Кинда (царство)

Кинда (араб. كندة‎) — раннесредневековое царство в центральной Аравии. Его столица Гамр находилась на расстоянии двух дней пути от Мекки.

География

Территориально Киндское царство было самым обширным среди арабских государств своего времени. Оно охватывало земли от юга Аравийского полуострова, выходило к Персидскому заливу, включало в себя почти всю Центральную Аравию, часть Северной и достигало пределов Византийской империи. В него входили часть Неджда, северо-западная часть полуострова, включая побережья Красного моря, часть Синайского полуострова, Акабский залив, часть Палестины и Месопотамии.

История

Основатели царства происходили из восточного Йемена. Часть этих племен в связи с неблагоприятной политической; обстановкой, сложившейся в Южной Аравии, была в IV веке вынуждена переселиться в центральную Аравию, где они возглавили коалицию из племен, куда также входили Ва’иль, Бакр и Таглиб. Первым царем Кинды стал Аль-Xуджру, по прозванию Акиль-аль-Мурар. При внуке аль-Худжру Харисе киндиты двинулись в области Ирака, Палестины, Финикии и Сирии. Первоначально арабские племена занимались разбойничьими набегами, но потом византийцы щедрыми подарками превратили их в своих вассалов для борьбы с возрастающей мощью Лахмидов, которым покровительствовал Иран. Утвердив своё господство над арабскими племенами у границ Византии, Киндиты решили получить официальное признание Византии в качестве союзника и добиться для своего царя титула филарха арабов. Для этой цели они послали к императору Льву I христианского епископа. Византийский император благосклонно отнесся к домогательствам Имруулкайса — пригласил царя Кинды к себе в Константинополь и удовлетворил все его требования: отдал Иотабу, признал главой — филархом всех племен, «каких он желал», предоставил ему одно из самых почетных мест в сенате империи, одарил деньгами и приказал членам сената также сделать ему подарки. Византийский император учитывал значение бедуинской периферии, военную мощь арабских племен и решил вести мирную политику в отношении филарха. В то же время он рассчитывал на ответные услуги Имруулкайса. В конце V века Иотаба была отвоевана Византией в жестоких боях, и все доходы с торговли пошли в императорскую казну. В свою очередь киндитские племена нападали на пределы империи.

В начале VI века между Византией и Киндитами был заключен мир, что дало возможность этим последним совершить поход против Лахмидов. В 502 году царь киндидов Хариса захватил Хиру — столицу Лахмидов, но вскоре, получив помощь от персидского шаха, Лахмиды изгнали Киндидов из своей столицы. А в 528 году царь Лахмидов Мунзир III перешел в наступление и, вернув Хиру, нанес Киндитам сокрушительное поражение. В 529 году византийцы потеряли веру в успех кандидов и сделали ставку на Гассанидов. В период между 540 и 547 годами царство Киндидов было окончательно уничтожено Лахмидами. Киндиты покинули Внутреннюю Аравию и переселились в Хадрамаут на юг, где оставалась часть их соплеменников; там они образовали новое государство. По данным арабских источников, из Центральной Аравии и из восточных областей переселилось более 30 тыс. киндитов. Однако они продолжали участвовать в политической жизни Ближнего Востока, в военных походах химьяритов выступали в качестве их союзников.

Киндское государственное объединение представляло военную демократическую организацию, которая объединяла значительные группы оседлых, полукочевых и кочевых арабов, однако внутренние связи были непрочными. Общество в царстве Кинда находилось на грани перехода от доклассовых к классовым отношениям. Опорные пункты киндитов находились в стабилизировавшихся стоянках, которые можно называть городами. Киндитское царство поддерживалось Византией и Химьяром, объединяло огромные пространства и многочисленные племена, тем не менее оно быстро распалось.

Ссылки

• [hrono.ru/biograf/bio_k/kindidy.php Киндиды]
• [www.gumer.info/bogoslov_Buks/Islam/Irm/01.php Ирмияева Т. Ю. История мусульманского мира от Халифата до Блистательной Порты]

Отрывок, характеризующий Кинда (царство)

В апреле месяце Ростов был дежурным. В 8 м часу утра, вернувшись домой, после бессонной ночи, он велел принести жару, переменил измокшее от дождя белье, помолился Богу, напился чаю, согрелся, убрал в порядок вещи в своем уголке и на столе, и с обветрившимся, горевшим лицом, в одной рубашке, лег на спину, заложив руки под голову. Он приятно размышлял о том, что на днях должен выйти ему следующий чин за последнюю рекогносцировку, и ожидал куда то вышедшего Денисова. Ростову хотелось поговорить с ним.
За шалашом послышался перекатывающийся крик Денисова, очевидно разгорячившегося. Ростов подвинулся к окну посмотреть, с кем он имел дело, и увидал вахмистра Топчеенко.
– Я тебе пг'иказывал не пускать их жг'ать этот ког'ень, машкин какой то! – кричал Денисов. – Ведь я сам видел, Лазаг'чук с поля тащил.
– Я приказывал, ваше высокоблагородие, не слушают, – отвечал вахмистр.
Ростов опять лег на свою кровать и с удовольствием подумал: «пускай его теперь возится, хлопочет, я свое дело отделал и лежу – отлично!» Из за стенки он слышал, что, кроме вахмистра, еще говорил Лаврушка, этот бойкий плутоватый лакей Денисова. Лаврушка что то рассказывал о каких то подводах, сухарях и быках, которых он видел, ездивши за провизией.
За балаганом послышался опять удаляющийся крик Денисова и слова: «Седлай! Второй взвод!»
«Куда это собрались?» подумал Ростов.
Через пять минут Денисов вошел в балаган, влез с грязными ногами на кровать, сердито выкурил трубку, раскидал все свои вещи, надел нагайку и саблю и стал выходить из землянки. На вопрос Ростова, куда? он сердито и неопределенно отвечал, что есть дело.
– Суди меня там Бог и великий государь! – сказал Денисов, выходя; и Ростов услыхал, как за балаганом зашлепали по грязи ноги нескольких лошадей. Ростов не позаботился даже узнать, куда поехал Денисов. Угревшись в своем угле, он заснул и перед вечером только вышел из балагана. Денисов еще не возвращался. Вечер разгулялся; около соседней землянки два офицера с юнкером играли в свайку, с смехом засаживая редьки в рыхлую грязную землю. Ростов присоединился к ним. В середине игры офицеры увидали подъезжавшие к ним повозки: человек 15 гусар на худых лошадях следовали за ними. Повозки, конвоируемые гусарами, подъехали к коновязям, и толпа гусар окружила их.
– Ну вот Денисов всё тужил, – сказал Ростов, – вот и провиант прибыл.
– И то! – сказали офицеры. – То то радешеньки солдаты! – Немного позади гусар ехал Денисов, сопутствуемый двумя пехотными офицерами, с которыми он о чем то разговаривал. Ростов пошел к нему навстречу.
– Я вас предупреждаю, ротмистр, – говорил один из офицеров, худой, маленький ростом и видимо озлобленный.
– Ведь сказал, что не отдам, – отвечал Денисов.
– Вы будете отвечать, ротмистр, это буйство, – у своих транспорты отбивать! Наши два дня не ели.
– А мои две недели не ели, – отвечал Денисов.
– Это разбой, ответите, милостивый государь! – возвышая голос, повторил пехотный офицер.
– Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров.
– Хорошо же! – не робея и не отъезжая, кричал маленький офицер, – разбойничать, так я вам…
– К чог'ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру.
– Хорошо, хорошо, – проговорил офицер с угрозой, и, повернув лошадь, поехал прочь рысью, трясясь на седле.
– Собака на забог'е, живая собака на забог'е, – сказал Денисов ему вслед – высшую насмешку кавалериста над верховым пехотным, и, подъехав к Ростову, расхохотался.
– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.
На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».