Кириленко, Василий Филиппович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Василий Филиппович Кириленко
Дата рождения

28 января 1925(1925-01-28)

Место рождения

с. Орлово, Новоархангельский район Кировоградская область, Украинская ССР, СССР

Дата смерти

8 октября 1990(1990-10-08) (65 лет)

Место смерти

Одесса, Украинская ССР, СССР

Принадлежность

СССР СССР

Род войск

Пехота

Годы службы

19441976

Звание

Полковник

Часть

25-я гвардейская стрелковая дивизия

Командовал

Расчётом миномётной роты

Сражения/войны

Великая Отечественная война

Награды и премии

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

В отставке

с 1976 года

Васи́лий Фили́ппович Кириле́нко (28 января 1925 — 8 октября 1990) — участник Великой Отечественной войны, полный кавалер ордена Славы, гвардии старший сержант[1], командир расчёта минометной роты 73-го гвардейского стрелкового полка (25-я гвардейская стрелковая дивизия, 7-я гвардейская армия, 2-й Украинский фронт).





Биография

Родился в селе Орлово (ныне — Кировоградская область Украины). По национальности — украинец. Окончил девять классов школы, после этого работал мельником.

На службе в Красной Армии с марта 1944 года. Сначала являлся наводчиком, в дальнейшем командиром расчета миномета в составе 73-го гвардейского стрелкового полка 25-й гвардейской стрелковой дивизии.

29 августа 1944 года, в ходе ликвидации окружённой группировки врага близ населённого пункта Костешти (Румыния) гвардии младший сержант Кириленко уничтожил около пятидесяти вражеских солдат и офицеров противника из миномёта .

Приказом от 10 сентября 1944 года гвардии младший сержант Кириленко Василий Филиппович награждён орденом Славы 3-й степени (№ 141227).

15 декабря 1944 года в боях на подступах к городу Будапешту (Венгрия) миномётный расчёт под командованием Кириленко подавил две вражеские огневые точки. В районе населённых пунктов Алаг и Илка (севернее города Будапешт) уничтожил свыше десяти солдат противника.

Приказом от 13 февраля 1945 года гвардии младший сержант Кириленко Василий Филиппович награждён орденом Славы 2-й степени (№ 8916).

7 мая 1945 года у населённого пункта Коленфурт (Чехословакия), при контратаке противника, гвардии младший сержант Кириленко, быстро оценив создавшуюся обстановку, пробрался к позициям вражеских станковых пулемётов, уничтожил их расчёты, открыл огонь сначала из одного, затем из другого пулемёта по спинам наступающих и уничтожил более полусотни врагов.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 мая 1946 года за мужество, отвагу и бесстрашие, проявленные в боях с немецкими захватчиками, гвардии старший сержант Кириленко Василий Филиппович награждён орденом Славы 1-й степени (№ 426).

После окончания войны продолжил службу в армии. Член ВКП(б), затем КПСС с 1945 года. Окончил Львовское военно-политическое училище. В апреле 1976 года полковник Кириленко уволен в запас. Жил в Одессе, работал председателем профкома.

Скончался 8 октября 1990 года.

Награды

Напишите отзыв о статье "Кириленко, Василий Филиппович"

Примечания

  1. на момент награждения Орденом Славы 1-й степени

Ссылки

  •  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=12484 Кириленко, Василий Филиппович]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Кириленко, Василий Филиппович

– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.