Кингс-Кросс Сент-Панкрас (станция метро)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Координаты: 51°31′49″ с. ш. 0°07′27″ з. д. / 51.5302° с. ш. 0.1241° з. д. / 51.5302; -0.1241 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=51.5302&mlon=-0.1241&zoom=15 (O)] (Я)
«Кингс-Кросс Сент-Панкрасс»
King's Cross St. Pancras
Кольцевая
Хаммерсмит-энд-Сити
Метрополитен
Северная
Пикадилли
Виктория
Лондонский метрополитен
Дата открытия:

1863 год

Количество платформ:

8

Транспортная зона:

1

«Кингс-Кросс Сент-Панкрасс» на Викискладе
Кингс-Кросс Сент-Панкрас (станция метро)Кингс-Кросс Сент-Панкрас (станция метро)

«Кингс-Кросс Сент-Панкрас» — пересадочный узел Лондонского метро в боро Камден. Обслуживается поездами шести линий (на четырёх путях): Кольцевой, Метрополитен, Хаммерсмит-энд-Сити, Северной, Пикадилли и Виктория.

Комплекс станций метро «Кингс-Кросс Сент-Панкрас» объединяет станции шести линий в одну; является крупнейшим транспортным узлом метрополитена. Станция относится к первой транспортной зоне Лондона.



История станции

Станция была открыта в 1863 году в составе первой в мире линии метрополитена — «Метрополитен Рейлуэй». Платформы Грейт Норзерн, Пикадилли-энд-Бромптон Рэйлвэй (сейчас часть линии Пикадилли) были открыты в декабре 1906 года, а Сити-энд-Саус Лондон Рэйлвэй (сейчас часть Северной линии) — в мае 1907. 1 декабря 1968 года появилась платформа линии Виктория. 18 ноября 1987 года в наклонном ходу линии Пикадилли вспыхнул сильный пожар, в результате которого погиб 31 человек.

Галерея

См. также


Предыдущая станция Лондонский метрополитен Следующая станция
Феррингдон   Кольцевая линия   Площадь Юстон
Площадь Юстон   Линия Хаммерсмит-энд-Сити   Феррингдон
Площадь Юстон   Линия Метрополитен   Станция Феррингдон
Юстон   Северная линия   Ангел
Каледониан Роуд   Линия Пикадилли   Площадь Рассел
Хайбери-энд-Ислингтон   Линия Виктория   Юстон



Напишите отзыв о статье "Кингс-Кросс Сент-Панкрас (станция метро)"

Отрывок, характеризующий Кингс-Кросс Сент-Панкрас (станция метро)

– Не спала ты?
– Нет, я не спала, – сказала княжна Марья, отрицательно покачав головой. Невольно подчиняясь отцу, она теперь так же, как он говорил, старалась говорить больше знаками и как будто тоже с трудом ворочая язык.
– Душенька… – или – дружок… – Княжна Марья не могла разобрать; но, наверное, по выражению его взгляда, сказано было нежное, ласкающее слово, которого он никогда не говорил. – Зачем не пришла?
«А я желала, желала его смерти! – думала княжна Марья. Он помолчал.
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.