Кириенко, Николай Маркович

Николай Маркович Кириенко
Микола Маркович Кирієнко
Дата рождения:	17 августа 1922(1922-08-17)
Место рождения:	с. Матвеевка (ныне Сосницкий район, Черниговская область Украина)
Дата смерти:	23 декабря 2010(2010-12-23) (88 лет)
Страна:	→
Научная сфера:	Политическая экономия
Учёная степень:	Доктор экономических наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Днепропетровский университет
Награды и премии:

Николай Маркович Кириенко (17 августа 1922, с. Матвеевка (ныне Сосницкого района Черниговской области Украины) — 23 декабря 2010) — украинский и советский учёный, экономист. Педагог. Профессор. Доктор экономических наук. Дипломатический работник.

Биография

В 1939 поступил на исторический факультет Днепропетровского университета. Учёбе помешала война. Участник Великой Отечественной войны. В 1941—1945 — курсант, командир взвода, командир артиллерийской батареи. Воевал на Карельском и Прибалтийском фронтах.

После демобилизации в 1948 году окончил Днепропетровский университет, затем в 1951 аспирантуру по кафедре политической экономии.

В 1952—1954 — обучался в Московской высшей дипломатической школе. В 1951—1952 — заведующий кафедрой политэкономии Днепропетровского медицинского института.

В 1954—1955 — на дипломатической работе в посольстве СССР в Румынии.

В 1955—1957 — старший преподаватель политэкономии Днепропетровского медицинского института. В 1957—1960 — старший преподаватель, доцент кафедры политэкономии строительного института г. Днепропетровска. В 1960—1967 — доцент кафедры политэкономии Винницкого педагогического института.

В 1967—1972 заведовал кафедрой общеэкономических дисциплин КТЭИ (ныне Киевский национальный торгово-экономический университет), профессор (с 1969).

В 1975—1977 — профессор кафедры мировой экономики и международных отношений Дипломатической академии МИД СССР (Москва). В 1977—1990 — профессор кафедры политэкономии природоведческого факультета Киевского университета.

Автор более 100 научно-методических публикаций.

Избранные труды

• «Осуществление социалистического принципа оплаты труда в колхозах Днепропетровской области в годы послевоенной Сталинской пятилетки» (1956)
• «Материальная заинтересованность и её использование для развития колхозного общественного производства» (1966).

Награды

• орден Красной Звезды.

Ссылки

• [eu.univ.kiev.ua/departments/ekonomiky-pidpryemstva-kafedra/kyrienko-mykola-markovych/ Кирієнко Микола Маркович] (укр.)

Отрывок, характеризующий Кириенко, Николай Маркович

– От Дохтурова и от Алексея Петровича. Наполеон в Фоминском, – сказал Болховитинов, не видя в темноте того, кто спрашивал его, но по звуку голоса предполагая, что это был не Коновницын.
Разбуженный человек зевал и тянулся.
– Будить то мне его не хочется, – сказал он, ощупывая что то. – Больнёшенек! Может, так, слухи.
– Вот донесение, – сказал Болховитинов, – велено сейчас же передать дежурному генералу.
– Постойте, огня зажгу. Куда ты, проклятый, всегда засунешь? – обращаясь к денщику, сказал тянувшийся человек. Это был Щербинин, адъютант Коновницына. – Нашел, нашел, – прибавил он.
Денщик рубил огонь, Щербинин ощупывал подсвечник.
– Ах, мерзкие, – с отвращением сказал он.
При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
– Ну, что такое? От кого? – неторопливо, но тотчас же спросил он, мигая от света. Слушая донесение офицера, Коновницын распечатал и прочел. Едва прочтя, он опустил ноги в шерстяных чулках на земляной пол и стал обуваться. Потом снял колпак и, причесав виски, надел фуражку.
– Ты скоро доехал? Пойдем к светлейшему.
Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На все дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем то другим. В душе его было глубокое, невысказанное убеждение, что все будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои силы.
Петр Петрович Коновницын, так же как и Дохтуров, только как бы из приличия внесенный в список так называемых героев 12 го года – Барклаев, Раевских, Ермоловых, Платовых, Милорадовичей, так же как и Дохтуров, пользовался репутацией человека весьма ограниченных способностей и сведений, и, так же как и Дохтуров, Коновницын никогда не делал проектов сражений, но всегда находился там, где было труднее всего; спал всегда с раскрытой дверью с тех пор, как был назначен дежурным генералом, приказывая каждому посланному будить себя, всегда во время сраженья был под огнем, так что Кутузов упрекал его за то и боялся посылать, и был так же, как и Дохтуров, одной из тех незаметных шестерен, которые, не треща и не шумя, составляют самую существенную часть машины.
Выходя из избы в сырую, темную ночь, Коновницын нахмурился частью от головной усилившейся боли, частью от неприятной мысли, пришедшей ему в голову о том, как теперь взволнуется все это гнездо штабных, влиятельных людей при этом известии, в особенности Бенигсен, после Тарутина бывший на ножах с Кутузовым; как будут предлагать, спорить, приказывать, отменять. И это предчувствие неприятно ему было, хотя он и знал, что без этого нельзя.