Кирилл III (митрополит Киевский)

Митрополит Кирилл III
Митрополит Киевский и всея Руси
1242 — 6 декабря 1281
Избрание:	ок. 1242
Церковь:	Константинопольская православная церковь
Община:	Киевская митрополия
Предшественник:	Иосиф
Преемник:	Максим
Смерть:	6 декабря 1281(1281-12-06) Переславль-Залесский

Кирилл III, Митрополит Киевский и всея Руси (ум. 6 декабря 1281, Переславль-Залесский, Владимиро-Суздальское княжество) — митрополит Киевский и всея Руси, инициатор «исхода» Киевской митрополии во Владимиро-Суздальское княжество после разорения монголами Киева и вступления Даниила Галицкого в переговоры с папой Римским о признании Галицко-Волынского княжества королевством. Переход митрополии во Владимир-на-Клязьме был завершён преемником Кирилла митрополитом Максимом Киевским.

Избрание

Около 1242 года избран собором епископов на митрополию, пустовавшую после разгрома Киева Батыем при участии и поддержке Даниила Галицкого. С 1243 года упоминается как митрополит.

В 1246—1247 годах ездил в Никею к Патриарху ставиться на митрополию.

Политическая деятельность

Был близок к ордынскому царю Менгу-Тимуру. В русских летописях записано, что царь Менгу-Тимур и митрополит Кирилл направили сарайского епископа Феогноста к императору Михаилу VIII и патриарху Константинопольскому, как своего совместного посланника, с письмами и дарами от каждого из них. Это посольство, вероятно, состоялось около 1278 года, поскольку Феогност возвратился в Сарай в 1279 году.

По всей видимости, отношения с Египтом также обсуждались Феогностом с императором и патриархом. Во всяком случае, примерно в это же время Менгу-Тимур пытался установить прямую дипломатическую связь с Египтом через Константинополь.

До 1251 года был близок к князю Галицкому Даниилу.

В 1246 году по дороге в Никею вёл переговоры с венгерским королём Белой IV, закончившиеся браком венгерской принцессы и сына Даниила Галицкого.

В 1250 году привёз дочь Даниила в жёны князю Андрею Ярославичу Владимирскому.

Около 1251 года оставил Даниила Галицкого, который в 1254 году принял королевскую корону от папы римского.

В 1251 году поехал в Новгород, где впервые встретился с Александром Невским.

С 1251 года Кирилл почти постоянно пребывал на северо-востоке Руси, тесно сотрудничая с князем Александром Невским, постоянно разъезжал по стране, подолгу оставаясь во Владимире-на-Клязьме.

В 1252 году Александр Невский получил ярлык на Владимирское княжение вместо брата Андрея Ярославича, и митрополит торжественно встретил Александра Невского, возвратившегося из Орды, и посадил его на великое княжение. Как и князь Александр Невский, Кирилл избрал в своей политике путь признания господства монголов, и противостояния западной католической экспансии.

Церковная деятельность

В 1251 году поставил в Новгороде епископом Далмата, вместо умершего Спиридона.

Предположительно, около 1252 года Кирилл получил ярлык у Батыя, гарантирующий неприкосновенность православной церкви. Достоверно сохранился ярлык от 1267 года, выданный ханом Берке.

В 1258 году учредил епископию в Твери.

В 1261 году при содействии Александра Невского основал православную епархию в Сарае.

В 1262 году поставил в Ростове епископом Игнатия, вместо умершего Кирилла.

В 1274 году во Владимире состоялся собор епископов Русской Церкви, упорядочивший и восстановивший церковное законодательство, где была введена Сербская кормчая, наиболее распространённая впоследствии. В этом же году был поставлен во Владимире епископом Серапион Печерский, вместо епископа Митрофана, убитого Монголами при взятии Владимира в 1238 году

В 1276 году зимой, будучи в Киеве, поставил в Новгород епископом Климентия, вместо умершего Далмата.

В 1279 году исходатайствовал у хана Менгу-Тимура ярлык, которым ограждалась неприкосновенность веры и прав духовенства от посягательств монгольских чиновников.

Кирилл старался восстановить нормальную жизнь митрополии, нарушеную татаро-монгольским нашествием. Окормляя паству, постоянно разъезжал по Руси. Ставил епископов во Владимир, Ростов, Сарай.

Литературное творчество

Написал «Правило митрополита Кирилла».

С Кириллом связывают составление жизнеописания Даниила Галицкого, ставшее основой Галицко-Волынской летописи.

Умер в Переяславле-Залесском 6 декабря 1281 года Похоронен в Киеве.

Источники

• [ancient-orthodoxy.narod.ru/doc/1274.htm ОПРЕДЕЛЕНИЯ ВЛАДИМИРСКОГО СОБОРА 1274 ГОДА. Правило Кирилла, митрополита русскаго, сошедшихся епископов: Далмата Новгородского, Игнатия Ростовьского, Феогноста Переяславского, Симеона Полоцкого, на поставление епископа Серапиона Владимирского]
• Карташев А. В. [www.odinblago.ru/kartashev_1/3#3 Очерки по истории Русской Церкви. Том 1 МОСКОВСКИЙ ПЕРИОД М. КИРИЛЛ (1249—1281 гг.)]
• [www.bogoslov.ru/data/853/390/1234/0028.djvu [Горский А., прот.] Кирилл II, митрополит Киевский и всея России] // Прибавления к творениям святых отцов в русском переводе. — М., 1843. Ч. 1. Кн. 4.
• Лаушкин А. В. Кирилл II (III) // Большая Российская энциклопедия. — М., 2009. Т. 14.
• Лаушкин А. В. [pstgu.ru/download/1172752624.laushkin.pdf Митрополит Кирилл и осмысление ордынского ига во второй половине XIII века] // Богословский сборник. — М., 2002. — Вып. 10.
• [kds.eparhia.ru/bibliot/makariy/kirill_ii/ Макарий (Булгаков), митр. О сочинениях митрополита Киевского Кирилла II] // Макарий (Булгаков), митр. История Русской Церкви. — М., 1995. — Кн. 3.
• Мелентьев Ф. И. «Правило» митрополита Кирилла и «Поучение к попом» // Макариевские чтения. Русь исконная — Русь крещеная: Материалы XIX Российской научной конференции, посвященной памяти святителя Макария. — Можайск, 2012. — Вып. 19.
• Творогов О. В. [lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4014 Кирилл] // Словарь книжников и книжности Древней Руси. — Л., 1987. Вып. I (XI — первая половина XIV в.).

Отрывок, характеризующий Кирилл III (митрополит Киевский)

Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
– Если вы, милостивый государь, – заговорил он пронзительно с легким дрожанием нижней челюсти, – хотите быть шутом , то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам, что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии, то я вас научу, как вести себя.
Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского.
– Что ж, я поздравил только, – сказал Жерков.
– Я не шучу с вами, извольте молчать! – крикнул Болконский и, взяв за руку Несвицкого, пошел прочь от Жеркова, не находившего, что ответить.
– Ну, что ты, братец, – успокоивая сказал Несвицкий.
– Как что? – заговорил князь Андрей, останавливаясь от волнения. – Да ты пойми, что мы, или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела. Quarante milles hommes massacres et l'ario mee de nos allies detruite, et vous trouvez la le mot pour rire, – сказал он, как будто этою французскою фразой закрепляя свое мнение. – C'est bien pour un garcon de rien, comme cet individu, dont vous avez fait un ami, mais pas pour vous, pas pour vous. [Сорок тысяч человек погибло и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить. Это простительно ничтожному мальчишке, как вот этот господин, которого вы сделали себе другом, но не вам, не вам.] Мальчишкам только можно так забавляться, – сказал князь Андрей по русски, выговаривая это слово с французским акцентом, заметив, что Жерков мог еще слышать его.
Он подождал, не ответит ли что корнет. Но корнет повернулся и вышел из коридора.


Гусарский Павлоградский полк стоял в двух милях от Браунау. Эскадрон, в котором юнкером служил Николай Ростов, расположен был в немецкой деревне Зальценек. Эскадронному командиру, ротмистру Денисову, известному всей кавалерийской дивизии под именем Васьки Денисова, была отведена лучшая квартира в деревне. Юнкер Ростов с тех самых пор, как он догнал полк в Польше, жил вместе с эскадронным командиром.
11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по старому. Денисов, проигравший всю ночь в карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано утром, верхом, вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу, постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового.
– А, Бондаренко, друг сердечный, – проговорил он бросившемуся стремглав к его лошади гусару. – Выводи, дружок, – сказал он с тою братскою, веселою нежностию, с которою обращаются со всеми хорошие молодые люди, когда они счастливы.
– Слушаю, ваше сиятельство, – отвечал хохол, встряхивая весело головой.
– Смотри же, выводи хорошенько!
Другой гусар бросился тоже к лошади, но Бондаренко уже перекинул поводья трензеля. Видно было, что юнкер давал хорошо на водку, и что услужить ему было выгодно. Ростов погладил лошадь по шее, потом по крупу и остановился на крыльце.
«Славно! Такая будет лошадь!» сказал он сам себе и, улыбаясь и придерживая саблю, взбежал на крыльцо, погромыхивая шпорами. Хозяин немец, в фуфайке и колпаке, с вилами, которыми он вычищал навоз, выглянул из коровника. Лицо немца вдруг просветлело, как только он увидал Ростова. Он весело улыбнулся и подмигнул: «Schon, gut Morgen! Schon, gut Morgen!» [Прекрасно, доброго утра!] повторял он, видимо, находя удовольствие в приветствии молодого человека.
– Schon fleissig! [Уже за работой!] – сказал Ростов всё с тою же радостною, братскою улыбкой, какая не сходила с его оживленного лица. – Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Ура Австрийцы! Ура Русские! Император Александр ура!] – обратился он к немцу, повторяя слова, говоренные часто немцем хозяином.
Немец засмеялся, вышел совсем из двери коровника, сдернул
колпак и, взмахнув им над головой, закричал:
– Und die ganze Welt hoch! [И весь свет ура!]
Ростов сам так же, как немец, взмахнул фуражкой над головой и, смеясь, закричал: «Und Vivat die ganze Welt»! Хотя не было никакой причины к особенной радости ни для немца, вычищавшего свой коровник, ни для Ростова, ездившего со взводом за сеном, оба человека эти с счастливым восторгом и братскою любовью посмотрели друг на друга, потрясли головами в знак взаимной любви и улыбаясь разошлись – немец в коровник, а Ростов в избу, которую занимал с Денисовым.
– Что барин? – спросил он у Лаврушки, известного всему полку плута лакея Денисова.
– С вечера не бывали. Верно, проигрались, – отвечал Лаврушка. – Уж я знаю, коли выиграют, рано придут хвастаться, а коли до утра нет, значит, продулись, – сердитые придут. Кофею прикажете?
– Давай, давай.
Через 10 минут Лаврушка принес кофею. Идут! – сказал он, – теперь беда. – Ростов заглянул в окно и увидал возвращающегося домой Денисова. Денисов был маленький человек с красным лицом, блестящими черными глазами, черными взлохмоченными усами и волосами. На нем был расстегнутый ментик, спущенные в складках широкие чикчиры, и на затылке была надета смятая гусарская шапочка. Он мрачно, опустив голову, приближался к крыльцу.
– Лавг'ушка, – закричал он громко и сердито. – Ну, снимай, болван!
– Да я и так снимаю, – отвечал голос Лаврушки.
– А! ты уж встал, – сказал Денисов, входя в комнату.
– Давно, – сказал Ростов, – я уже за сеном сходил и фрейлен Матильда видел.
– Вот как! А я пг'одулся, бг'ат, вчег'а, как сукин сын! – закричал Денисов, не выговаривая р . – Такого несчастия! Такого несчастия! Как ты уехал, так и пошло. Эй, чаю!
Денисов, сморщившись, как бы улыбаясь и выказывая свои короткие крепкие зубы, начал обеими руками с короткими пальцами лохматить, как пес, взбитые черные, густые волосы.
– Чог'т меня дег'нул пойти к этой кг'ысе (прозвище офицера), – растирая себе обеими руками лоб и лицо, говорил он. – Можешь себе пг'едставить, ни одной каг'ты, ни одной, ни одной каг'ты не дал.
Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак, и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать.
– Семпель даст, паг'оль бьет; семпель даст, паг'оль бьет.
Он рассыпал огонь, разбил трубку и бросил ее. Денисов помолчал и вдруг своими блестящими черными глазами весело взглянул на Ростова.
– Хоть бы женщины были. А то тут, кг'оме как пить, делать нечего. Хоть бы дг'аться ског'ей.
– Эй, кто там? – обратился он к двери, заслышав остановившиеся шаги толстых сапог с бряцанием шпор и почтительное покашливанье.