Кинематограф Мадагаскара

Кинематограф Мадагаскара — киноискусство республики Мадагаскар.

История

Появление первых малагасийских фильмов (1937—1960)

Впервые кинематограф был представлен в 1896 году французскими колонизаторами в единственном кинотеатре страны в Антананариву. В последующие годы открылись другие «комнаты с экранами», дистрибуцией занимались итальянские предприниматели, а к 1930 году кино стало доступно во многих районах страны. В 1937 году режиссёр Филипп Раберудзу снял документальный фильм «Мученица Расалама» (малаг. Rasalama Maritiora), считающийся первым национальным фильмом и рассказывающий о протестантской мученице.

В 1950-е годы появились первые художественные фильмы: «Итуерам-булафуци» (малаг. Itoeram-bolafotsy), «Бигорн, капрал Франции» (фр. La Bigorne) совместно с Францией.

Распространение иностранных фильмов (1960—1975)

С обретением независимости в 1960 году, кино Мадагаскара находилось под влиянием материковой Африки. В результате политических перемен в 1972 году на Мадагаскаре показывали советское и восточноевропейское кино, а также итальянские спагетти-вестерны. К тому же в 1975 году все кинотеатры были национализированы. В течение этого периода появились такие значимые фильмы как «Авария» (фр. L’Accident, 1972) режиссёра Бенуа Рамампи (малаг. Benoit Ramampy), «Возвращение» (1973) режиссёра Игнасе Рандрасана Сулу (малаг. Ignace Randrasana Solo) и «По усмотрению» (малаг. Asakasaka) режиссёра Жюстина Лимби Махараву (малаг. Justin Limby Maharavo).

Развитие нацио­нального кинематографа (1975—2000)

Несмотря на то, что все кинотеатры закрылись к 1980 году, фильм «Волнения» (малаг. Tabataba, 1988) режиссёра Раймона Радзаунаривелу (фр. Raymond Rajaonarivelo) был представлен на фестивале в Карфагене и Каннах. От полного государственного контроля кинематограф избавился в 1990 году.

Большую часть ко-продукции до сегодняшнего дня составляют фильмы о флоре и фауне острова. Культура и мифология Мадагаскара отражена в совместном с Францией фильме — «Рассказы из Мадагаскара» (малаг. Angano... Angano..., 1989). Наиболее значительным режиссёром игрового кино является Раймон Радзаунаривелу, который смог представить ещё один свой фильм «Когда звёзды встречают море» (фр. Quand les étoiles rencontrent la mer) на фестивале в Каннах.

Оживление (2000-е)

В 2000-е отмечается оживление малагасийского кинемато­графа, помощь которому оказывает государство. По примеру французского Национального Центра Кинема­тографии (CNC) создается Фонд поддержки малагасийского кинемато­графа (Le fonds de soutien malgache au développement cinématographique national).

В стране проходят первые кинофестивали: в 2000 году ― фестиваль до­кументального кино, в 2006-м ― шестой Международный Фестиваль островного фильма. Успехом пользовались ленты: "Дороги жизни" (Vakivakim-piainana, 2006) и "Пира­ты" (Piraty) режиссёров Ж. Разафиндракуту и М. Разафимандимби.

См. также

• Кинематограф Африки

Ссылки

• [www.filmbirth.com/madagascar.html History of Cinema in MADAGASCAR | filmbirth.com]
• [madagascar-russia.narod2.ru/o_kino_na_madagaskare О КИНО НА МАДАГАСКАРE - Клуб Друзей Мадагаскара]

Отрывок, характеризующий Кинематограф Мадагаскара

– Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, – сказал князь Андрей. – Я знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу, Натали, – сказал он вдруг серьезно; – я уеду, Бог знает, что может случиться. Вы можете разлю… Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, – чтобы ни случилось с вами, когда меня не будет…
– Что ж случится?…
– Какое бы горе ни было, – продолжал князь Андрей, – я вас прошу, m lle Sophie, что бы ни случилось, обратитесь к нему одному за советом и помощью. Это самый рассеянный и смешной человек, но самое золотое сердце.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку. – Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: – Ах, зачем он уехал!
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.


Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…
Он беспрестанно больно оскорблял княжну Марью, но дочь даже не делала усилий над собой, чтобы прощать его. Разве мог он быть виноват перед нею, и разве мог отец ее, который, она всё таки знала это, любил ее, быть несправедливым? Да и что такое справедливость? Княжна никогда не думала об этом гордом слове: «справедливость». Все сложные законы человечества сосредоточивались для нее в одном простом и ясном законе – в законе любви и самоотвержения, преподанном нам Тем, Который с любовью страдал за человечество, когда сам он – Бог. Что ей было за дело до справедливости или несправедливости других людей? Ей надо было самой страдать и любить, и это она делала.