Кипурс, Янис

Олимпийские награды
Бобслей (мужчины)
Золото	Калгари 1988	Двойки
Бронза	Калгари 1988	Четвёрки

Спортивные награды
Чемпионаты мира
Бронза	Кортина-д'Ампеццо 1989	Двойки

Я́нис У́лдисович Ки́пурс (латыш. Jānis Ķipurs, род. 3 января 1958 года в Курменесе, Айзкраукльский район, Латвийская ССР) — советский латвийский бобслеист, пилот, олимпийский чемпион 1988 года в двойках (с Владимиром Козловым). Чемпион Европы (1984), СССР и Латвии, обладатель неофициального Кубка мира 1987/88 в двойках. Заслуженный мастер спорта СССР (1988).

Биография

В молодости занимался толканием ядра и метанием диска. В бобслее с 1980 года. Выступал за спортивные общества «Варпа» и «Даугава» (Рига).

В 1984 году на Олимпиаде в Сараево Кипурс занял четвёртое место в двойках (с Айварсом Шнепстсом), уступив в споре за бронзу другому советскому экипажу — Зинтису Экманису и Владимиру Александрову. В четвёрках в Сараево Кипурс занял 6-е место (вместе с Марисом Пойкансом, Иварсом Берзупсом и Айварсом Шнепстсом).

В феврале 1988 года на Олимпиаде в Калгари 30-летний Кипурс вместе с разгоняющим Владимиром Козловым выиграли в двойках первую и единственную золотую медаль в бобслее в истории советского спорта, оставив позади 2 экипажа из ГДР. Через неделю в соревнованиях четвёрок Кипурс (вместе с Гунтисом Осисом, Юрисом Тоне и Владимиром Козловым) выиграл олимпийскую бронзу, лишь на 0,02 сек опередив экипаж из США.

В 1989 году на чемпионате мира в итальянском Кортина-д'Ампеццо Янис выиграл бронзу в двойках (с Алдисом Интлерсом). Это была вторая и последняя награда советских бобслеистов на чемпионатах мира за всю историю (до Кипурса также бронзу в двойках в 1985 году в итальянской Червинии выиграли Зинтис Экманис и Николай Жиров).

В 1992 году на Олимпиаде в Альбервиле нёс на церемонии открытия флаг Латвии, впервые с 1936 года выступавшей независимой командой.

Лучший спортсмен года в Латвии (1988).

После окончания спортивной карьеры стал тренером и успешно работал со сборными Швейцарии, США, Франции, Латвии. Подопечные Кипурса неоднократно занимали призовые места на Олимпийских играх, чемпионатах мира и Европы, на этапах Кубка мира.

Занимается строительным бизнесом (вместе с партнёром по «бронзовой» четвёрке Калгари-1988 Гунтисом Осисом).

Награждён орденом Виестура. Женат, 2 сына (Янис и Мартиньш) и 2 дочери (Анна и Яна).

Интересные факты

Весной 2003 года Кипурс, работавший тогда во Франции, говорил, что «команду Латвии я навряд ли когда-нибудь буду тренировать. На то есть много причин, о которых я бы не хотел распространяться», а уже осенью 2004 года всё-таки возглавил сборную Латвии.

Ссылки

• [www.sports.ru/tribuna/blogs/russiateam/547222.html Янис Кипурс: "Вылезаю из саней и думаю: бить морду напарнику перед камерами или за углом?"]
• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/ki/janis-kipurs-1.html Янис Кипурс на Олимпийских играх]  (англ.)
• [www.olympic-bochka.ru/?games/history/onebob «Один боб на двоих»]
• [www.chas-daily.com/win/2003/03/07/s_041.html?r=8& Главарь «бобслейной мафии»] — 7 марта 2003
• [www.infosport.ru/xml/t/person.xml?id=2355 Янис Кипурс на сайте «Спортивная Россия»]

Отрывок, характеризующий Кипурс, Янис

– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.


Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.