Кинтайл

Кинтайл (гэльск. Ceanntaile «голова двух морей»; англ. Kintail) — историческая область на северо-западе Шотландии на побережье проливов, отделяющих остров Скай от главного острова Великобритании. Собственно Кинтайл — небольшая территория между фьордами Лох-Лонг и Лох-Дуйх, однако в историческую область Кинтайла включают также полуостров Лохалш, обращенный к острову Скай. В настоящее время этот регион входит в состав области Хайленд.

Крупнейший населенный пункт Кинтайла — Кайл-оф-Лохалш (ок. 1 тыс. чел.), конечный пункт железнодорожной ветки и место переправы на остров Скай. Исторический центр региона — средневековый замок Эйлен-Донан, одна из «визитных карточек» горной Шотландии. Кинтайл представляет собой один из наиболее живописных регионов Шотландии: горные гряды (высоты до 1000 м) почти отвесно обрываются к узким проливам и фьордам, здесь также много водопадов (в частности, один из крупнейших в Великобритании, водопад Гломах (113 м)).

В 1266 г. земли Кинтайла были дарованы королём Шотландии Александром III ирландскому барону Колину Фицджеральду за его помощь, оказанную против норвежского флота в битве при Ларгсе. Потомки Колина Фицджеральда стали родоначальниками рода Макензи, одного из важнейших шотландских кланов. Макензи стали доминировать в Кинтайле с XIV века, когда им был передан королевский замок Эйлен-Донан. Их влияние в северо-западной Шотландии особенно усилилось в конце XV века, когда после падения Мак-Дональдов, лордов Островов, в регионе образовался вакуум власти. Постепенно Макензи распространили свою власть на большую часть Росса. В 1623 г. глава клана получил от короля титул графа Сифорта. В конце XVII—XVIII века Макензи стали одними из лидеров якобитов и использовали свои позиции в Кинтайле для организации вторжений в Шотландию с целью реставрации Стюартов. Так в 1715 г. граф Сифорт стал генерал-лейтенантом якобитских сил Северной Шотландии, а в 1719 г. он предоставил Эйлен-Донан для высадки испанского экспедиционного корпуса, однако английский флот смог воспрепятствовать этому.

Ссылки

• [www.clan-mackenzie.org.uk/clan/history.html Краткая история клана Макензи]
• [www.clan-macrae.org.uk/ Кинтайл на сайте клана Макрэй]  (англ.)
• [www.scotland.org.uk/guide/Kintail_and_Lochalsh_Photographs_Gordon_C_Harrison Фотографии Кинтайла и Лохалша, сделанные Гордоном Харринсоном]  (англ.)
• [kintail.walkhighlands.co.uk/ Пешеходные маршруты по Кинтайлу]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Кинтайл

– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.