Хлебников, Кирилл Тимофеевич
Поделись знанием:
Когда, купив кафтан (с целью только участвовать в народной защите Москвы), Пьер встретил Ростовых и Наташа сказала ему: «Вы остаетесь? Ах, как это хорошо!» – в голове его мелькнула мысль, что действительно хорошо бы было, даже ежели бы и взяли Москву, ему остаться в ней и исполнить то, что ему предопределено.
На другой день он, с одною мыслию не жалеть себя и не отставать ни в чем от них, ходил с народом за Трехгорную заставу. Но когда он вернулся домой, убедившись, что Москву защищать не будут, он вдруг почувствовал, что то, что ему прежде представлялось только возможностью, теперь сделалось необходимостью и неизбежностью. Он должен был, скрывая свое имя, остаться в Москве, встретить Наполеона и убить его с тем, чтобы или погибнуть, или прекратить несчастье всей Европы, происходившее, по мнению Пьера, от одного Наполеона.
Пьер знал все подробности покушении немецкого студента на жизнь Бонапарта в Вене в 1809 м году и знал то, что студент этот был расстрелян. И та опасность, которой он подвергал свою жизнь при исполнении своего намерения, еще сильнее возбуждала его.
Два одинаково сильные чувства неотразимо привлекали Пьера к его намерению. Первое было чувство потребности жертвы и страдания при сознании общего несчастия, то чувство, вследствие которого он 25 го поехал в Можайск и заехал в самый пыл сражения, теперь убежал из своего дома и, вместо привычной роскоши и удобств жизни, спал, не раздеваясь, на жестком диване и ел одну пищу с Герасимом; другое – было то неопределенное, исключительно русское чувство презрения ко всему условному, искусственному, человеческому, ко всему тому, что считается большинством людей высшим благом мира. В первый раз Пьер испытал это странное и обаятельное чувство в Слободском дворце, когда он вдруг почувствовал, что и богатство, и власть, и жизнь, все, что с таким старанием устроивают и берегут люди, – все это ежели и стоит чего нибудь, то только по тому наслаждению, с которым все это можно бросить.
Это было то чувство, вследствие которого охотник рекрут пропивает последнюю копейку, запивший человек перебивает зеркала и стекла без всякой видимой причины и зная, что это будет стоить ему его последних денег; то чувство, вследствие которого человек, совершая (в пошлом смысле) безумные дела, как бы пробует свою личную власть и силу, заявляя присутствие высшего, стоящего вне человеческих условий, суда над жизнью.
(перенаправлено с «Кирилл Тимофеевич Хлебников»)
Кири́лл Тимофе́евич Хле́бников (18 (29) марта 1784, Кунгур — 15 (27) апреля 1838, Петербург) — этнограф, этнолог, русский писатель, путешественник; член-корреспондент Петербургской Академии наук, директор Российско-Американской компании, биограф первооткрывателей Русской Америки.
Содержание
Биография
Сын городского головы Кунгура.
В 1801 году стал приказчиком Российско-американской компании, объездил все тунгусские и коряцкие округа, служил на Камчатке. В 1814 году был назначен правителем главной компанейской конторы в Америке; в этой должности он пробыл 16 лет, посетил Калифорнию, Мексику, Перу, Чили и объездил всю русскую Америку. С 1833 г. состоял правителем дел, а с 1835 года — и директором Российско-американской компании.
Живя в Америке, он присылал свои находки и приобретения в зоологический музей Императорской Академии Наук, а поселившись в Санкт-Петербурге напечатал «Жизнеописание А. А. Баранова» (Санкт-Петербург, 1835), «Взгляд на полвека моей жизни» («Сын Отечества», 1836, том CLXXV), несколько статей в «Энциклопедическом лексиконе», «Жизнеописание Григория Ивановича Шелехова» («Русский Инвалид», 1838, № 77—84; перепечатано в «Журнале для чтения воспитательных военно-учебных заведений») и «Отрывки из записок русского путешественника в Бразилии» («Северная Пчела», 1838).
Кирилл Тимофеевич занимался также изучением быта и культуры народов Дальнего Востока и Северо-западной Америки.
Пожертвованная им библиотека послужила основанием публичной библиотеки в Кунгуре[1].
Память
Имя Хлебникова носит основанная в Кунгуре по его завету библиотека.
Напишите отзыв о статье "Хлебников, Кирилл Тимофеевич"
Примечания
- ↑ См. Д. Смышляев «Источники и пособия для изучения Пермского края» (Пермь, 1876); IV выпуск «Сборника материалов для ознакомления с Пермской губернией» («Памятная книжка Пермской губернии на 1893 г.») и «Записки Ксенофонта А. Полевого» («Исторический Вестник», 1887 и отдельно).
Литература
- Русская Америка в неопубликованных записках К. Т. Хлебникова. Л., 1979.
- Русская Америка в "Записках" Кирилла Хлебникова. М.: Наука, 1985. 302 с.
- Вишневский Б. Н. Путешественник Кирилл Хлебников. — Пермь: Перм. кн. изд-во, 1957. — 60 с. — (Замечательные люди Прикамья).
- Вишневский Б. Н. Путешественник Кирилл Хлебников (к 175-летию со дня рождения) // Вокруг света. — 1955. — № 6. — С. 41-42.
- Вишневский Б. Н. Замечательный исследователь Северо-Западной Америки: О путешествиях К. Т. Хлебникова в начале XIX века // Природа. — 1955. — № 12. — С. 59-61.
- Вишневский Б. Н. Путешественник Кирилл Хлебников и его научное наследие // На Западном Урале. — Сб. 2. — Молотов: Молотовское кн. изд-во, 1956. — С. 119-134.
- Вишневский Б. Н. Из истории изучения рек и озер Северо-Западной Америки // Известия ВГО. — 1962. — Т. 94. — Вып. 6. — С. 507-510.
- Кашихин Л.С. Не забывает сына Отечество // Вечерняя Пермь. 1986. 13 сент.
- Николаев С.Ф. Кунгурский самородок // Политическая агитация. 1988. № 6. С. 27-30.
- Сарапульцева В.В. Наш земляк К.Т. Хлебников // Грибушины и время: Тез. докл. науч.-практ. конф. Кунгур, 2000. С. 34-36.
- Шихвинцева Н.В. «Что есть счастье? – Дорога». К.Т. Хлебников в историческом романе А. Кердана «Берег отдаленный» // Литературное краеведение Прикамья: материалы науч.-практ. конф. Пермь, 2006.
Ссылки
При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).
- [www.piragis.ru/publikatscii-o-lichnostyax-kamchatki/hlebnikov.html Кирилл Хлебников: от Камчатки до Русской Америки]
- [www.npacific.ru/np/library/encicl/22/0005.htm Статья в Морском биографическом справочнике]
- Пермский край. Энциклопедия. День рождения Кирилла Тимофеевича Хлебникова
|
Это заготовка статьи о писателе России. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Хлебников, Кирилл Тимофеевич
Пьер ушел из своего дома только для того, чтобы избавиться от сложной путаницы требований жизни, охватившей его, и которую он, в тогдашнем состоянии, но в силах был распутать. Он поехал на квартиру Иосифа Алексеевича под предлогом разбора книг и бумаг покойного только потому, что он искал успокоения от жизненной тревоги, – а с воспоминанием об Иосифе Алексеевиче связывался в его душе мир вечных, спокойных и торжественных мыслей, совершенно противоположных тревожной путанице, в которую он чувствовал себя втягиваемым. Он искал тихого убежища и действительно нашел его в кабинете Иосифа Алексеевича. Когда он, в мертвой тишине кабинета, сел, облокотившись на руки, над запыленным письменным столом покойника, в его воображении спокойно и значительно, одно за другим, стали представляться воспоминания последних дней, в особенности Бородинского сражения и того неопределимого для него ощущения своей ничтожности и лживости в сравнении с правдой, простотой и силой того разряда людей, которые отпечатались у него в душе под названием они. Когда Герасим разбудил его от его задумчивости, Пьеру пришла мысль о том, что он примет участие в предполагаемой – как он знал – народной защите Москвы. И с этой целью он тотчас же попросил Герасима достать ему кафтан и пистолет и объявил ему свое намерение, скрывая свое имя, остаться в доме Иосифа Алексеевича. Потом, в продолжение первого уединенно и праздно проведенного дня (Пьер несколько раз пытался и не мог остановить своего внимания на масонских рукописях), ему несколько раз смутно представлялось и прежде приходившая мысль о кабалистическом значении своего имени в связи с именем Бонапарта; но мысль эта о том, что ему, l'Russe Besuhof, предназначено положить предел власти зверя, приходила ему еще только как одно из мечтаний, которые беспричинно и бесследно пробегают в воображении.Когда, купив кафтан (с целью только участвовать в народной защите Москвы), Пьер встретил Ростовых и Наташа сказала ему: «Вы остаетесь? Ах, как это хорошо!» – в голове его мелькнула мысль, что действительно хорошо бы было, даже ежели бы и взяли Москву, ему остаться в ней и исполнить то, что ему предопределено.
На другой день он, с одною мыслию не жалеть себя и не отставать ни в чем от них, ходил с народом за Трехгорную заставу. Но когда он вернулся домой, убедившись, что Москву защищать не будут, он вдруг почувствовал, что то, что ему прежде представлялось только возможностью, теперь сделалось необходимостью и неизбежностью. Он должен был, скрывая свое имя, остаться в Москве, встретить Наполеона и убить его с тем, чтобы или погибнуть, или прекратить несчастье всей Европы, происходившее, по мнению Пьера, от одного Наполеона.
Пьер знал все подробности покушении немецкого студента на жизнь Бонапарта в Вене в 1809 м году и знал то, что студент этот был расстрелян. И та опасность, которой он подвергал свою жизнь при исполнении своего намерения, еще сильнее возбуждала его.
Два одинаково сильные чувства неотразимо привлекали Пьера к его намерению. Первое было чувство потребности жертвы и страдания при сознании общего несчастия, то чувство, вследствие которого он 25 го поехал в Можайск и заехал в самый пыл сражения, теперь убежал из своего дома и, вместо привычной роскоши и удобств жизни, спал, не раздеваясь, на жестком диване и ел одну пищу с Герасимом; другое – было то неопределенное, исключительно русское чувство презрения ко всему условному, искусственному, человеческому, ко всему тому, что считается большинством людей высшим благом мира. В первый раз Пьер испытал это странное и обаятельное чувство в Слободском дворце, когда он вдруг почувствовал, что и богатство, и власть, и жизнь, все, что с таким старанием устроивают и берегут люди, – все это ежели и стоит чего нибудь, то только по тому наслаждению, с которым все это можно бросить.
Это было то чувство, вследствие которого охотник рекрут пропивает последнюю копейку, запивший человек перебивает зеркала и стекла без всякой видимой причины и зная, что это будет стоить ему его последних денег; то чувство, вследствие которого человек, совершая (в пошлом смысле) безумные дела, как бы пробует свою личную власть и силу, заявляя присутствие высшего, стоящего вне человеческих условий, суда над жизнью.
