Киёво (озеро)

Киёво (Киово, Кийово) — озеро, расположенное на территории города Лобня Московской области России. Площадь — 0,22 км². Максимальная глубина — 1,7 м.

Озеро имеет моренно-ледниковое происхождение. Берега сильно заросли рогозом, осокой. На озере есть плавучие острова, образованные сплетёнными корнями водных растений — «сплавины».

До середины 1990-х годов на озере гнездилась крупнейшая в Московской области, а по некоторым данным — и в Европе колония речных чаек. В 1930-х годах орнитологи насчитывали на озере 6 тысяч чаек, в 1975-м там было уже 8200 гнёзд. Максимальная численность пар чаек была достигнута в 1986 году — 45-50 тыс. пар. Озеро не могло прокормить такую массу птиц, и они начали искать пропитание на городской свалке. После закрытия свалки оказалось, что птицы приспособились к питанию отбросами и уже не могут самостоятельно ловить рыбу. В итоге киёвская популяция чаек катастрофически сократилась, частично мигрировав на другие площадки области: водоёмы Лосиного Острова, Бисеровское рыбное хозяйство, Люблинские поля фильтрации; впрочем, после закрытия последних гнездовья там не встречаются. Сыграло свою роль в исчезновении гнездовий речной чайки и зарастание озера, в связи с которым гнёзда на ранее плавучих сплавинах стали доступны крысам и кошкам, и антропогенное воздействие.

Озеро Киёво и его котловина являются памятником природы (особо охраняемой природной территорией федерального значения).

В литературе

Лобненское озеро стало «главным героем» небольшого рассказа известного детского писателя Ю. И. Коваля «Озеро Киёво», входящим в сборник «Про них»:

Ссохлось озеро Киево. Морщины островов и заливов раскололи водное зеркало. Почти все чайки ушли на вольные места, а многие стали жить на земле, на пашне.

Ссылки

• [sirin-from-shrm.livejournal.com/165080.html Озеро Киёво, Кийово, Киово…]  (Проверено 23 марта 2011)

Отрывок, характеризующий Киёво (озеро)

– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.


Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.