Кирисима, Эрико

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Эрико Кирисима
エリアナ・パヴロワ
Имя при рождении:

Елена Павлова

Дата рождения:

22 марта 1899(1899-03-22)

Место рождения:

Санкт-Петербург, Российская империя

Дата смерти:

6 мая 1941(1941-05-06) (42 года)

Место смерти:

Нанкин, Япония

Профессия:

артистка балета, балетный педагог

Гражданство:

Российская империя Российская империяЯпония Япония

IMDb:

ID 2384226

Еле́на Па́влова (яп. エリアナ・パヴロワ Эриана Павурова) (22 марта 18996 мая 1941) — русская и японская балерина, основавшая первую в Японии балетную школу. Заложила основы преподавания балета в Японии и внесла весомый вклад в его популяризацию в стране.



Биография

Родилась в Санкт-Петербурге в русской дворянской семье. Спасаясь с матерью и сестрой от революции, побывала в Хельсинки, Харбине, Шанхае, пока не оказалась в Японии в 1920 году. В 1921 появилась в фильме Осаная Каору на недавно образованной студии «Сётику».

В 1927 на территории современной Камакуры открыла первую в Японии балетную школу, в которой впоследствии обучались такие деятели японского балета, как Юсаку Адзума, Акико Татибана, Кондо Рэйко, Отаки Айко, Хироси Симада и другие.

В 1937 году получила японское гражданство, официально изменив имя на Эрико Кирисима (яп. 霧島 エリ子 Кирисима Эрико?).

6 мая 1941 года умерла от болезни в Нанкине во время тура в поддержку японской армии. Память о ней хранится в храме Ясукуни.

Управление балетной школой после смерти Елены взяли на себя её мать, Наталья (1872—1956) и сестра, Надежда (1905—1982). Из-за серьёзной травмы ноги, полученной во время крупного землетрясения 1923 года в Канто, Надежда Павлова не могла полноценно заниматься школой, но с помощью бывших учеников Елены и друзей семьи Павловых, школа просуществовала до осени 1962 года, когда было дано последнее представление.

«Музей Павловых в Камакуре» был открыт в 1996 году. Балетное сообщество Японии установило перед входом памятную табличку с надписью «Родина японского балета».

Напишите отзыв о статье "Кирисима, Эрико"

Ссылки

  • [www.j-b-a.or.jp/pavlova.html 日本バレエ発祥の地] (яп.)


Отрывок, характеризующий Кирисима, Эрико

«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.