Кипчак (Туркмения)
Эту страницу предлагается объединить с Рухабатский этрап. Пояснение причин и обсуждение — на странице Википедия:К объединению/24 октября 2013.
Не удаляйте шаблон до подведения итога обсуждения. Дата начала обсуждения — 24 октября 2013. |
Посёлок
Показать/скрыть карты
|
Кипчак (туркм. Gypjak) — посёлок на юге Туркменистана, в Ахалском велаяте, в 15 км от Ашхабада. Посёлок известен как родовое селение первого Президента Туркменистана Сапармурата Ниязова.
В посёлке построена самая большая в Средней Азии мечеть Туркменбаши Рухы и располагается вдоль трассы M37. Рядом с мечетью одновременно был построен мавзолей президента, внутри которого расположено пять саркофагов. Четыре по углам — в них покоятся мать и отец Ниязова, а также два брата, погибшие во время землетрясения 1948 года. В центре, со времени строительства, находился саркофаг, предназначенный для самого Туркменбаши, в котором его и похоронили в 2006 году[1].
В посёлке есть несколько средних школ, детских садов и магазинов. Имеется почтовое отделение, магазин авто-запчастей, дом культуры, гостиница, ветеринарная станция, дом здоровья со станцией скорой помощи, торговый центр с рынком[2].
Этимология
Топоним "кипчак" происходит от одноименного тюркского рода, который в частности имел государство в средневековье - Половецкая степь
Источники
Напишите отзыв о статье "Кипчак (Туркмения)"
Отрывок, характеризующий Кипчак (Туркмения)
– Буду, буду, но расскажите. Не расскажете? Ну, так я сейчас пойду скажу.Анна Михайловна в коротких словах рассказала Наташе содержание письма с условием не говорить никому.
Честное, благородное слово, – крестясь, говорила Наташа, – никому не скажу, – и тотчас же побежала к Соне.
– Николенька…ранен…письмо… – проговорила она торжественно и радостно.
– Nicolas! – только выговорила Соня, мгновенно бледнея.
Наташа, увидав впечатление, произведенное на Соню известием о ране брата, в первый раз почувствовала всю горестную сторону этого известия.
Она бросилась к Соне, обняла ее и заплакала. – Немножко ранен, но произведен в офицеры; он теперь здоров, он сам пишет, – говорила она сквозь слезы.
– Вот видно, что все вы, женщины, – плаксы, – сказал Петя, решительными большими шагами прохаживаясь по комнате. – Я так очень рад и, право, очень рад, что брат так отличился. Все вы нюни! ничего не понимаете. – Наташа улыбнулась сквозь слезы.
– Ты не читала письма? – спрашивала Соня.
– Не читала, но она сказала, что всё прошло, и что он уже офицер…
– Слава Богу, – сказала Соня, крестясь. – Но, может быть, она обманула тебя. Пойдем к maman.
Петя молча ходил по комнате.
– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.
– Молчи, Петя, какой ты дурак!…
– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.