Кинехельм (король Мерсии)
Поделись знанием:
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
| Кинехельм англ. Cynehelm | ||
| ||
|---|---|---|
| 821 | ||
| Предшественник: | Кенвульф | |
| Преемник: | Кёлвульф | |
| Смерть: | 821 | |
| Отец: | Кенвульф | |
| Мать: | Эльфтрит | |
Кинехельм (англ. Cynehelm), а также Святой Кенельм (англ. Saint Kenelm ) (умер в 821) — король Мерсии в 821 году. День памяти — 17 июля.
Сын короля Мерсии Кенвульфа и Эльфтриты. Имя Кинехильм встречается в документах конца VIII – начала IX вв. Около 798 года Кенвульф помазал двенадцатилетнего сына на царство. Сохранился ряд грамот, подписанных Кинехельмом. Однако какие-либо упоминания о нем прекращаются после 811 года. Вероятно, он умер при жизни отца. В 821 году королём Мерсии стал дядя Кинехельма, Кёлвульф.
Напишите отзыв о статье "Кинехельм (король Мерсии)"
Литература
- Baring-Gould S. (Sabine). [www.archive.org/details/livesofsaints08bari The lives of the saints]. — London: John C. Nimmo, 1897. — Vol. 8. — P. [www.archive.org/stream/livesofsaints08bari#page/427/mode/1up 427,428].
- Saint Kenelm, from Corpus Christi College Cambridge MS 145 // The South English Legendary: Edited from Corpus Christi College Cambridge MS 145 and British Museum MS Harley 2277. — Published for the Early English Text Society by Oxford University Press., 1967. — Vol. 1. — P. 279–291.
- Hill Geoffrey. The Triumph of Love. — New York: Houghton Mifflin, 1998. — P. 1, 2.
- Hogg Richard M. A history of the English language. — illustrated. — Cambridge University Press, 2006. — P. [books.google.co.uk/books?id=U5FDi8WksqYC&lpg=PP1&pg=PA228#v=onepage&q&f=false 228]. — ISBN 9780521662277.
- Amphlett J. [onlinebooks.library.upenn.edu/webbin/book/lookupid?key=ha008645189 A short history of Clent]. — London: Parker, 1890.
- Smith William, (Sir). Kenethrytha (Cwoenthritha, Cynethritha) // [www.archive.org/stream/p2dictionaryofch03smituoft#page/601/mode/1up [www.archive.org/details/p2dictionaryofch03smituoft A Dictionary of Christian biography, literature, sects and doctrines: being a continuation of 'The dictionary of the Bible']]. — London: J. Murray, 1877. — Vol. 3. — P. 601, 602. A dictionary entry and alternative spellings for Cwenthryth
- Wall J. Charles. Chapter V: Shrines of Royal Saints: St. Kenelm // [www.historyfish.net/shrines/cw_shrines_five.html#kenelm [www.historyfish.net/shrines/british_shrines.html Shrines of British Saints]]. — Methuen & Co., 1905.
| |||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Кинехельм (король Мерсии)
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
