Кириллица

Кириллица
Тип письма:	консонантно-вокалическое письмо
Языки:	старославянский,церковнославянский, русский, сербский, болгарский, македонский, украинский, молдавский и многие другие
Место возникновения:	Юго-Восточная Европа
Создатель:	Климент Охридский (предположительно) Кирилл и Мефодий (традиционно)
Период:	с IX века (в современном виде с конца XVI века)
Происхождение:	Финикийский Греческий

Кириллические алфавиты
Славянские:
Белорусский
Болгарский
Сербский
Македонский
Русский
Украинский
Неславянские:
Казахский
Киргизский
Монгольский
Таджикский
Исторические:
Старославянская азбука
Румынская кириллица
* Указаны только официальные алфавиты государств — членов ООН. Подробнее здесь.

Кири́ллица — термин, имеющий несколько значений:

1. Старославянская азбука (староболгарская азбука): то же, что кирилли́ческий (или кири́лловский) алфави́т: один из двух (наряду с глаголицей) древних алфавитов для старославянского языка;
2. Кириллические алфавиты: система письменности и алфавит для какого-либо иного языка, основанная на этой старославянской кириллице
3. Уставной или полууставный шрифт: шрифт, которым традиционно печатают церковные (православные) книги (в этом значении кириллица противопоставляется гражданскому, или петровскому, шрифту).

Алфавиты на основе кириллицы являются или являлись системой письменности для 108 естественных языков, включая следующие славянские языки:

• белорусского языка (белорусский алфавит),
• болгарского языка (болгарский алфавит),
• македонского языка (македонский алфавит),
• русинского языка/диалекта (русинский алфавит),
• русского языка (русский алфавит),
• сербского языка (сербский кириллический алфавит),
• украинского языка (украинский алфавит),
• черногорского языка (черногорский алфавит),

а также большинство неславянских языков народов СССР, некоторые из которых ранее имели другие системы письменности (на латинской, арабской или иной основе) и были переведены на кириллицу в конце 1930-х годов. Подробнее см. список языков с алфавитами на основе кириллицы.

История создания и развития

См. также: Вопрос старшинства кириллицы и глаголицы и Дохристианская письменность у славян

Около 863 года братья Константин (Кирилл) Философ и Мефодий из Солуни (Салоники) по приказу византийского императора Михаила III упорядочили письменность для старославянского языка и использовали новую азбуку для перевода на славянский язык греческих религиозных текстов. Долгое время дискуссионным оставался вопрос, была ли это кириллица (и в таком случае глаголицу считают тайнописью, появившейся после запрещения кириллицы) или глаголица — азбуки, различающиеся почти исключительно начертанием. В настоящее время в науке преобладает точка зрения, согласно которой глаголица первична, а кириллица вторична (в кириллице глаголические буквы заменены на известные греческие). Так, большинство учёных склонны считать, что глаголицу создал Константин (Кирилл) Философ, а кириллицу — его ученик Климент Охридский. Глаголица длительное время в несколько изменённом виде употреблялась у хорватов (до XVII в).

Появление кириллицы, основанной на греческом уставном (торжественном) письме — унциале, связывают с деятельностью болгарской школы книжников (после Кирилла и Мефодия). В частности, в житии св. Климента Охридского прямо пишется о создании им славянской письменности уже после Кирилла и Мефодия. Благодаря предыдущей деятельности братьев азбука получила широкое распространение в южнославянских землях, что привело в 885 году к запрещению её использования в церковной службе римским папой, боровшимся с результатами миссии Константина-Кирилла и Мефодия.

В Болгарии при святом царе Борисе, принявшем в 860 году христианство, создаётся первая славянская книжная школа — Преславская книжная школа — переписываются кирилло-мефодиевские оригиналы богослужебных книг (Евангелие, Псалтирь, Апостол, церковные службы), делаются новые славянские переводы с греческого языка, появляются оригинальные произведения на старославянском языке («О письменехъ Чрьноризца Храбра»). Болгария становится центром распространения славянской письменности.

«Золотой век» распространения славянской письменности относится ко времени царствования в Болгарии царя Симеона Великого (893—927 гг.), сына царя Бориса. Позже старославянский язык проникает в Сербию, а в конце X века становится языком церкви в Древнерусском государстве.

Старославянский язык, будучи языком церкви на Руси, испытывал на себе влияние древнерусского языка. Это был старославянский язык русской редакции, так как включал в себя элементы живой восточнославянской речи.

Первоначально кириллицей пользовались часть южных славян, восточные славяне, а также румыны (см. статью «румынская кириллица»); со временем их алфавиты несколько разошлись друг от друга, хотя начертание букв и принципы орфографии оставались (за исключением западносербского варианта, так называемой босанчицы) в целом едиными.

Азбука кириллицы

Состав первоначальной кириллической азбуки нам неизвестен; «классическая» старославянская кириллица из 43 букв, вероятно, частью содержит более поздние буквы (ы, оу, йотированные). Кириллица целиком включает греческий алфавит (24 буквы), но некоторые сугубо греческие буквы (кси, пси, фита, ижица) стоят не на своём исходном месте, а вынесены в конец. К ним были добавлены 19 букв для обозначения звуков, специфических для славянского языка и отсутствующих в греческом. До реформы Петра I строчных букв в азбуке кириллицы не было, весь текст писали заглавными. Некоторые буквы кириллицы, отсутствующие в греческом алфавите, по очертаниям близки к глаголическим. Ц и Ш внешне схожи с некоторыми буквами ряда алфавитов того времени (арамейское письмо, эфиопское письмо, коптское письмо, еврейское письмо, брахми), и установить однозначно источник заимствования не представляется возможным. Б по очертаниям схожа с В, Щ с Ш. Принципы создания диграфов в кириллице (Ы из ЪІ, ОУ, йотированные буквы) в общем следуют за глаголическими.

Буквы кириллицы используются для записи чисел в точности по греческой системе. Вместо пары совсем архаических знаков — сампи и стигма, — которые даже в классический 24-буквенный греческий алфавит не входят, приспособлены другие славянские буквы — Ц (900) и S (6); впоследствии и третий такой знак, коппа, первоначально использовавшийся в кириллице для обозначения 90, был вытеснен буквой Ч. Некоторые буквы, отсутствующие в греческом алфавите (например, Б, Ж), не имеют числового значения. Это отличает кириллицу от глаголицы, где числовые значения не соответствовали греческим и эти буквы не пропускались.

Буквы кириллицы имеют собственные названия по различным нарицательным славянским именам, которые с них начинаются, или прямо взятые из греческого (кси, пси); этимология ряда названий спорна. Так же, судя по древним абецедариям, назывались и буквы глаголицы. Вот список основных знаков кириллицы:

Буква	Начер- тание	Числовое значение	Чтение	Название
А		1	[а]	аз
Б			[б]	бу́ки
В		2	[в]	ве́ди
Г		3	[г]	глаго́ль
Д		4	[д]	добро́
Е, Є		5	[е]	есть
Ж			[ж']	живе́те
Ѕ		6	[дз']	зело́
Ꙁ, З		7	[з]	земля́
И		8	[и]	и́же (8-ричное)
І, Ї		10	[и]	и (10‑ричное)
К		20	[к]	ка́ко
Л		30	[л]	лю́ди
М		40	[м]	мысле́те
Н		50	[н]	наш
О		70	[о]	он
П		80	[п]	поко́й
Р		100	[р]	рцы
С		200	[с]	сло́во
Т		300	[т]	тве́рдо
Ѹ, Ꙋ		(400)	[у]	ук
Ф		500	[ф]	ферт
Х		600	[х]	хер
Ѡ		800	[о]	оме́га
Ц		900	[ц’]	цы
Ч		90	[ч’]	червь
Ш			[ш’]	ша
Щ			[ш’т’] ([ш’ч’])	ща
Ъ			[ъ]	ер
Ы			[ы]	еры́
Ь			[ь]	ерь
Ѣ			[æ], [ие]	ять
Ю			[йу]	ю
Ꙗ			[йа]	А йотированное
Ѥ			[йэ]	Е йотированное
Ѧ		(900)	[эн]	Малый юс
Ѫ			[он]	Большой юс
Ѩ			[йэн]	юс малый йотированный
Ѭ			[йон]	юс большой йотированный
Ѯ		60	[кс]	кси
Ѱ		700	[пс]	пси
Ѳ		9	[θ], [ф]	фита́
Ѵ		400	[и], [в]	и́жица

Названия букв, приведённые в таблице, соответствуют принятым в России для современного церковнославянского языка.

Чтение букв могло различаться в зависимости от диалекта. Буквы Ж, Ш, Ц обозначали в древности мягкие согласные (а не твёрдые, как в современном русском); буквы Ѧ и Ѫ первоначально обозначали носовые (назализованные) гласные.

Во многих шрифтах присутствуют вышедшие из употребления буквы кириллицы; в церковных книгах используется предназначенный специально для них шрифт Ирмологион.

Русская кириллица. Гражданский шрифт

В 1708—1711 годы Пётр I предпринял реформу русской письменности, устранив надстрочные знаки, упразднив несколько букв и узаконив другое (приближенное к латинским шрифтам того времени) начертание оставшихся — так называемый гражданский шрифт. Были введены строчные варианты каждой буквы, до этого все буквы азбуки были заглавными. Вскоре на гражданский шрифт (с соответствующими изменениями) перешли сербы, позже — болгары; румыны же в 1860-е годы отказались от кириллицы в пользу латинской письменности (что интересно, у них одно время использовался «переходный» алфавит, представлявший собой смесь латинских и кириллических букв). Гражданским шрифтом с минимальными изменениями начертаний (самое крупное — замена m-образной буквы «т» на нынешнюю её форму) русские, украинцы, сербы, болгары и белорусы пользуются и поныне.

За три века русский алфавит претерпел ряд реформ. Количество букв в основном уменьшалось, исключение составляют буквы «э» и «й» (употреблявшиеся и ранее, но узаконенные в XVIII веке) и единственная «авторская» буква — «ё», предложенная княгиней Екатериной Романовной Дашковой. Последняя крупная реформа русской письменности была проведена в 1917—1918 годах (см. Реформа русской орфографии 1918 года), в результате чего появился современный русский алфавит, состоящий из 33 букв. Этот алфавит также стал основой многих неславянских языков бывшего СССР и Монголии (письменность для которых ранее XX века отсутствовала или была основана на других видах письменности: арабской, китайской, старомонгольской и т. п.).

О попытках отмены кириллицы см. статью «Латинизация».

Современные кириллические алфавиты славянских языков

Белорусский	А	Б	В	Г		Д			Е		Ё	Ж		З			І		Й		К	Л		М	Н		О	П	Р	С	Т			У	Ў	Ф	Х	Ц	Ч		Ш				Ы	Ь	Э	Ю	Я
Болгарский	А	Б	В	Г		Д			Е			Ж		З		И			Й		К	Л		М	Н		О	П	Р	С	Т			У		Ф	Х	Ц	Ч		Ш		Щ	Ъ		Ь		Ю	Я
Македонский	А	Б	В	Г		Д	Ѓ		Е			Ж		З	Ѕ	И				Ј	К	Л	Љ	М	Н	Њ	О	П	Р	С	Т	Ќ		У		Ф	Х	Ц	Ч	Џ	Ш
Русский	А	Б	В	Г		Д			Е		Ё	Ж		З		И			Й		К	Л		М	Н		О	П	Р	С	Т			У		Ф	Х	Ц	Ч		Ш		Щ	Ъ	Ы	Ь	Э	Ю	Я
Русинский	А	Б	В	Г	Ґ	Д			Е	Є	Ё	Ж		З		И	І	Ї	Й		К	Л		М	Н		О	П	Р	С	Т			У		Ф	Х	Ц	Ч		Ш		Щ	Ъ	Ы	Ь		Ю	Я
Сербский	А	Б	В	Г		Д		Ђ	Е			Ж		З		И				Ј	К	Л	Љ	М	Н	Њ	О	П	Р	С	Т		Ћ	У		Ф	Х	Ц	Ч	Џ	Ш
Украинский	А	Б	В	Г	Ґ	Д			Е	Є		Ж		З		И	І	Ї	Й		К	Л		М	Н		О	П	Р	С	Т			У		Ф	Х	Ц	Ч		Ш		Щ			Ь		Ю	Я
Черногорский	А	Б	В	Г		Д		Ђ	Е			Ж	З́	З	Ѕ	И				Ј	К	Л	Љ	М	Н	Њ	О	П	Р	С	Т		Ћ	У		Ф	Х	Ц	Ч	Џ	Ш	С́

Современные кириллические алфавиты некоторых неславянских языков

Башкирский	А	Ә		Б	В	Г	Ғ		Д		Е	Ё		Ж		З	Ҙ	И		Й	К		Ҡ	Л	М	Н	Ң			О	Ө		П	Р	С	Ҫ		Т	У		Ү			Ф	Х	Һ		Ц	Ч		Ш	Щ	Ъ	Ы		Ь	Э	Ю	Я
Бурятский	А			Б	В	Г			Д		Е	Ё		Ж		З		И		Й	К			Л	М	Н				О	Ө		П	Р	С			Т	У		Ү			Ф	Х	Һ		Ц	Ч		Ш	Щ	Ъ	Ы		Ь	Э	Ю	Я
Казахский	А	Ә		Б	В	Г	Ғ		Д		Е	Ё		Ж		З		И		Й	К	Қ		Л	М	Н	Ң			О	Ө		П	Р	С			Т	У	Ұ	Ү			Ф	Х	Һ		Ц	Ч		Ш	Щ	Ъ	Ы	I	Ь	Э	Ю	Я
Киргизский	А			Б	В	Г			Д		Е	Ё		Ж		З		И		Й	К			Л	М	Н	Ң			О	Ө		П	Р	С			Т	У		Ү			Ф	Х			Ц	Ч		Ш	Щ	Ъ	Ы		Ь	Э	Ю	Я
Коми	А			Б	В	Г			Д		Е	Ё		Ж		З		И	І	Й	К			Л	М	Н				О		Ӧ	П	Р	С			Т	У					Ф	Х			Ц	Ч		Ш	Щ	Ъ	Ы		Ь	Э	Ю	Я
Коми-язьвинский	А			Б	В	Г			Д		Е	Ё		Ж		З		И		Й	К			Л	М	Н				О	Ө	Ӧ	П	Р	С			Т	У				Ӱ	Ф	Х			Ц	Ч		Ш	Щ	Ъ	Ы		Ь	Э	Ю	Я
Горномарийский	А		Ӓ	Б	В	Г			Д		Е	Ё		Ж		З		И		Й	К			Л	М	Н				О		Ӧ	П	Р	С			Т	У				Ӱ	Ф	Х			Ц	Ч		Ш	Щ	Ъ	Ы	Ӹ	Ь	Э	Ю	Я
Луговомарийский	А			Б	В	Г			Д		Е	Ё		Ж		З		И		Й	К			Л	М	Н		Ҥ		О		Ӧ	П	Р	С			Т	У				Ӱ	Ф	Х			Ц	Ч		Ш	Щ	Ъ	Ы		Ь	Э	Ю	Я
Молдавский	А			Б	В	Г			Д		Е			Ж	Ӂ	З		И		Й	К			Л	М	Н				О			П	Р	С			Т	У					Ф	Х			Ц	Ч		Ш			Ы		Ь	Э	Ю	Я
Монгольский	А			Б	В	Г			Д		Е	Ё		Ж		З		И		Й	К			Л	М	Н				О	Ө		П	Р	С			Т	У		Ү			Ф	Х			Ц	Ч		Ш	Щ	Ъ	Ы		Ь	Э	Ю	Я
Таджикский	А			Б	В	Г	Ғ		Д		Е	Ё		Ж		З		И	Ӣ	Й	К	Қ		Л	М	Н				О			П	Р	С			Т	У			Ӯ		Ф	Х		Ҳ		Ч	Ҷ	Ш		Ъ				Э	Ю	Я
Татарский	А	Ә		Б	В	Г			Д		Е	Ё		Ж	Җ	З		И		Й	К			Л	М	Н	Ң			О	Ө		П	Р	С			Т	У		Ү			Ф	Х	Һ		Ц	Ч		Ш	Щ	Ъ	Ы		Ь	Э	Ю	Я
Удмуртский	А			Б	В	Г			Д		Е	Ё		Ж	Ӝ	З	Ӟ	И	Ӥ	Й	К			Л	М	Н				О		Ӧ	П	Р	С			Т	У					Ф	Х			Ц	Ч	Ӵ	Ш	Щ	Ъ	Ы		Ь	Э	Ю	Я
Чувашский	А		Ӑ	Б	В	Г			Д		Е	Ё	Ӗ	Ж		З		И		Й	К			Л	М	Н				О			П	Р	С	Ҫ		Т	У				Ӳ	Ф	Х			Ц	Ч		Ш	Щ	Ъ	Ы		Ь	Э	Ю	Я
Якутский	А			Б	В	Г		Ҕ	Д	Дь	E	Ё		Ж		З		И		Й	К			Л	М	Н		Ҥ	Нь	О	Ө		П	Р	С		Һ	Т	У		Ү			Ф	Х			Ц	Ч		Ш	Щ	Ъ	Ы		Ь	Э	Ю	Я

Старые (дореформенные) гражданские кириллические алфавиты

Болгарский до 1945 года	А	Б	В	Г	Д		Е		Ж	З	И	Й	(І)	К	Л	М	Н	О	П	Р	С	Т		У	Ф	Х	Ц	Ч		Ш	Щ	Ъ	(Ы)	Ь	Ѣ			Ю	Я	Ѫ	(Ѭ)	(Ѳ)
Русский до 1918 года	А	Б	В	Г	Д		Е	(Ё)	Ж	З	И	(Й)	І	К	Л	М	Н	О	П	Р	С	Т		У	Ф	Х	Ц	Ч		Ш	Щ	Ъ	Ы	Ь	Ѣ	Э		Ю	Я			Ѳ	(Ѵ)
Сербский к середине XIX века	А	Б	В	Г	Д	Ђ	Е		Ж	З	И	Й	І	К	Л	М	Н	О	П	Р	С	Т	Ћ	У	Ф	Х	Ц	Ч	Џ	Ш	(Щ)	Ъ	Ы	Ь	Ѣ	(Э)	Є	Ю	Я			(Ѳ)	(Ѵ)

(В скобках поставлены знаки, не имевшие официально статус букв, а также буквы, вышедшие из употребления несколько ранее указанной даты.)

Распространение в мире

Официальный алфавит

На данный момент в качестве официального алфавита кириллица используется в следующих странах:

Абхазия Абхазия (частично признанное государство)

• абхазский язык
• русский язык

Белоруссия Белоруссия

• белорусский язык
• русский язык

Босния и Герцеговина Босния и Герцеговина

• сербский язык

Болгария Болгария

• болгарский язык

Казахстан Казахстан

• казахский язык (в 2012 году президент объявил, что планируется перевод казахского алфавита на латиницу к 2025 году)
• русский язык

Киргизия Киргизия

• киргизский язык
• русский язык

Македония Македония

• македонский язык

Молдавия Молдавия

• русский язык в Гагаузии

Монголия Монголия

• монгольский язык

Приднестровская Молдавская Республика (непризнанное государство)

• молдавский язык
• русский язык
• украинский язык

Россия Россия

• русский язык
• Государственные и официальные языки в субъектах Российской Федерации (кроме вепсского, карельского и финского языков)

Сербия Сербия

• сербский язык
• русинский язык/диалект в Воеводине

Таджикистан Таджикистан

• таджикский язык
• русский язык

Украина Украина

• украинский язык
• русский язык в некоторых областях

Черногория Черногория

• черногорский язык (наряду с латиницей)
• сербский язык

Южная Осетия Южная Осетия (частично признанное государство)

• осетинский язык
• русский язык

В прошлом и за границей

Азербайджан Азербайджан

• азербайджанский язык (переведён на латиницу в 1990-е годы, фактически с августа 2001 г.; в РФ (Дагестан) продолжает использоваться кириллица, в Иране — арабское письмо)

Молдавия Молдавия

• гагаузский язык в Гагаузии (переведён на латиницу в 1996 году; используется наряду с кириллицей)

Узбекистан Узбекистан

• узбекский язык (официально переведён на латиницу в 1993 году, фактически кириллица остаётся преобладающим алфавитом. В сопредельных странах СНГ продолжает использоваться кириллица)
• каракалпакский язык в Каракалпакстане (официально переведён на латиницу в 1994 году, фактически продолжает использоваться кириллица)

Туркмения Туркмения

• туркменский язык (переведён на латиницу в 1990-е годы)

Кодировки кириллицы

• Альтернативная кодировка (CP866)
• Основная кодировка
• Болгарская кодировка
• CP855
• ISO 8859-5
• КОИ-8
• ДКОИ-8
• MacCyrillic
• Windows-1251

Кириллица в Юникоде

В Юникоде версии 6.0 для кириллицы выделено четыре раздела:

название	диапазон кодов (hex)		описание
Cyrillic	0400	045F	символы из ISO 8859-5, перемещённые вверх на 864 позиции
	0460	047F	исторические буквы
	0480	04FF	дополнительные символы для разных языков, использующих кириллицу
Cyrillic Supplement	0500	052F
Cyrillic Extended-A	2DE0	2DFF	надстрочные буквы для церковнославянского письма
Cyrillic Extended-B	A640	A69F	разные исторические буквы

В Юникоде нет русских букв с ударением, поэтому приходится их делать составными, добавляя символ U+0301 («combining acute accent») после ударной гласной (например, ы́ э́ ю́ я́).

Долгое время наиболее проблемным был церковнославянский язык, но начиная с версии 5.1 уже присутствуют практически все нужные символы.

Более подробную таблицу см. в статье Кириллица в Юникоде.

0

1

2

3

4

5

6

7

8

9

A

B

C

D

E

F

400

Ѐ

Ё

Ђ

Ѓ

Є

Ѕ

І

Ї

Ј

Љ

Њ

Ћ

Ќ

Ѝ

Ў

Џ

410

А

Б

В

Г

Д

Е

Ж

З

И

Й

К

Л

М

Н

О

П

420

Р

С

Т

У

Ф

Х

Ц

Ч

Ш

Щ

Ъ

Ы

Ь

Э

Ю

Я

430

а

б

в

г

д

е

ж

з

и

й

к

л

м

н

о

п

440

р

с

т

у

ф

х

ц

ч

ш

щ

ъ

ы

ь

э

ю

я

450

ѐ

ё

ђ

ѓ

є

ѕ

і

ї

ј

љ

њ

ћ

ќ

ѝ

ў

џ

460

Ѡ

ѡ

Ѣ

ѣ

Ѥ

ѥ

Ѧ

ѧ

Ѩ

ѩ

Ѫ

ѫ

Ѭ

ѭ

Ѯ

ѯ

470

Ѱ

ѱ

Ѳ

ѳ

Ѵ

ѵ

Ѷ

ѷ

Ѹ

ѹ

Ѻ

ѻ

Ѽ

ѽ

Ѿ

ѿ

480

Ҁ

ҁ

҂

҃

҄

҅

҆

҇

҈

҉

Ҋ

ҋ

Ҍ

ҍ

Ҏ

ҏ

490

Ґ

ґ

Ғ

ғ

Ҕ

ҕ

Җ

җ

Ҙ

ҙ

Қ

қ

Ҝ

ҝ

Ҟ

ҟ

4A0

Ҡ

ҡ

Ң

ң

Ҥ

ҥ

Ҧ

ҧ

Ҩ

ҩ

Ҫ

ҫ

Ҭ

ҭ

Ү

ү

4B0

Ұ

ұ

Ҳ

ҳ

Ҵ

ҵ

Ҷ

ҷ

Ҹ

ҹ

Һ

һ

Ҽ

ҽ

Ҿ

ҿ

4C0

Ӏ

Ӂ

ӂ

Ӄ

ӄ

Ӆ

ӆ

Ӈ

ӈ

Ӊ

ӊ

Ӌ

ӌ

Ӎ

ӎ

ӏ

4D0

Ӑ

ӑ

Ӓ

ӓ

Ӕ

ӕ

Ӗ

ӗ

Ә

ә

Ӛ

ӛ

Ӝ

ӝ

Ӟ

ӟ

4E0

Ӡ

ӡ

Ӣ

ӣ

Ӥ

ӥ

Ӧ

ӧ

Ө

ө

Ӫ

ӫ

Ӭ

ӭ

Ӯ

ӯ

4F0

Ӱ

ӱ

Ӳ

ӳ

Ӵ

ӵ

Ӷ

ӷ

Ӹ

ӹ

Ӻ

ӻ

Ӽ

ӽ

Ӿ

ӿ

500

Ԁ

ԁ

Ԃ

ԃ

Ԅ

ԅ

Ԇ

ԇ

Ԉ

ԉ

Ԋ

ԋ

Ԍ

ԍ

Ԏ

ԏ

510

Ԑ

ԑ

Ԓ

ԓ

Ԕ

ԕ

Ԗ

ԗ

Ԙ

ԙ

Ԛ

ԛ

Ԝ

ԝ

Ԟ

ԟ

520

Ԡ

ԡ

Ԣ

ԣ

Ԥ

ԥ

Ԧ

ԧ

2DE0

ⷠ

ⷡ

ⷢ

ⷣ

ⷤ

ⷥ

ⷦ

ⷧ

ⷨ

ⷩ

ⷪ

ⷫ

ⷬ

ⷭ

ⷮ

ⷯ

2DF0

ⷰ

ⷱ

ⷲ

ⷳ

ⷴ

ⷵ

ⷶ

ⷷ

ⷸ

ⷹ

ⷺ

ⷻ

ⷼ

ⷽ

ⷾ

ⷿ

A640

Ꙁ

ꙁ

Ꙃ

ꙃ

Ꙅ

ꙅ

Ꙇ

ꙇ

Ꙉ

ꙉ

Ꙋ

ꙋ

Ꙍ

ꙍ

Ꙏ

ꙏ

A650

Ꙑ

ꙑ

Ꙓ

ꙓ

Ꙕ

ꙕ

Ꙗ

ꙗ

Ꙙ

ꙙ

Ꙛ

ꙛ

Ꙝ

ꙝ

Ꙟ

ꙟ

A660

Ꙡ

ꙡ

Ꙣ

ꙣ

Ꙥ

ꙥ

Ꙧ

ꙧ

Ꙩ

ꙩ

Ꙫ

ꙫ

Ꙭ

ꙭ

ꙮ

꙯

A670

꙰

꙱

꙲

꙳

꙼

꙽

꙾

ꙿ

A680

Ꚁ

ꚁ

Ꚃ

ꚃ

Ꚅ

ꚅ

Ꚇ

ꚇ

Ꚉ

ꚉ

Ꚋ

ꚋ

Ꚍ

ꚍ

Ꚏ

ꚏ

A690

Ꚑ

ꚑ

Ꚓ

ꚓ

Ꚕ

ꚕ

Ꚗ

ꚗ

См. также

• Вопрос старшинства кириллицы и глаголицы
• Старославянская азбука
• Святой Климент Охридский, ученик святых братьев Кирилла и Мефодия и создатель кириллицы
• Алфавиты на основе кириллицы
• Шрифты и почерки кириллицы: устав, полуустав, скоропись, гражданский шрифт, гражданское письмо, вязь
• Позиции букв кириллицы в алфавитах
• Надпись Самуила — древнейший из кирилловских памятников
• Транслит
• История русской письменности
• Болгарица
• Кириллическая система счисления

Литература

• Лось И. Л.,. Кириллица // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ссылки

• [www.iis.ru/cyrillic/resource/report1997.ru.html Славянские языки и кодировки]
• [www.websib.ru/~gardarika/bukvi/book.htm Откуда есть пошла славянская письменность]
• [www.gramma.ru/RUS/?id=1.2 К истории русской азбуки]
• [czyborra.com/charsets/cyrillic.html Кириллические кодировки]
• [lenta.ru/articles/2015/08/28/cyrillic/ Языковой барьер]

Отрывок, характеризующий Кириллица

– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.
Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске.
Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.
– Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3 ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному.
– Помилуйте, генерал, да смею ли я! – отвечал капитан, краснея носом, улыбаясь и раскрывая улыбкой недостаток двух передних зубов, выбитых прикладом под Измаилом.
– Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё…
– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.
Он невольно оглянулся на адъютанта.
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.
Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея:
«Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного».
В штабе Кутузова, между товарищами сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации.
Одни, меньшая часть, признавали князя Андрея чем то особенным от себя и от всех других людей, ожидали от него больших успехов, слушали его, восхищались им и подражали ему; и с этими людьми князь Андрей был прост и приятен. Другие, большинство, не любили князя Андрея, считали его надутым, холодным и неприятным человеком. Но с этими людьми князь Андрей умел поставить себя так, что его уважали и даже боялись.
Выйдя в приемную из кабинета Кутузова, князь Андрей с бумагами подошел к товарищу,дежурному адъютанту Козловскому, который с книгой сидел у окна.
– Ну, что, князь? – спросил Козловский.
– Приказано составить записку, почему нейдем вперед.
– А почему?
Князь Андрей пожал плечами.
– Нет известия от Мака? – спросил Козловский.
– Нет.
– Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие.
– Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился.
– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
– Если вы, милостивый государь, – заговорил он пронзительно с легким дрожанием нижней челюсти, – хотите быть шутом , то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам, что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии, то я вас научу, как вести себя.
Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского.
– Что ж, я поздравил только, – сказал Жерков.
– Я не шучу с вами, извольте молчать! – крикнул Болконский и, взяв за руку Несвицкого, пошел прочь от Жеркова, не находившего, что ответить.
– Ну, что ты, братец, – успокоивая сказал Несвицкий.
– Как что? – заговорил князь Андрей, останавливаясь от волнения. – Да ты пойми, что мы, или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела. Quarante milles hommes massacres et l'ario mee de nos allies detruite, et vous trouvez la le mot pour rire, – сказал он, как будто этою французскою фразой закрепляя свое мнение. – C'est bien pour un garcon de rien, comme cet individu, dont vous avez fait un ami, mais pas pour vous, pas pour vous. [Сорок тысяч человек погибло и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить. Это простительно ничтожному мальчишке, как вот этот господин, которого вы сделали себе другом, но не вам, не вам.] Мальчишкам только можно так забавляться, – сказал князь Андрей по русски, выговаривая это слово с французским акцентом, заметив, что Жерков мог еще слышать его.
Он подождал, не ответит ли что корнет. Но корнет повернулся и вышел из коридора.


Гусарский Павлоградский полк стоял в двух милях от Браунау. Эскадрон, в котором юнкером служил Николай Ростов, расположен был в немецкой деревне Зальценек. Эскадронному командиру, ротмистру Денисову, известному всей кавалерийской дивизии под именем Васьки Денисова, была отведена лучшая квартира в деревне. Юнкер Ростов с тех самых пор, как он догнал полк в Польше, жил вместе с эскадронным командиром.
11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по старому. Денисов, проигравший всю ночь в карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано утром, верхом, вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу, постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового.
– А, Бондаренко, друг сердечный, – проговорил он бросившемуся стремглав к его лошади гусару. – Выводи, дружок, – сказал он с тою братскою, веселою нежностию, с которою обращаются со всеми хорошие молодые люди, когда они счастливы.
– Слушаю, ваше сиятельство, – отвечал хохол, встряхивая весело головой.
– Смотри же, выводи хорошенько!
Другой гусар бросился тоже к лошади, но Бондаренко уже перекинул поводья трензеля. Видно было, что юнкер давал хорошо на водку, и что услужить ему было выгодно. Ростов погладил лошадь по шее, потом по крупу и остановился на крыльце.
«Славно! Такая будет лошадь!» сказал он сам себе и, улыбаясь и придерживая саблю, взбежал на крыльцо, погромыхивая шпорами. Хозяин немец, в фуфайке и колпаке, с вилами, которыми он вычищал навоз, выглянул из коровника. Лицо немца вдруг просветлело, как только он увидал Ростова. Он весело улыбнулся и подмигнул: «Schon, gut Morgen! Schon, gut Morgen!» [Прекрасно, доброго утра!] повторял он, видимо, находя удовольствие в приветствии молодого человека.
– Schon fleissig! [Уже за работой!] – сказал Ростов всё с тою же радостною, братскою улыбкой, какая не сходила с его оживленного лица. – Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Ура Австрийцы! Ура Русские! Император Александр ура!] – обратился он к немцу, повторяя слова, говоренные часто немцем хозяином.
Немец засмеялся, вышел совсем из двери коровника, сдернул
колпак и, взмахнув им над головой, закричал:
– Und die ganze Welt hoch! [И весь свет ура!]
Ростов сам так же, как немец, взмахнул фуражкой над головой и, смеясь, закричал: «Und Vivat die ganze Welt»! Хотя не было никакой причины к особенной радости ни для немца, вычищавшего свой коровник, ни для Ростова, ездившего со взводом за сеном, оба человека эти с счастливым восторгом и братскою любовью посмотрели друг на друга, потрясли головами в знак взаимной любви и улыбаясь разошлись – немец в коровник, а Ростов в избу, которую занимал с Денисовым.
– Что барин? – спросил он у Лаврушки, известного всему полку плута лакея Денисова.
– С вечера не бывали. Верно, проигрались, – отвечал Лаврушка. – Уж я знаю, коли выиграют, рано придут хвастаться, а коли до утра нет, значит, продулись, – сердитые придут. Кофею прикажете?
– Давай, давай.
Через 10 минут Лаврушка принес кофею. Идут! – сказал он, – теперь беда. – Ростов заглянул в окно и увидал возвращающегося домой Денисова. Денисов был маленький человек с красным лицом, блестящими черными глазами, черными взлохмоченными усами и волосами. На нем был расстегнутый ментик, спущенные в складках широкие чикчиры, и на затылке была надета смятая гусарская шапочка. Он мрачно, опустив голову, приближался к крыльцу.
– Лавг'ушка, – закричал он громко и сердито. – Ну, снимай, болван!
– Да я и так снимаю, – отвечал голос Лаврушки.
– А! ты уж встал, – сказал Денисов, входя в комнату.
– Давно, – сказал Ростов, – я уже за сеном сходил и фрейлен Матильда видел.
– Вот как! А я пг'одулся, бг'ат, вчег'а, как сукин сын! – закричал Денисов, не выговаривая р . – Такого несчастия! Такого несчастия! Как ты уехал, так и пошло. Эй, чаю!
Денисов, сморщившись, как бы улыбаясь и выказывая свои короткие крепкие зубы, начал обеими руками с короткими пальцами лохматить, как пес, взбитые черные, густые волосы.
– Чог'т меня дег'нул пойти к этой кг'ысе (прозвище офицера), – растирая себе обеими руками лоб и лицо, говорил он. – Можешь себе пг'едставить, ни одной каг'ты, ни одной, ни одной каг'ты не дал.
Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак, и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать.
– Семпель даст, паг'оль бьет; семпель даст, паг'оль бьет.
Он рассыпал огонь, разбил трубку и бросил ее. Денисов помолчал и вдруг своими блестящими черными глазами весело взглянул на Ростова.
– Хоть бы женщины были. А то тут, кг'оме как пить, делать нечего. Хоть бы дг'аться ског'ей.
– Эй, кто там? – обратился он к двери, заслышав остановившиеся шаги толстых сапог с бряцанием шпор и почтительное покашливанье.
– Вахмистр! – сказал Лаврушка.
Денисов сморщился еще больше.
– Сквег'но, – проговорил он, бросая кошелек с несколькими золотыми. – Г`остов, сочти, голубчик, сколько там осталось, да сунь кошелек под подушку, – сказал он и вышел к вахмистру.
Ростов взял деньги и, машинально, откладывая и ровняя кучками старые и новые золотые, стал считать их.
– А! Телянин! Здог'ово! Вздули меня вчег'а! – послышался голос Денисова из другой комнаты.
– У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона.
Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную руку. Телянин был перед походом за что то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому офицеру.