Кинугаса (тяжёлый крейсер)
«Кинугаса» (яп. 衣笠?, по названию горы в префектуре Киото) — японский тяжёлый крейсер[прим. 1], второй представитель типа «Аоба».
Построен в Кобэ в 1925—1927 годах. Активно использовался в межвоенный период, в 1933—1940 годах прошёл в Сасэбо крупную модернизацию.
В ходе боевых действий на Тихоокеанском театре Второй мировой войны в 1941—1942 годах в составе 6-й дивизии крейсеров участвовал в захвате Гуама, Уэйка, Рабаула и Лаэ, сражениях в Коралловом море, у острова Саво, у мыса Эсперанс и первом бое у Гуадалканала. В ходе последнего 14 ноября 1942 года был потоплен американской авиацией.
Строительство
Заказ на строительство второй пары 7500-тонных крейсеров в рамках «Новой программы пополнения флота» стоимостью по 15 млн иен был выдан в ходе 46-й сессии японского парламента[3].
11 августа 1922 года третьему кораблю (и первому в паре) было присвоено название «Кинугуса», в честь горы в префектуре Киото. 23 января 1924 года его корпус заложили на верфи компании «Кавасаки» в Кобэ под заводским номером 541[4].
На воду крейсер был спущен 24 октября 1926 года[4]. На ходовых испытаниях 18 июля 1927 года в проливе Кии при водоизмещении 8610 тонн и мощности машин 106 959 л.с. он развил 35,486 узла, превысив тем самым контрактные 34,5[5].
20 сентября того же года «Кинугаса» был передан флоту[4].
История службы
После вступления в строй «Кинугаса» вместе с однотипной «Аобой» были зачислены в «красный» флот для участия в ежегодных осенних учениях и морском смотре 30 октября 1927 года в Йокосуке. После их завершения крейсер был назначен флагманом 5-й дивизии[прим. 2] крейсеров, включающей также «Аобу», «Фурутаку» и «Како». В марте следующего года на нём установили полагающуюся по проекту катапульту Тип № 1[6].
29 марта 1928 года 4 крейсера 5-й дивизии вышли из залива Ариакэ и 9 апреля прибыли в Рёдзюн, откуда 19-го перешли к Циндао, где прикрывали высадку войск (Вторая Шангунгская экспедиция, начатая под предлогом защиты прав японских граждан на Шаньдунском полуострове). 20-24 апреля на «Кинугасе» были проведены работы по укреплению верхней палубы в районе третьей башни ГК. Осенью 1928-го все четыре крейсера участвовали в очередных маневрах, а 4 декабря—в торжественном смотре флота в Йокосуке, приуроченном к коронации императора Хирохито[6].
28 марта 1929 года 5-я дивизия вышла в район Циндао, 3 апреля прибыла в Рёдзюн и позже вернулась обратно[6].
С 18 июля по 2 декабря 1929 «Кинугаса» прошёл ремонт в Йокосуке, в ходе которого были улучшены работа турбин и вентиляция танков с жидким топливом. В ходе этого с 30 ноября роль флагмана соединения была передана «Аобе». В марте-апреле 1930 года 120-мм установки типа B были заменены на щитовые типа B2[7].
17 мая 1930 года «Кинугаса» вместе с «Аобой» и «Како» вышли из Нагои в южные моря, вернувшись в Йокосуку 19 июня. Осенью они приняли участие в ежегодных маневрах и смотре флота 26 октября в Кобэ[7].
С 1 декабря 1930 года «Кинугаса» был выведен в резерв и к январю 1931 катапульту Тип № 1 на нём заменили на более совершенную Тип № 2[7].
1 декабря 1932 года «Кинугасу», «Аобу» (флагман) и «Како» вновь включили в состав 5-ю дивизии. К февралю 1933 на крейсере установили два спаренных 13,2-мм пулемёта на мостике[8]. В апреле все три корабля участвовали в маневрах и стрельбах у острова Осима по кораблю-цели «Хайкан № 2» (бывший крейсер «Тонэ», потоплен авиабомбами палубной авиации 30-го числа), а 20 мая были переданы из 5-й в 6-ю дивизию. 29 июня крейсера вышли из Сасэбо к побережью Южного Китая, 5 июля прибыли в Мако, 13-го зашли в Такао и вернулись в Токийский залив 21-го августа. Там они участвовали в морском смотре 25-го числа[9].
В середине сентября «Кинугаса» вместе с «Аобой» и «Фурутакой» пришли в Рёдзюн, 27-го совершили поход в район Циндао и вернулись в Сасэбо 5 октября. 29 марта-4 апреля 1935 года они же ходили к устью Янцзы и обратно. По возвращению «Кинугаса» проходил ремонт с 17 мая по 14 июня, в ходе чего получил новую радиостанцию. Осенью того же года все 3 крейсера 6-й дивизии участвовали в маневрах флота[10].
15 ноября 1935 года «Кинугаса» и «Аоба» были переданы в состав 7-й дивизии. 4 февраля 1936 они участвовали в учебных стрельбах в проливе Бунго. 15-го к ним присоединился «Фурутака» и до конца месяца они выполняли маневры в районе бухты Ариакэ. 13 апреля все 3 крейсера вышли из Фукуоки в район Циндао и вернулись в Сасэбо 22-го. 1 мая они участвовали в высокоскоростных маневрах в бухте Юя[11]. С 20 июня 1936 по 31 марта 1937 года на «Кинугасе» заменили подъёмники полузарядов на ковшовые[12].
В связи с началом войны с Китаем «Кинугаса» и «Аоба» 20-24 августа 1937 года сопровождали военные транспорты. 1 сентября они были выведены в резерв, но работы по модернизации крейсера в Сасэбо начались 15 октября 1938 (по довоенным планам она должна была начаться летом 1937)[13].
Командиры
- 24.10.1926 — 10.3.1928 капитан 1 ранга (тайса) Сигэхико Тамура (яп. 田村重彦);
- 10.3.1928 — 10.12.1928 капитан 1 ранга (тайса) Канэкото Ивамура (яп. 岩村兼言)[14];
- 10.12.1928 — 1.11.1929 капитан 1 ранга (тайса) Киёси Китагава (яп. 北川清)[15];
- 1.11.1929 — 1.12.1930 капитан 1 ранга (тайса) Томисабуро Отагакэ (яп. 大田垣富三郎)[16];
- 1.12.1930 — 1.3.1931 капитан 1 ранга (тайса) Кэйдзо Сомэкава (яп. 染河啓三);
- 1.3.1931 — 14.11.1931 капитан 1 ранга (тайса) Сёдзи Сибуя (яп. 渋谷荘司);
- 14.11.1931 — 1.12.1932 капитан 1 ранга (тайса) Ёсио Осаки (яп. 大崎義雄);
- 1.12.1932 — 15.11.1933 капитан 1 ранга (тайса) Кундзи Тангэ (яп. 丹下薫二)[17];
- 15.11.1933 — 15.11.1934 капитан 1 ранга (тайса) Икута Сакамото (яп. 坂本伊久太)[18];
- 15.11.1934 — 15.11.1935 капитан 1 ранга (тайса) Моридзи Такэда (яп. 武田盛治)[19];
- 15.11.1935 — 1.4.1937 капитан 1 ранга (тайса) Коитиро Хатакэяма (яп. 畠山耕一郎)[20];
- 1.4.1937 — 1.12.1937 капитан 1 ранга (тайса) Дзиро Мацунага (яп. 松永次郎)[21];
- 1.12.1937 — 3.6.1938 капитан 1 ранга (тайса) Мицухара Мацуяма (яп. 松山光治)[22];
- (исполняющий обязанности) 3.6.1938 — 15.6.1938 капитан 1 ранга (тайса) Суэто Хиросэ (яп. 広瀬末人)[23];
- 15.6.1938 — 15.11.1939 капитан 1 ранга (тайса) Цутому Сато (яп. 佐藤勉)[24];
- 15.11.1939 — 25.9.1940 капитан 1 ранга (тайса) Сукэюки Намба (яп. 難波祐之);
- 25.9.1940 — 20.8.1941 капитан 1 ранга (тайса) Такахико Киёта (яп. 清田孝彦)[25];
- 20.8.1941 — 14.11.1942 капитан 1 ранга (тайса) Масао Сава (яп. 沢正雄)[26].
Напишите отзыв о статье "Кинугаса (тяжёлый крейсер)"
Примечания
- Комментарии
- ↑ При вступлении в строй классифицировались как крейсера 1-го класса (итто дзюнъёкан, по водоизмещению), с 1931 года как класса A (ко-кю дзюнъёкан, с 8-дюймовым главным калибром, то есть тяжёлые).
- ↑ В оригинале подразделение именовалось 戦隊 (сэнтай), БЯРС даёт возможные переводы как «бригада» или «дивизия», в русскоязычной исторической литературе о Тихоокеанской войне предпочитают использовать второй вариант.
- Использованная литература и источники
- ↑ Лакруа и Уэллс, 1997, p. 805.
- ↑ Лакруа и Уэллс, 1997, p. 806.
- ↑ Лакруа и Уэллс, 1997, p. 53.
- ↑ 1 2 3 Лакруа и Уэллс, 1997, p. 804.
- ↑ Лакруа и Уэллс, 1997, p. 73.
- ↑ 1 2 3 Лакруа и Уэллс, 1997, p. 77.
- ↑ 1 2 3 Лакруа и Уэллс, 1997, p. 78.
- ↑ Лакруа и Уэллс, 1997, p. 76.
- ↑ Лакруа и Уэллс, 1997, p. 79.
- ↑ Лакруа и Уэллс, 1997, p. 80.
- ↑ Лакруа и Уэллс, 1997, p. 80-81.
- ↑ Лакруа и Уэллс, 1997, p. 76, 81.
- ↑ Лакруа и Уэллс, 1997, p. 81.
- ↑ [homepage2.nifty.com/nishidah/e/px31.htm#r005 Iwamura, Kanekoto]. Imperial Japanese Navy. Проверено 27 января 2014.
- ↑ [homepage2.nifty.com/nishidah/e/px33.htm#r011 Kitagawa, Kiyoshi]. Imperial Japanese Navy. Проверено 27 января 2014.
- ↑ [homepage2.nifty.com/nishidah/e/px34.htm#v001 Otagaki, Tomisaburo]. Imperial Japanese Navy. Проверено 27 января 2014.
- ↑ [homepage2.nifty.com/nishidah/e/px36.htm#r019 Tange, Kunji]. Imperial Japanese Navy. Проверено 27 января 2014.
- ↑ [homepage2.nifty.com/nishidah/e/px36.htm#v003 Sakamoto, Ikuta]. Imperial Japanese Navy. Проверено 27 января 2014.
- ↑ [homepage2.nifty.com/nishidah/e/px38.htm#v017 Takeda, Moriji]. Imperial Japanese Navy. Проверено 27 января 2014.
- ↑ [homepage2.nifty.com/nishidah/e/px39.htm#v023 Hatakeyama, Koichiro]. Imperial Japanese Navy. Проверено 27 января 2014.
- ↑ [homepage2.nifty.com/nishidah/e/px38.htm#v024 Matsunaga, Jiro]. Imperial Japanese Navy. Проверено 27 января 2014.
- ↑ [homepage2.nifty.com/nishidah/e/px40.htm#r030 Matsuyama, Mitsuharu]. Imperial Japanese Navy. Проверено 27 января 2014.
- ↑ [homepage2.nifty.com/nishidah/e/px39.htm#v027 Hirose, Sueto]. Imperial Japanese Navy. Проверено 27 января 2014.
- ↑ [homepage2.nifty.com/nishidah/e/px40.htm#r013 Sato, Tsutomu]. Imperial Japanese Navy. Проверено 27 января 2014.
- ↑ [homepage2.nifty.com/nishidah/e/px42.htm#r015 Kiyota, Takahiko]. Imperial Japanese Navy. Проверено 27 января 2014.
- ↑ [homepage2.nifty.com/nishidah/e/px44.htm#r020 Sawa, Masao]. Imperial Japanese Navy. Проверено 27 января 2014.
Источники
- Bob Hackett; Sander Kingsepp. [www.combinedfleet.com/kinugasa_t.htm CombinedFleet.com IJNMS KINUGASA: Tabular Record of Movement]. JUNYOKAN!. Combinedfleet.com (1997).
- Eric Lacroix, Linton Wells II. Japanese cruisers of the Pacific war. — Annapolis, MD: Naval Institute Press, 1997. — 882 с. — ISBN 1-86176-058-2.
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Кинугаса (тяжёлый крейсер)
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.
В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.
– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
