белых адъютантов и спросил что то. «Верно, в котором часу они выехали», подумал князь Андрей, наблюдая своего старого знакомого, с улыбкой, которую он не мог удержать, вспоминая свою аудиенцию. В свите императоров были отобранные молодцы ординарцы, русские и австрийские, гвардейских и армейских полков. Между ними велись берейторами в расшитых попонах красивые запасные царские лошади.
