Киниги, Сильви

Сильви Киниги

Сильви Киниги (фр. Sylvie Kinigi; род. 1952) — премьер-министр Бурунди с 10 июля 1993 по 7 февраля 1994, и президент с 27 октября 1993 до 5 февраля 1994, первая и единственная женщина на этом посту.

Биография

Родилась в 1952 году в семье торговца, представительница этнической группы тутси, третий ребёнок из шести в семье. Её муж (с 1971 года), профессор местного университета, с которым у них было пятеро детей, также тутси. Окончила Университет Бурунди, получив диплом специалиста по экономике и менеджменту, после этого работала в Центральном банке, была государственным служащим. работала в политических организациях тутси, с 1991 года занимала должность советника премьер-министра Адриена Сибомана, сосредоточившись на экономической политике.

После избрания Мельхиора Ндадайе президентом Бурунди в 1993 году, 10 июля была назначена на пост главы правительства, что стало частью программы Ндадайе по снижению межэтнической напряжённости. Сразу заявила, что вопрос национального примирения будет для неё приоритетным.

21 октября 1993 года президент Ндадайе и шесть министров правительства были убиты, в стране началась гражданская война.

27 октября вступила в должность президента. Вместе с другими высокопоставленными чиновниками скрылась во французском посольстве, где пыталась переждать хаос. 1 ноября попыталась организовать новую администрацию из оставшихся 15 министров. Её позицию поддержали бывшие президенты Пьер Буйоя и Жан-Батист Багаза.

В январе 1994 года парламент объявил новым президентом бывшего министра сельского хозяйства хуту Сиприена Нтарьямиру (он должен был оставаться на посту до завершения официального срока Ндадайе). Несмотря на недовольство со стороны тутси, поддержала нового президента. Сохраняла свой пост до 7 февраля, когда её заменил Анатоль Каньенкико.
В обстановке угроз с обеих противоборствующих сторон покинула страну.

В 2004 году работала по программе национального развития ООН.

Отрывок, характеризующий Киниги, Сильви

Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.
– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l'homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе.
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
– Attendez, je n'ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l'intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]
И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.