Кинонегатив

Кинонегати́в — негативная киноплёнка, предназначенная для получения негативного кинематографического изображения, которое используется для последующей печати фильмокопий или контратипов. Термин также используется для названия получаемого на негативной киноплёнке негатива фильма.

В отличие от фильмокопии, содержащей изображение и совмещённую фонограмму, кинонегатив содержит только изображение, полутона которого обратны объекту съёмки. То есть, более светлые детали объекта отображаются более тёмными (плотными) участками изображения. Цвета объекта съёмки на цветном негативе отображаются дополнительными цветами. Для получения позитивного изображения с кинонегатива необходима печать на позитивной киноплёнке при помощи кинокопировального аппарата. Формат кинонегатива зависит от применяемого киносъёмочного аппарата и может быть как 16-мм, 35-мм, так и 65-мм. В последнем случае на плёнке получается негатив для печати 70-мм кинофильмов. От формата кинонегатива прежде всего зависит качество изображения и его информационная ёмкость. Кинонегатив может быть чёрно-белым и цветным. Негативная киноплёнка более узких форматов (8-мм, «8 Супер») никогда не выпускалась. Вместо неё использовалась обращаемая киноплёнка, после лабораторной обработки дающая готовое позитивное изображение. Такая же технология применялась при киносъёмке телевизионных сюжетов и любительской съёмке 16-мм киносъёмочными аппаратами.

Особенности кинонегатива

Советские стандарты предусматривали применение в негативной киноплёнке 35-мм такой же перфорации, как и в позитивной, но с «коротким» шагом 4,74 мм для предотвращения проскальзывания при контактной печати. В капиталистических странах для негативной киноплёнки предусматривался другой стандарт перфорации Bell&Howell (BH-1866), с уменьшенной высотой отверстий. В настоящее время этот стандарт стал международным в связи с прекращением выпуска советской киноплёнки.

Кинонегатив представляет собой уникальный материал, с которого изготавливается готовый кинофильм, поэтому он хранится со всеми мерами предосторожности. С оригинального негатива печатается ограниченное количество фильмокопий, предназначенных, главным образом, для просмотра съёмочной группой и приёмной комиссией, показа в кинотеатрах первого экрана и на кинофестивалях. Основные прокатные тиражи печатаются с дубльнегативов, получаемых при помощи контратипирования.

Оригинальный негатив фильма, как правило, имеет множество склеек, разное по плотности и цветопередаче изображение и боковые просечки на границе сцен для управления световым паспортом. Поэтому при печати с оригинального негатива нужна специальная технология, исключающая повреждение киноплёнки и её эмульсионного слоя. Для такой печати применяются кинокопировальные аппараты малой производительности. Монтаж фильма осуществляется по рабочему позитиву, специально напечатанному для этого. После утверждения фильма на основе смонтированного рабочего позитива в соответствии с футажными номерами производят монтаж негатива. Такая технология сводит к минимуму возможность повреждения негатива. При мастеринге оптических видеодисков наилучший результат возможен в случае сканирования оригинального негатива фильма из-за его наибольшей информационной ёмкости по сравнению с промежуточными контратипами и фильмокопиями. Негатив имеет наибольшую разрешающую способность, наиболее широкий диапазон передаваемых яркостей и наименьшее количество механических повреждений. Однако, на практике считается более удобным сканирование «лаванды», не имеющей склеек и выровненной по плотности и цветопередаче.

Сорта кинонегатива

В СССР выпускалось множество сортов негативной киноплёнки, как цветной, так и чёрно-белой. Основными производителями киноплёнки были три химико-фотографических предприятия: шосткинская «Свема» (первоначально — «Фабрика киноплёнки №3»), «фабрика киноплёнки №5» в Переславле-Залесском и казанская «Тасма» («Фабрика киноплёнки №8»). В таблице приведены характеристики основных сортов негативных киноплёнок, выпускавшихся в СССР.

Советские негативные киноплёнки

Марка	Тип	Назначение	S, ед. ГОСТ	Цветовой баланс, К	Цветочувствительность	Гамма	Разрешение, лин/мм	Широта
А	чёрно-белая	Съёмка на натуре	45	—	Панхром	0,7	65	1,8
Б	чёрно-белая	Съёмка в павильоне	130	—	Панхром	0,75	65	1,8
А-2	чёрно-белая	Хроникальная съёмка	250	—	Изопанхром	0,9	70	1,5
КН-1	чёрно-белая	Комбинированные съёмки	11	—	Панхром	0,65	135	1,7
КН-2	чёрно-белая	Съёмка на натуре	32	—	Панхром	0,65	100	1,6
КН-3	чёрно-белая	Съёмка в павильоне	90	—	Изопанхром	0,65	80	1,5
КН-4С	чёрно-белая	Хроникальная съёмка	350	—	Изопанхром	0,9	70	1,4
ДС-4	цветная	Съёмка на натуре	45	5600K	—	0,65	100	1,1
ДС-5М	цветная	Съёмка на натуре	32	5500K	—	0,65	58	1,05
ЛН-7	цветная	Съёмка в павильоне	65	3200K	—	0,65	63	1,5
ЛН-8	цветная	Съёмка в павильоне	100	3200K	—	0,65	—	1,5

Импортные киноплёнки в отечественном кинопроизводстве

В начале 1970-х годов в технологии производства цветных негативных киноплёнок наметилось значительное отставание от иностранных производителей, наладивших выпуск высококачественных киноплёнок с гидрофобными («защищёнными») цветообразующими компонентами и дополнительными DIR-соединениями (англ. Development Inhibitor Releasing). Организовать выпуск отечественных киноплёнок (например, разработанной в начале 1980-х годов «ЛН-9») по таким технологиям не удалось. Качество цветопередачи и светочувствительность советских киноплёнок сильно уступали импортным, поэтому съёмочные группы кинофильмов, считавшихся приоритетными, получали для съёмок импортную киноплёнку. Например, для съёмок фильма Андрея Тарковского «Солярис» Госкино выделило 40 000 метров киноплёнки «Eastman Kodak Color Negative Film 5254». Фильм «Белый Бим Чёрное ухо» также полностью снимался на негативную киноплёнку Kodak, позволив уменьшить интенсивность операторского освещения, мешающего собаке. Вместо оплаты киноплёнки валютой часто практиковался «культурный бартер», когда взаимозачёт производился гастролями в США советских коллективов классической музыки.

Большие масштабы советских закупок, к 1986 году достигших миллиона погонных метров в год, заставили некоторых производителей выпускать большие партии негативной киноплёнки с перфорацией, соответствующей стандартам СССР, отличающимся от западных. В 1980-х годах получение импортной плёнки, покупаемой централизованно за валюту, считалось вопросом престижа и успешности режиссёра фильма. Даже при наличии импортной плёнки большая часть фильма снималась, чаще всего, на отечественный кинонегатив, за исключением наиболее ответственных сцен. После перестройки отечественная промышленность, выпускавшая киноплёнку, была перепрофилирована для других химических производств, а выпуск плёнок прекращён. В настоящее время для съёмки кинофильмов по плёночной технологии используются негативные киноплёнки иностранного производства, преимущественно Kodak и Fuji.

Современные 35-мм негативные киноплёнки

Марка	Тип	Назначение	Светочувствительность, ISO	Цветовой баланс, К
KODAK Vision2 50D Color Negative Film 5201	Цветная	Съёмка на натуре	50	5600
KODAK VISION3 500T Color Negative Film 5219	Цветная	Съёмка в павильоне	500	3200
EASTMAN DOUBLE-X Negative Film 5222	Чёрно-белая	Съёмка в павильоне	200	—
Fujicolor negative film ETERNA Vivid 160 8543	Цветная	Съёмка в павильоне	160	3200
Fujicolor negative film F-64D 8522	Цветная	Съёмка на натуре	64	5600
ORWO Universal-Negativfilm UN 54	Чёрно-белая	Съёмка на натуре	100	—

Применение в фотографии

Кинонегатив мог применяться не только в кинематографе. В профессиональной фотожурналистике и бытовой фотографии 35-мм чёрно-белая негативная киноплёнка часто использовалась вместо негативной фотоплёнки, ввиду сходства фотографических и геометрических характеристик. У советских фотожурналистов наибольшей популярностью пользовался кинонегатив «А-2», обладавший высокой светочувствительностью. В настоящее время некоторые фотографы, занимающиеся чёрно-белой плёночной фотографией, используют киноплёнки «EASTMAN PLUS-X Negative Film 5231» и «EASTMAN DOUBLE-X Negative Film 5222», лабораторная обработка которых не отличается от обработки обычных фотоплёнок. Цветные негативные киноплёнки Kodak и Fuji в фотографии не используются, поскольку рассчитаны на технологию ECN-2, отличающуюся от негативного процесса C-41, и доступную только на киностудиях.

См. также

• Негатив (фотография)
• Дубльнегатив

Литература

• З. К. Авербух, Г. М. Кузьянц, Р. Г. Микаэлян, В. А. Москинов Перспективы и направления совершенствования цветных киноплёнок (рус.) // «Техника кино и телевидения» : журнал. — 1983. — № 10. — С. 3—9. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0040-2249&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0040-2249].

• И. В. Газеева, С. А. Кузнецов. [books.gukit.ru/pdf/2012_4/000100.pdf Выпуск 1. Типы кинопленок и их применение:] // Современные киноплёнки для фильмопроизводства / Тарасов Б. Н.. — СПб.,: Изд. СПбГУКиТ, 2010. — 40 с.

• И. Б. Гордийчук, В. Г. Пелль. Справочник кинооператора / Н. Н. Жердецкая. — М.,: «Искусство», 1979. — С. 376-392. — 440 с.

• Е. А. Иофис. Глава VII. Позитивный процесс // Киноплёнки и их обработка / В. С. Богатова. — М.,: «Искусство», 1964. — С. 175—230. — 300 с.

• Е. А. Иофис. Негативный процесс // [www.leonidkonovalov.ru/cinema/bibl/kf_procces.pdf Кинофотопроцессы и материалы]. — 2-е изд. — М.: «Искусство», 1980. — С. 79. — 239 с.

• Нина Лысова [web.archive.org/web/20081027141105/rus.625-net.ru/cinema/2008/02/muster.htm Интервью с оператором А. А. Петрицким] (рус.) // «Техника кино и телевидения» : журнал. — 2008. — № 2. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0040-2249&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0040-2249].

• Л. Снятиновская Негативные киноплёнки (рус.) // «Советское фото» : журнал. — 1960. — № 11. — С. 29, 30. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0371-4284&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0371-4284].

• Фильм Андрея Тарковского «Солярис»: Материалы и документы. Сб. / Сост. Д. А. Салынский. — М.: Астрея, 2012. — 416 с. — ISBN 978-5-903311-20-0.

• Richard Misek. [books.google.ru/books?id=p_8GIy8jy4AC&pg=PA80&lpg=PA80&dq=sovcolor&source=bl&ots=lr4m_SGgkQ&sig=WeeoqyD8E0OoB4XZcfGiQmkitok&hl=ru&sa=X&ved=0ahUKEwi47PHLgLvLAhUlLZoKHRz8Aso4ChDoAQgsMAM#v=onepage&q=sovcolor&f=false Chromatic Cinema. A History of Screen Colour]. — Chichester, UK: A John Wiley & Sons, Ltd., 2010. — ISBN 978-1-4443-3239-1.

• [motion.kodak.com/motion/uploadedFiles/19_Optical_Workflow_ru.pdf Традиционная оптическая технология фильмопроизводства] // [motion.kodak.com/motion/uploadedFiles/Kodak/motion/Education/Publications/Essential_Reference_Guide/kodak_essential_reference_guide.pdf The Essential Reference Guide for Filmmakers] = Краткий справочник кинематографиста. — Rochester: Eastman Kodak, 2007. — С. 159—165. — 214 с.

• [motion.kodak.com/motion/uploadedFiles/22_GLOSSARY_ru.pdf Глоссарий кинематографических терминов] // [motion.kodak.com/motion/uploadedFiles/Kodak/motion/Education/Publications/Essential_Reference_Guide/kodak_essential_reference_guide.pdf The Essential Reference Guide for Filmmakers] = Краткий справочник кинематографиста. — Rochester: Eastman Kodak, 2007. — С. 189—213. — 214 с.

Ссылки

• Леонид Коновалов. [www.leonidkonovalov.ru/cinema/bibl/how.pdf Как разобраться в киноплёнках] / Ю. Панкратов. — Москва: ВГИК, 2007. — С. 67. — 105 с.

Отрывок, характеризующий Кинонегатив

– Да, mais ce n'est pas comme vous l'entendez, [но это не так, как вы это понимаете,] – продолжал князь Андрей. – Я ни малейшего добра не желал и не желаю этому мерзавцу протоколисту, который украл какие то сапоги у ополченцев; я даже очень был бы доволен видеть его повешенным, но мне жалко отца, то есть опять себя же.
Князь Андрей всё более и более оживлялся. Глаза его лихорадочно блестели в то время, как он старался доказать Пьеру, что никогда в его поступке не было желания добра ближнему.
– Ну, вот ты хочешь освободить крестьян, – продолжал он. – Это очень хорошо; но не для тебя (ты, я думаю, никого не засекал и не посылал в Сибирь), и еще меньше для крестьян. Ежели их бьют, секут, посылают в Сибирь, то я думаю, что им от этого нисколько не хуже. В Сибири ведет он ту же свою скотскую жизнь, а рубцы на теле заживут, и он так же счастлив, как и был прежде. А нужно это для тех людей, которые гибнут нравственно, наживают себе раскаяние, подавляют это раскаяние и грубеют от того, что у них есть возможность казнить право и неправо. Вот кого мне жалко, и для кого бы я желал освободить крестьян. Ты, может быть, не видал, а я видел, как хорошие люди, воспитанные в этих преданиях неограниченной власти, с годами, когда они делаются раздражительнее, делаются жестоки, грубы, знают это, не могут удержаться и всё делаются несчастнее и несчастнее. – Князь Андрей говорил это с таким увлечением, что Пьер невольно подумал о том, что мысли эти наведены были Андрею его отцом. Он ничего не отвечал ему.
– Так вот кого мне жалко – человеческого достоинства, спокойствия совести, чистоты, а не их спин и лбов, которые, сколько ни секи, сколько ни брей, всё останутся такими же спинами и лбами.
– Нет, нет и тысячу раз нет, я никогда не соглашусь с вами, – сказал Пьер.


Вечером князь Андрей и Пьер сели в коляску и поехали в Лысые Горы. Князь Андрей, поглядывая на Пьера, прерывал изредка молчание речами, доказывавшими, что он находился в хорошем расположении духа.
Он говорил ему, указывая на поля, о своих хозяйственных усовершенствованиях.
Пьер мрачно молчал, отвечая односложно, и казался погруженным в свои мысли.
Пьер думал о том, что князь Андрей несчастлив, что он заблуждается, что он не знает истинного света и что Пьер должен притти на помощь ему, просветить и поднять его. Но как только Пьер придумывал, как и что он станет говорить, он предчувствовал, что князь Андрей одним словом, одним аргументом уронит всё в его ученьи, и он боялся начать, боялся выставить на возможность осмеяния свою любимую святыню.
– Нет, отчего же вы думаете, – вдруг начал Пьер, опуская голову и принимая вид бодающегося быка, отчего вы так думаете? Вы не должны так думать.
– Про что я думаю? – спросил князь Андрей с удивлением.
– Про жизнь, про назначение человека. Это не может быть. Я так же думал, и меня спасло, вы знаете что? масонство. Нет, вы не улыбайтесь. Масонство – это не религиозная, не обрядная секта, как и я думал, а масонство есть лучшее, единственное выражение лучших, вечных сторон человечества. – И он начал излагать князю Андрею масонство, как он понимал его.
Он говорил, что масонство есть учение христианства, освободившегося от государственных и религиозных оков; учение равенства, братства и любви.
– Только наше святое братство имеет действительный смысл в жизни; всё остальное есть сон, – говорил Пьер. – Вы поймите, мой друг, что вне этого союза всё исполнено лжи и неправды, и я согласен с вами, что умному и доброму человеку ничего не остается, как только, как вы, доживать свою жизнь, стараясь только не мешать другим. Но усвойте себе наши основные убеждения, вступите в наше братство, дайте нам себя, позвольте руководить собой, и вы сейчас почувствуете себя, как и я почувствовал частью этой огромной, невидимой цепи, которой начало скрывается в небесах, – говорил Пьер.
Князь Андрей, молча, глядя перед собой, слушал речь Пьера. Несколько раз он, не расслышав от шума коляски, переспрашивал у Пьера нерасслышанные слова. По особенному блеску, загоревшемуся в глазах князя Андрея, и по его молчанию Пьер видел, что слова его не напрасны, что князь Андрей не перебьет его и не будет смеяться над его словами.
Они подъехали к разлившейся реке, которую им надо было переезжать на пароме. Пока устанавливали коляску и лошадей, они прошли на паром.
Князь Андрей, облокотившись о перила, молча смотрел вдоль по блестящему от заходящего солнца разливу.
– Ну, что же вы думаете об этом? – спросил Пьер, – что же вы молчите?
– Что я думаю? я слушал тебя. Всё это так, – сказал князь Андрей. – Но ты говоришь: вступи в наше братство, и мы тебе укажем цель жизни и назначение человека, и законы, управляющие миром. Да кто же мы – люди? Отчего же вы всё знаете? Отчего я один не вижу того, что вы видите? Вы видите на земле царство добра и правды, а я его не вижу.
Пьер перебил его. – Верите вы в будущую жизнь? – спросил он.
– В будущую жизнь? – повторил князь Андрей, но Пьер не дал ему времени ответить и принял это повторение за отрицание, тем более, что он знал прежние атеистические убеждения князя Андрея.
– Вы говорите, что не можете видеть царства добра и правды на земле. И я не видал его и его нельзя видеть, ежели смотреть на нашу жизнь как на конец всего. На земле, именно на этой земле (Пьер указал в поле), нет правды – всё ложь и зло; но в мире, во всем мире есть царство правды, и мы теперь дети земли, а вечно дети всего мира. Разве я не чувствую в своей душе, что я составляю часть этого огромного, гармонического целого. Разве я не чувствую, что я в этом огромном бесчисленном количестве существ, в которых проявляется Божество, – высшая сила, как хотите, – что я составляю одно звено, одну ступень от низших существ к высшим. Ежели я вижу, ясно вижу эту лестницу, которая ведет от растения к человеку, то отчего же я предположу, что эта лестница прерывается со мною, а не ведет дальше и дальше. Я чувствую, что я не только не могу исчезнуть, как ничто не исчезает в мире, но что я всегда буду и всегда был. Я чувствую, что кроме меня надо мной живут духи и что в этом мире есть правда.
– Да, это учение Гердера, – сказал князь Андрей, – но не то, душа моя, убедит меня, а жизнь и смерть, вот что убеждает. Убеждает то, что видишь дорогое тебе существо, которое связано с тобой, перед которым ты был виноват и надеялся оправдаться (князь Андрей дрогнул голосом и отвернулся) и вдруг это существо страдает, мучается и перестает быть… Зачем? Не может быть, чтоб не было ответа! И я верю, что он есть…. Вот что убеждает, вот что убедило меня, – сказал князь Андрей.
– Ну да, ну да, – говорил Пьер, – разве не то же самое и я говорю!
– Нет. Я говорю только, что убеждают в необходимости будущей жизни не доводы, а то, когда идешь в жизни рука об руку с человеком, и вдруг человек этот исчезнет там в нигде, и ты сам останавливаешься перед этой пропастью и заглядываешь туда. И, я заглянул…
– Ну так что ж! вы знаете, что есть там и что есть кто то? Там есть – будущая жизнь. Кто то есть – Бог.
Князь Андрей не отвечал. Коляска и лошади уже давно были выведены на другой берег и уже заложены, и уж солнце скрылось до половины, и вечерний мороз покрывал звездами лужи у перевоза, а Пьер и Андрей, к удивлению лакеев, кучеров и перевозчиков, еще стояли на пароме и говорили.
– Ежели есть Бог и есть будущая жизнь, то есть истина, есть добродетель; и высшее счастье человека состоит в том, чтобы стремиться к достижению их. Надо жить, надо любить, надо верить, – говорил Пьер, – что живем не нынче только на этом клочке земли, а жили и будем жить вечно там во всем (он указал на небо). Князь Андрей стоял, облокотившись на перила парома и, слушая Пьера, не спуская глаз, смотрел на красный отблеск солнца по синеющему разливу. Пьер замолк. Было совершенно тихо. Паром давно пристал, и только волны теченья с слабым звуком ударялись о дно парома. Князю Андрею казалось, что это полосканье волн к словам Пьера приговаривало: «правда, верь этому».
Князь Андрей вздохнул, и лучистым, детским, нежным взглядом взглянул в раскрасневшееся восторженное, но всё робкое перед первенствующим другом, лицо Пьера.
– Да, коли бы это так было! – сказал он. – Однако пойдем садиться, – прибавил князь Андрей, и выходя с парома, он поглядел на небо, на которое указал ему Пьер, и в первый раз, после Аустерлица, он увидал то высокое, вечное небо, которое он видел лежа на Аустерлицком поле, и что то давно заснувшее, что то лучшее что было в нем, вдруг радостно и молодо проснулось в его душе. Чувство это исчезло, как скоро князь Андрей вступил опять в привычные условия жизни, но он знал, что это чувство, которое он не умел развить, жило в нем. Свидание с Пьером было для князя Андрея эпохой, с которой началась хотя во внешности и та же самая, но во внутреннем мире его новая жизнь.


Уже смерклось, когда князь Андрей и Пьер подъехали к главному подъезду лысогорского дома. В то время как они подъезжали, князь Андрей с улыбкой обратил внимание Пьера на суматоху, происшедшую у заднего крыльца. Согнутая старушка с котомкой на спине, и невысокий мужчина в черном одеянии и с длинными волосами, увидав въезжавшую коляску, бросились бежать назад в ворота. Две женщины выбежали за ними, и все четверо, оглядываясь на коляску, испуганно вбежали на заднее крыльцо.
– Это Машины божьи люди, – сказал князь Андрей. – Они приняли нас за отца. А это единственно, в чем она не повинуется ему: он велит гонять этих странников, а она принимает их.
– Да что такое божьи люди? – спросил Пьер.
Князь Андрей не успел отвечать ему. Слуги вышли навстречу, и он расспрашивал о том, где был старый князь и скоро ли ждут его.
Старый князь был еще в городе, и его ждали каждую минуту.
Князь Андрей провел Пьера на свою половину, всегда в полной исправности ожидавшую его в доме его отца, и сам пошел в детскую.
– Пойдем к сестре, – сказал князь Андрей, возвратившись к Пьеру; – я еще не видал ее, она теперь прячется и сидит с своими божьими людьми. Поделом ей, она сконфузится, а ты увидишь божьих людей. C'est curieux, ma parole. [Это любопытно, честное слово.]
– Qu'est ce que c'est que [Что такое] божьи люди? – спросил Пьер
– А вот увидишь.
Княжна Марья действительно сконфузилась и покраснела пятнами, когда вошли к ней. В ее уютной комнате с лампадами перед киотами, на диване, за самоваром сидел рядом с ней молодой мальчик с длинным носом и длинными волосами, и в монашеской рясе.
На кресле, подле, сидела сморщенная, худая старушка с кротким выражением детского лица.
– Andre, pourquoi ne pas m'avoir prevenu? [Андрей, почему не предупредили меня?] – сказала она с кротким упреком, становясь перед своими странниками, как наседка перед цыплятами.
– Charmee de vous voir. Je suis tres contente de vous voir, [Очень рада вас видеть. Я так довольна, что вижу вас,] – сказала она Пьеру, в то время, как он целовал ее руку. Она знала его ребенком, и теперь дружба его с Андреем, его несчастие с женой, а главное, его доброе, простое лицо расположили ее к нему. Она смотрела на него своими прекрасными, лучистыми глазами и, казалось, говорила: «я вас очень люблю, но пожалуйста не смейтесь над моими ». Обменявшись первыми фразами приветствия, они сели.
– А, и Иванушка тут, – сказал князь Андрей, указывая улыбкой на молодого странника.
– Andre! – умоляюще сказала княжна Марья.
– Il faut que vous sachiez que c'est une femme, [Знай, что это женщина,] – сказал Андрей Пьеру.
– Andre, au nom de Dieu! [Андрей, ради Бога!] – повторила княжна Марья.
Видно было, что насмешливое отношение князя Андрея к странникам и бесполезное заступничество за них княжны Марьи были привычные, установившиеся между ними отношения.
– Mais, ma bonne amie, – сказал князь Андрей, – vous devriez au contraire m'etre reconaissante de ce que j'explique a Pierre votre intimite avec ce jeune homme… [Но, мой друг, ты должна бы быть мне благодарна, что я объясняю Пьеру твою близость к этому молодому человеку.]
– Vraiment? [Правда?] – сказал Пьер любопытно и серьезно (за что особенно ему благодарна была княжна Марья) вглядываясь через очки в лицо Иванушки, который, поняв, что речь шла о нем, хитрыми глазами оглядывал всех.
Княжна Марья совершенно напрасно смутилась за своих. Они нисколько не робели. Старушка, опустив глаза, но искоса поглядывая на вошедших, опрокинув чашку вверх дном на блюдечко и положив подле обкусанный кусочек сахара, спокойно и неподвижно сидела на своем кресле, ожидая, чтобы ей предложили еще чаю. Иванушка, попивая из блюдечка, исподлобья лукавыми, женскими глазами смотрел на молодых людей.
– Где, в Киеве была? – спросил старуху князь Андрей.
– Была, отец, – отвечала словоохотливо старуха, – на самое Рожество удостоилась у угодников сообщиться святых, небесных тайн. А теперь из Колязина, отец, благодать великая открылась…
– Что ж, Иванушка с тобой?
– Я сам по себе иду, кормилец, – стараясь говорить басом, сказал Иванушка. – Только в Юхнове с Пелагеюшкой сошлись…
Пелагеюшка перебила своего товарища; ей видно хотелось рассказать то, что она видела.
– В Колязине, отец, великая благодать открылась.
– Что ж, мощи новые? – спросил князь Андрей.
– Полно, Андрей, – сказала княжна Марья. – Не рассказывай, Пелагеюшка.
– Ни… что ты, мать, отчего не рассказывать? Я его люблю. Он добрый, Богом взысканный, он мне, благодетель, рублей дал, я помню. Как была я в Киеве и говорит мне Кирюша юродивый – истинно Божий человек, зиму и лето босой ходит. Что ходишь, говорит, не по своему месту, в Колязин иди, там икона чудотворная, матушка пресвятая Богородица открылась. Я с тех слов простилась с угодниками и пошла…
Все молчали, одна странница говорила мерным голосом, втягивая в себя воздух.
– Пришла, отец мой, мне народ и говорит: благодать великая открылась, у матушки пресвятой Богородицы миро из щечки каплет…
– Ну хорошо, хорошо, после расскажешь, – краснея сказала княжна Марья.
– Позвольте у нее спросить, – сказал Пьер. – Ты сама видела? – спросил он.
– Как же, отец, сама удостоилась. Сияние такое на лике то, как свет небесный, а из щечки у матушки так и каплет, так и каплет…
– Да ведь это обман, – наивно сказал Пьер, внимательно слушавший странницу.
– Ах, отец, что говоришь! – с ужасом сказала Пелагеюшка, за защитой обращаясь к княжне Марье.
– Это обманывают народ, – повторил он.
– Господи Иисусе Христе! – крестясь сказала странница. – Ох, не говори, отец. Так то один анарал не верил, сказал: «монахи обманывают», да как сказал, так и ослеп. И приснилось ему, что приходит к нему матушка Печерская и говорит: «уверуй мне, я тебя исцелю». Вот и стал проситься: повези да повези меня к ней. Это я тебе истинную правду говорю, сама видела. Привезли его слепого прямо к ней, подошел, упал, говорит: «исцели! отдам тебе, говорит, в чем царь жаловал». Сама видела, отец, звезда в ней так и вделана. Что ж, – прозрел! Грех говорить так. Бог накажет, – поучительно обратилась она к Пьеру.
– Как же звезда то в образе очутилась? – спросил Пьер.
– В генералы и матушку произвели? – сказал князь Aндрей улыбаясь.
Пелагеюшка вдруг побледнела и всплеснула руками.
– Отец, отец, грех тебе, у тебя сын! – заговорила она, из бледности вдруг переходя в яркую краску.
– Отец, что ты сказал такое, Бог тебя прости. – Она перекрестилась. – Господи, прости его. Матушка, что ж это?… – обратилась она к княжне Марье. Она встала и чуть не плача стала собирать свою сумочку. Ей, видно, было и страшно, и стыдно, что она пользовалась благодеяниями в доме, где могли говорить это, и жалко, что надо было теперь лишиться благодеяний этого дома.