Кипрский археологический музей

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Координаты: 35°10′18″ с. ш. 33°21′19″ в. д. / 35.17167° с. ш. 33.35528° в. д. / 35.17167; 33.35528 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=35.17167&mlon=33.35528&zoom=16 (O)] (Я)
Кипрский археологический музей
греч. Κυπριακό Μουσείο
Дата основания 1882
Местонахождение Никосия, Музейная улица, д. 1
К:Музеи, основанные в 1882 году

Кипрский археологический музей (греч. Κυπριακό Μουσείο) — старейший и крупнейший археологический музей Кипра, содержащий самую большую и обширную в мире коллекцию древностей острова. Она представляет собой множество артефактов, обнаруженных за многие годы археологических раскопок на Кипре. Музей расположен в центре Никосии на Музейной улице дом 1.





История

Музей был основан в 1882 году по просьбе местного населения во времена британской оккупации острова. Петицию об этом британской администрации передала специальная делегация во главе с религиозными лидерами христианского и мусульманского населения Кипра.[1] Стимулом для этого действия стали несколько незаконных раскопок на острове, а также вывоз контрабандой многих культурных ценностей. Наиболее активным нелегалом в этой области стал археолог, а по совместительству посол США на Кипре, Луиджи Пальма ди Чеснола, который за годы работы на острове вывез от туда свыше 35000 предметов, представляющих археологическую ценность. Многие из них были разбиты и утеряны во время транспортировки, а уцелевшие стали частью коллекций музея Метрополитен в Нью-Йорке.[2]

На первых этапах своего существования музей выживал за счёт частных пожертвований и размещался не в специальном здании, а в одном из государственных учреждений. В 1889 году музей переехал в новом помещение на улицу Виктории, где разместился в средневековых стенах города. Строительство нынешнего здания началось в 1908 году, и было посвящено памяти королевы Виктории. Музей был построен по проекту архитектора Г. Баланоса из Археологического общества Афин, а его строительством руководил Джордж Эверетт Джеффри, тогдашний куратор музея.[3] В 1961 году у музея появилось дополнительное здание для складов и галерей.

Коллекции

Сразу же после открытия музей стал получить многочисленные предметы и артефакты с раскопок на острове, которые велись в основном под руководством британских экспедиций. Первый полный каталог всех собраний музея был издан в 1899 году.[4] Коллекция музея значительно пополнилась в ходе первой крупномасштабной археологической экспедиции на острове, которую осуществили шведские учёные между 1927 и 1931 годом под руководством профессора Эйнара Гьерстада.[5]

Музей состоит из 14 залов, которые располагаются в хронологическом и тематическом порядке, начиная с доисторического периода Кипра (докерамический неолит B) и заканчивая римским периодом. Помимо выставочных залов в нём располагаются библиотека, склады и лаборатории для сохранения и изучения коллекция музея.

В последние годы наблюдается децентрализация коллекций музея и всё большее их распределение по небольшим местным музеям Кипра[6] Его коллекция уже давно переросла потенциал существующего здания, так что лишь небольшая часть всех его ценностей экспонируется в его стенах. В связи с продолжающимися раскопками и появлением всё новых артефактов был поднят вопрос о переезде в новое, более просторное здание, но он до сих пор так и не решён. Высказывались предложения о переезде в близлежащие пустующее здание бывшего центрального госпиталя Никосии[7] или создании нового музея в рамках большого культурного центра на месте старого стадиона «GSP».[8]

Напишите отзыв о статье "Кипрский археологический музей"

Примечания

  1. [www.mcw.gov.cy/mcw/da/da.nsf/DMLhistory_en/DMLhistory_en?OpenDocument Historical background of the Cyprus Department of Antiquities]. Department of Antiquities. Проверено 17 апреля 2007. [www.webcitation.org/66ptbXJht Архивировано из первоисточника 11 апреля 2012].
  2. Markides, Constantine. [www.archaeologynews.org/link.asp?ID=103579&Title=Taking%20stock%20of%20our%20stolen%20past Taking stock of our stolen past], Archaeology News (August 13, 2006). Проверено 17 апреля 2007.
  3. [www.mcw.gov.cy/mcw/da/da.nsf/All/4D3CBED9569C1B9BC22573B5003B867B?OpenDocument Κυπριακό Μουσείο, Λευκωσία] (Greek). Cyprus Department of Antiquities. Проверено 17 апреля 2007. [www.webcitation.org/66ptcjVPX Архивировано из первоисточника 11 апреля 2012].
  4. Myres John. A catalogue of the Cyprus Museum with a chronicle of excavations undertaken since the British occupation and introductory notes on Cypriot Archaeology.. — Oxford: Clarendon Press, 1899.
  5. Karageorghis, Vassos. The Cyprus Museum. — C. Epiphaniou Publications, 1989. — ISBN 9963-576-06-0.
  6. Herscher, Ellen (April 1995). «[members.aol.com/EastMedit/aja/aja95.html#Kato%20Paphos%20Department Archaeology in Cyprus]». American Journal of Archaeology 99 (2): 257–294. DOI:10.2307/506341. Проверено 2007-04-25.
  7. Christou, Jean. [www.cyprus-mail.com/news/main.php?id=29598&archive=1 Deputies question cash for hospital conversion], Cyprus Mail (December 12, 2006). [web.archive.org/web/20070927203258/www.cyprus-mail.com/news/main.php?id=29598&archive=1 Архивировано] из первоисточника 27 сентября 2007. Проверено 17 апреля 2007.
  8. Leonidou, John. [www.cyprus-mail.com/news/main.php?id=28455&archive=1 ‘Hall of Culture’ to back shelf museum and theatre plans], Cyprus Mai] (October 15, 2006). [web.archive.org/web/20070927203251/www.cyprus-mail.com/news/main.php?id=28455&archive=1 Архивировано] из первоисточника 27 сентября 2007. Проверено 25 апреля 2007.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Кипрский археологический музей

На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.
Вопросы эти, оставляя в стороне сущность жизненного дела и исключая возможность раскрытия этой сущности, как и все вопросы, делаемые на судах, имели целью только подставление того желобка, по которому судящие желали, чтобы потекли ответы подсудимого и привели его к желаемой цели, то есть к обвинению. Как только он начинал говорить что нибудь такое, что не удовлетворяло цели обвинения, так принимали желобок, и вода могла течь куда ей угодно. Кроме того, Пьер испытал то же, что во всех судах испытывает подсудимый: недоумение, для чего делали ему все эти вопросы. Ему чувствовалось, что только из снисходительности или как бы из учтивости употреблялась эта уловка подставляемого желобка. Он знал, что находился во власти этих людей, что только власть привела его сюда, что только власть давала им право требовать ответы на вопросы, что единственная цель этого собрания состояла в том, чтоб обвинить его. И поэтому, так как была власть и было желание обвинить, то не нужно было и уловки вопросов и суда. Очевидно было, что все ответы должны были привести к виновности. На вопрос, что он делал, когда его взяли, Пьер отвечал с некоторою трагичностью, что он нес к родителям ребенка, qu'il avait sauve des flammes [которого он спас из пламени]. – Для чего он дрался с мародером? Пьер отвечал, что он защищал женщину, что защита оскорбляемой женщины есть обязанность каждого человека, что… Его остановили: это не шло к делу. Для чего он был на дворе загоревшегося дома, на котором его видели свидетели? Он отвечал, что шел посмотреть, что делалось в Москве. Его опять остановили: у него не спрашивали, куда он шел, а для чего он находился подле пожара? Кто он? повторили ему первый вопрос, на который он сказал, что не хочет отвечать. Опять он отвечал, что не может сказать этого.
– Запишите, это нехорошо. Очень нехорошо, – строго сказал ему генерал с белыми усами и красным, румяным лицом.
На четвертый день пожары начались на Зубовском валу.
Пьера с тринадцатью другими отвели на Крымский Брод, в каретный сарай купеческого дома. Проходя по улицам, Пьер задыхался от дыма, который, казалось, стоял над всем городом. С разных сторон виднелись пожары. Пьер тогда еще не понимал значения сожженной Москвы и с ужасом смотрел на эти пожары.
В каретном сарае одного дома у Крымского Брода Пьер пробыл еще четыре дня и во время этих дней из разговора французских солдат узнал, что все содержащиеся здесь ожидали с каждым днем решения маршала. Какого маршала, Пьер не мог узнать от солдат. Для солдата, очевидно, маршал представлялся высшим и несколько таинственным звеном власти.
Эти первые дни, до 8 го сентября, – дня, в который пленных повели на вторичный допрос, были самые тяжелые для Пьера.

Х
8 го сентября в сарай к пленным вошел очень важный офицер, судя по почтительности, с которой с ним обращались караульные. Офицер этот, вероятно, штабный, с списком в руках, сделал перекличку всем русским, назвав Пьера: celui qui n'avoue pas son nom [тот, который не говорит своего имени]. И, равнодушно и лениво оглядев всех пленных, он приказал караульному офицеру прилично одеть и прибрать их, прежде чем вести к маршалу. Через час прибыла рота солдат, и Пьера с другими тринадцатью повели на Девичье поле. День был ясный, солнечный после дождя, и воздух был необыкновенно чист. Дым не стлался низом, как в тот день, когда Пьера вывели из гауптвахты Зубовского вала; дым поднимался столбами в чистом воздухе. Огня пожаров нигде не было видно, но со всех сторон поднимались столбы дыма, и вся Москва, все, что только мог видеть Пьер, было одно пожарище. Со всех сторон виднелись пустыри с печами и трубами и изредка обгорелые стены каменных домов. Пьер приглядывался к пожарищам и не узнавал знакомых кварталов города. Кое где виднелись уцелевшие церкви. Кремль, неразрушенный, белел издалека с своими башнями и Иваном Великим. Вблизи весело блестел купол Ново Девичьего монастыря, и особенно звонко слышался оттуда благовест. Благовест этот напомнил Пьеру, что было воскресенье и праздник рождества богородицы. Но казалось, некому было праздновать этот праздник: везде было разоренье пожарища, и из русского народа встречались только изредка оборванные, испуганные люди, которые прятались при виде французов.
Очевидно, русское гнездо было разорено и уничтожено; но за уничтожением этого русского порядка жизни Пьер бессознательно чувствовал, что над этим разоренным гнездом установился свой, совсем другой, но твердый французский порядок. Он чувствовал это по виду тех, бодро и весело, правильными рядами шедших солдат, которые конвоировали его с другими преступниками; он чувствовал это по виду какого то важного французского чиновника в парной коляске, управляемой солдатом, проехавшего ему навстречу. Он это чувствовал по веселым звукам полковой музыки, доносившимся с левой стороны поля, и в особенности он чувствовал и понимал это по тому списку, который, перекликая пленных, прочел нынче утром приезжавший французский офицер. Пьер был взят одними солдатами, отведен в одно, в другое место с десятками других людей; казалось, они могли бы забыть про него, смешать его с другими. Но нет: ответы его, данные на допросе, вернулись к нему в форме наименования его: celui qui n'avoue pas son nom. И под этим названием, которое страшно было Пьеру, его теперь вели куда то, с несомненной уверенностью, написанною на их лицах, что все остальные пленные и он были те самые, которых нужно, и что их ведут туда, куда нужно. Пьер чувствовал себя ничтожной щепкой, попавшей в колеса неизвестной ему, но правильно действующей машины.