Документальное кино

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Киножурнал»)
Перейти к: навигация, поиск

Документа́льное кино́ (или неигрово́е кино́) — вид кинематографа. Документальным называется фильм, в основу которого легли съёмки подлинных событий и лиц.

Термин «документальный» (англ. documentary) применительно к таковому жанру/виду кино был впервые предложен Джоном Грирсоном (под псевдонимом «Кинозритель» (англ. The Moviegoer)) в рецензии на фильм Роберат Флаэрти «Моана южных морей (англ.)», опубликованной 8 февраля 1926 года в The New York Sun.[1] До этого французские журналисты и критики называли так фильмы, сделанные на материалах съёмок путешествий. Грирсон же определил документальное кино как «творческую разработку действительности»[2].

Первые документальные съёмки были произведены ещё при зарождении кинематографа. Темой для документальных фильмов чаще всего становятся интересные события, культурные явления, научные факты и гипотезы, а также знаменитые персоны и сообщества. Мастера этого вида кинотворчества нередко поднимались до серьёзных философских обобщений в своих произведениях.

Реконструкции подлинных событий в игровом (англ. fiction) кинематографе (напр. историческая драма, байопик, и т. п.) не относятся к документальному кино.





Общая систематика

В систематике продукции экранных искусств (таких как кино, телевидение, мультимедиа), независимо от темы и изображаемого объекта, принято основное разделение на игровые и неигровые фильмы.

К первым относят продукты драматического действия, ко вторым — все остальные (то есть те, основа, сущность, «движущая сила» которых не является драматическим действием).

Соответственно, они также отличаются и драматургически.

Игровые фильмы в английской терминологии называются англ. fiction.

Документальное кино относится к неигровому кино. При этом в произведениях документалистики могут использоваться как фрагменты игровых фильмов, так и инсценировки, провокации, другие постановочные элементы, придуманные специально к случаю.

Первые документальные фильмы были сняты ещё на заре кинематографа. Например, «Выход рабочих с фабрики» или «Прибытие поезда на вокзал Ла-Сьота» 1895 года Огюста и Луи Люмьеров — это репортажная хроника, а их же «NY broadway at UNION square» 1896 года — другой вид документального наблюдения, так называемые «жанровые сценки».

Задачи документалистики

  • Средство обучения и просвещения (учебные фильмы).
  • Исследование (географическое, зоологическое, историческое, этнографическое и так далее).
  • Пропаганда (науки, товара, технологии, религии и так далее).
  • Хроника (длительное наблюдение за событием, репортаж и тому подобные).
  • Публицистика.

Объединяет их общая для всего документального кино задача: «рассказать нам о мире, в котором мы живём» (Хью Бэдли).

Техника

Современное фильмопроизводство чаще всего использует комбинацию доступных техник, однако в итоге продукт представляется для проката на каком-либо одном носителе («переводится в формат»).

Средства проката

  • Телефильм (для телевещательной сети; на видеоносителе)
  • Кинофильм (для проката в сети кинотеатров)
  • так называемое «Сетевое видео» (для трансляции в Интернете)

Особенности документального кино

Документальное кино — это сложный жанр, подготовка и работа над которым занимает длительное время: отбирается жизненный и документальный материал, на основе которого создаётся сценарий. Структура документального фильма многообразна: используются как постановочная, так и репортажная съёмка, натурные и интерьерные съёмки, архивные видео- и фотоматериалы.

Поджанры документального кино

Образовательные фильмы

Ещё одна категория фильмов, которую по распространенной и уже укоренившейся ошибке относят к документальному кино — это образовательные (учебные) фильмы, предназначенные для показа в школах и других учебных заведениях. Исследования показывают, что учебный материал, преподнесённый в виде фильма, усваивается гораздо лучше, чем тот же материал, пересказанный учителемК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 4223 дня]. Возможная причина кроется в наглядности и отшлифованности подачи материала (неудивительно, ведь в кино возможно много дублей). Практика показа учебных фильмов широко распространена на Западе и особенно в СШАК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 4223 дня]. В СССР и России показ учебных фильмов не был так распространён вплоть до конца прошлого века. Возможно, это связано с высокой стоимостью оборудования для таких показов. В настоящее время существуют специальные телевизионные каналы, круглосуточно показывающие только образовательные и научно-популярные документальные фильмы (24 DOC, 365 дней ТВ, Наука 2.0 и др.)

Мимикрия под документальное кино

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Художественно-документальное кино

Художественно-документальное кино является смешанным жанром на основе документалистики. Большую часть таких фильмов составляют документальные кадры, но при этом часть отсутствующего или недоступного документального материала заменяется реконструкцией событий в исполнении профессиональных или непрофессиональных актёров. Ярким примером такого кино является знаменитый фильм Романа Кармена «Вьетнам», в котором из-за того, что вьетнамские власти опасались за безопасность советских кинооператоров, многие исторические сцены недавних боёв были сделаны постановочнымы. В этом случае в начальных титрах Роман Кармен честно указал, что фильм «художественно-документальный». В наше время художественно-документальных фильмов с игровой реконструкцией событий силами драматических актёров появляется всё больше, но современные кинорежиссёры уже не считают нужным утруждать себя предупреждением зрителя о наличии в «документальном» фильме постановочных кадров, что постепенно сближает такое кино с псевдодокументалистикой.

Докудрама

Докудрама или «документальная драма» — современный популярный «гибридный» жанр игрового кино, но не являющийся документальным по сути, делающий упор на воспроизведение исторических событий силами драматических актёров, но внешне подающийся в форме документального или научно-популярного фильма. Примерами докудрам являются популярные исторические и историко-биографические сериалы BBC, такие как «Древний Рим: Расцвет и падение империи» (Ancient Rome: The Rise and Fall of an Empire) или «Великие воины: Герои и злодеи» (Warriors. Heroes and Villains).

Псевдодокументальное кино

Псевдодокументальное кино или т.н. «мокьюментари», описывает вымышленные события, выдавая их за действительные: например, телепередача BBC об урожае спагетти в Швейцарии, американский проект «Ведьмы из Блэр», российский фильм «Первые на Луне». Фильмы этого жанра используют сюжетное построение и эстетику, подчёркнуто заимствованные из документального кино.

Советское и российское документальное кино

В советское время документальное кино было востребовано властью. Документальные фильмы были в основном инструментом коммунистической пропаганды и служили государственным интересам.

Особенную роль сыграли киножурналы, демонстрировавшиеся практически перед каждым сеансом худ. фильма.

Центральное место в производстве кинопериодики второй половины двадцатых годов занимает еженедельный «Совкино-журнал», напоминающий современные «Новости дня». Журнал монтировался из репортажных снимков наиболее актуальных текущих событий и предназначался для общей киносети. <…> В союзных республиках и наиболее крупных областных центрах выпускаются киножурналы республиканского и областного значения. В Харькове издаётся украинский «Кино-Тыждень», в Минске — белорусский киножурнал, в Тбилиси — грузинский, в Ростове-на-Дону — северокавказский, в Свердловске — уральский.

Более значительным политическим и культурным событиям посвящаются специальные киноочерки, например: «Пятнадцатый партсъезд», «Шахтинский процесс», «Подписание советско-персидского договора», «Приезд Горького», «Всесоюзный праздник физкультуры».[3]

Ряд талантливых советских режиссёров-документалистов, несмотря на все трудности, смогли пробиться и создать несколько фильмов, которые вошли в золотой фонд мирового документального киноискусства. Особенно следует отметить режиссёров Дзигу Вертова, Льва Кулешова, Константина Кереселидзе, Романа Кармена, Артавазда Пелешяна и Михаила Ромма.

Современное российское неигровое кино — это сотни разных студий во многих регионах Российской Федерации. Это тысячи фильмов и документальных телепрограмм, созданных с 1991 года. Этот огромный материал плохо изучен и пока недостаточно востребован (из сотен снятых на государственные деньги в 2010-е д/фильмов на экран попали разве что десяток-другой).

Кинофестивали документальных фильмов

По состоянию на 2008 год аккредитацию FIAPF имеют три фестиваля документальных фильмов:

Прочие

См. также

Напишите отзыв о статье "Документальное кино"

Примечания

  1. Curthoys, Lake, 2004, p. 151.
  2. Бэдли Х. Техника документального кинофильма / Пер. с англ. Ю. Л. Шер. — М.: Искусство, 1972. — 240 с.
  3. Н. А. Лебедев. Очерки истории кино СССР. Немое кино: 1918—1934 годы. [bibliotekar.ru/kino/20.htm Глава 4. Расцвет немого кино (1926—1930).]

Литература

  • Curthoys A., Lake M. (англ.) [books.google.com/books?id=JE6YM8jcRucC&pg=PA151&dq=john+grierson+documentary+1926&hl=en&ei=5wkUTcb5OMq7hAeixPW2Dg&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=5&ved=0CDoQ6AEwBA#v=onepage&q=john%20grierson%20documentary%201926&f=false Connected worlds: history in transnational perspective]. — Australian National University Press (англ.), 2004. — 278 p.

Ссылки

  • [www.documentary.org/ Международная ассоциация документалистов]
  • [seance.ru/category/n/31/ Спецвыпуск журнала «Сеанс» про документальное кино. Часть первая: реальности недостаточно]
  • [seance.ru/category/n/32/ Спецвыпуск журнала «Сеанс» про документальное кино. Часть вторая: недостаточно реальности]

Отрывок, характеризующий Документальное кино

Князь повернулся к управляющему и нахмуренными глазами уставился на него.
– Что? Министр? Какой министр? Кто велел? – заговорил он своим пронзительным, жестким голосом. – Для княжны, моей дочери, не расчистили, а для министра! У меня нет министров!
– Ваше сиятельство, я полагал…
– Ты полагал! – закричал князь, всё поспешнее и несвязнее выговаривая слова. – Ты полагал… Разбойники! прохвосты! Я тебя научу полагать, – и, подняв палку, он замахнулся ею на Алпатыча и ударил бы, ежели бы управляющий невольно не отклонился от удара. – Полагал! Прохвосты! – торопливо кричал он. Но, несмотря на то, что Алпатыч, сам испугавшийся своей дерзости – отклониться от удара, приблизился к князю, опустив перед ним покорно свою плешивую голову, или, может быть, именно от этого князь, продолжая кричать: «прохвосты! закидать дорогу!» не поднял другой раз палки и вбежал в комнаты.
Перед обедом княжна и m lle Bourienne, знавшие, что князь не в духе, стояли, ожидая его: m lle Bourienne с сияющим лицом, которое говорило: «Я ничего не знаю, я такая же, как и всегда», и княжна Марья – бледная, испуганная, с опущенными глазами. Тяжелее всего для княжны Марьи было то, что она знала, что в этих случаях надо поступать, как m lle Bourime, но не могла этого сделать. Ей казалось: «сделаю я так, как будто не замечаю, он подумает, что у меня нет к нему сочувствия; сделаю я так, что я сама скучна и не в духе, он скажет (как это и бывало), что я нос повесила», и т. п.
Князь взглянул на испуганное лицо дочери и фыркнул.
– Др… или дура!… – проговорил он.
«И той нет! уж и ей насплетничали», подумал он про маленькую княгиню, которой не было в столовой.
– А княгиня где? – спросил он. – Прячется?…
– Она не совсем здорова, – весело улыбаясь, сказала m llе Bourienne, – она не выйдет. Это так понятно в ее положении.
– Гм! гм! кх! кх! – проговорил князь и сел за стол.
Тарелка ему показалась не чиста; он указал на пятно и бросил ее. Тихон подхватил ее и передал буфетчику. Маленькая княгиня не была нездорова; но она до такой степени непреодолимо боялась князя, что, услыхав о том, как он не в духе, она решилась не выходить.
– Я боюсь за ребенка, – говорила она m lle Bourienne, – Бог знает, что может сделаться от испуга.
Вообще маленькая княгиня жила в Лысых Горах постоянно под чувством страха и антипатии к старому князю, которой она не сознавала, потому что страх так преобладал, что она не могла чувствовать ее. Со стороны князя была тоже антипатия, но она заглушалась презрением. Княгиня, обжившись в Лысых Горах, особенно полюбила m lle Bourienne, проводила с нею дни, просила ее ночевать с собой и с нею часто говорила о свекоре и судила его.
– Il nous arrive du monde, mon prince, [К нам едут гости, князь.] – сказала m lle Bourienne, своими розовенькими руками развертывая белую салфетку. – Son excellence le рrince Kouraguine avec son fils, a ce que j'ai entendu dire? [Его сиятельство князь Курагин с сыном, сколько я слышала?] – вопросительно сказала она.
– Гм… эта excellence мальчишка… я его определил в коллегию, – оскорбленно сказал князь. – А сын зачем, не могу понять. Княгиня Лизавета Карловна и княжна Марья, может, знают; я не знаю, к чему он везет этого сына сюда. Мне не нужно. – И он посмотрел на покрасневшую дочь.
– Нездорова, что ли? От страха министра, как нынче этот болван Алпатыч сказал.
– Нет, mon pere. [батюшка.]
Как ни неудачно попала m lle Bourienne на предмет разговора, она не остановилась и болтала об оранжереях, о красоте нового распустившегося цветка, и князь после супа смягчился.
После обеда он прошел к невестке. Маленькая княгиня сидела за маленьким столиком и болтала с Машей, горничной. Она побледнела, увидав свекора.
Маленькая княгиня очень переменилась. Она скорее была дурна, нежели хороша, теперь. Щеки опустились, губа поднялась кверху, глаза были обтянуты книзу.
– Да, тяжесть какая то, – отвечала она на вопрос князя, что она чувствует.
– Не нужно ли чего?
– Нет, merci, mon pere. [благодарю, батюшка.]
– Ну, хорошо, хорошо.
Он вышел и дошел до официантской. Алпатыч, нагнув голову, стоял в официантской.
– Закидана дорога?
– Закидана, ваше сиятельство; простите, ради Бога, по одной глупости.
Князь перебил его и засмеялся своим неестественным смехом.
– Ну, хорошо, хорошо.
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.
– Ils sont arrives, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.
– Нет, право, ma bonne amie, [мой добрый друг,] это платье нехорошо, – говорила Лиза, издалека боком взглядывая на княжну. – Вели подать, у тебя там есть масака. Право! Что ж, ведь это, может быть, судьба жизни решается. А это слишком светло, нехорошо, нет, нехорошо!
Нехорошо было не платье, но лицо и вся фигура княжны, но этого не чувствовали m lle Bourienne и маленькая княгиня; им все казалось, что ежели приложить голубую ленту к волосам, зачесанным кверху, и спустить голубой шарф с коричневого платья и т. п., то всё будет хорошо. Они забывали, что испуганное лицо и фигуру нельзя было изменить, и потому, как они ни видоизменяли раму и украшение этого лица, само лицо оставалось жалко и некрасиво. После двух или трех перемен, которым покорно подчинялась княжна Марья, в ту минуту, как она была зачесана кверху (прическа, совершенно изменявшая и портившая ее лицо), в голубом шарфе и масака нарядном платье, маленькая княгиня раза два обошла кругом нее, маленькой ручкой оправила тут складку платья, там подернула шарф и посмотрела, склонив голову, то с той, то с другой стороны.
– Нет, это нельзя, – сказала она решительно, всплеснув руками. – Non, Marie, decidement ca ne vous va pas. Je vous aime mieux dans votre petite robe grise de tous les jours. Non, de grace, faites cela pour moi. [Нет, Мари, решительно это не идет к вам. Я вас лучше люблю в вашем сереньком ежедневном платьице: пожалуйста, сделайте это для меня.] Катя, – сказала она горничной, – принеси княжне серенькое платье, и посмотрите, m lle Bourienne, как я это устрою, – сказала она с улыбкой предвкушения артистической радости.
Но когда Катя принесла требуемое платье, княжна Марья неподвижно всё сидела перед зеркалом, глядя на свое лицо, и в зеркале увидала, что в глазах ее стоят слезы, и что рот ее дрожит, приготовляясь к рыданиям.
– Voyons, chere princesse, – сказала m lle Bourienne, – encore un petit effort. [Ну, княжна, еще маленькое усилие.]
Маленькая княгиня, взяв платье из рук горничной, подходила к княжне Марье.
– Нет, теперь мы это сделаем просто, мило, – говорила она.
Голоса ее, m lle Bourienne и Кати, которая о чем то засмеялась, сливались в веселое лепетанье, похожее на пение птиц.
– Non, laissez moi, [Нет, оставьте меня,] – сказала княжна.
И голос ее звучал такой серьезностью и страданием, что лепетанье птиц тотчас же замолкло. Они посмотрели на большие, прекрасные глаза, полные слез и мысли, ясно и умоляюще смотревшие на них, и поняли, что настаивать бесполезно и даже жестоко.