Кириченко, Григорий Сергеевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Григорий Сергеевич Кириченко
Дата рождения

1954(1954)

Место рождения

Марковский район,Луганская область, Украина

Принадлежность

СССР СССР
Россия Россия

Род войск

Танковые войска

Годы службы

1972-1996

Звание

старший прапорщик

Часть

81-й гвардейский мотострелковый полк 90-й гвардейской танковой дивизии ПриВО

Командовал

Старший техник роты

Сражения/войны

Афганская война (1979—1989)
Первая чеченская война

Награды и премии
В отставке

С 1996 года в отставке

Григорий Сергеевич Кириченко (род. 1954, Луганская область, Украина) — участник Афганской войны (1979—1989), участник Первой чеченской войны, Герой Российской Федерации. Старший техник 1-й роты 81-го гвардейского мотострелкового полка 90-й гвардейской танковой дивизии 2-й гвардейской танковой армии Приволжского военного округа, старший прапорщик.





Биография

Родился в 1954 году в Луганской области Украины. Украинец. После школы до призыва в армию работал литейщиком.

Подвиг

В ночь на 1 января 1995 года участвовал в составе полка в штурме Грозного. Вошедшая в город колонна попала в засаду. Замыкающей в колонне шла БМП техпомощи Кириченко. Кириченко загнал БМП в ближайший двор, занял место наводчика и самостоятельно уничтожил пулеметную точку в доме напротив, до этого ведшую интенсивный огонь.

Затем погрузил на борт первых пятерых раненых, отвёз их в медсанбат и вернулся в бой. Под огнём противника сделал несколько рейсов в город вместе с механиком-водителем Юрием Бажайкиным и сержантом-медиком Виктором. В десантном отсеке БМП вывез в общей сложности 68 раненых солдат и офицеров своего полка и 131-й Майкопской бригады, в том числе тяжело раненого командира полка полковника Ярославцева. По приказу исполняющего обязанности командира полка подполковника Станкевича И.В. проводил колонны к Дворцу. Кроме того, экипаж вывез с поля боя 28 павших бойцов и офицеров.

2 января был тяжело ранен в руку и попал в медсанбат. При этом БМП, на которой его доставили к позициям федеральных сил, на обратном пути сгорела. Возможно, поэтому он был представлен к присвоению звания Герой Российской Федерации посмертно[1].

С 1996 года старший прапорщик Кириченко в отставке. Женат. Две взрослые дочери. Живет в поселке Рощинский Волжского района Самарской области.

Награды

В то время, когда Г. С. Кириченко находился в госпитале, на Аллее Славы кладбища в поселке Рощинский была установлена мраморная плита.

Указом Президента Российской Федерации от 21 июня 1995 года за мужество и героизм, проявленные при выполнении воинского долга старшему прапорщику Кириченко Григорию Сергеевичу присвоено звание Героя Российской Федерации .

Зимой 1996 года в Кремле Президент России Б. Н. Ельцин вручил награду Г. С. Кириченко.

Напишите отзыв о статье "Кириченко, Григорий Сергеевич"

Примечания

  1.  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=7336 Кириченко, Григорий Сергеевич]. Сайт «Герои Страны».

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=7336 Кириченко, Григорий Сергеевич]. Сайт «Герои Страны».

  • Герои Российской Федерации — К
  • [www.kirichclub.narod.ru/famous.htm Сайт «Клуб однофамильцев КИРИЧЕНКО»]
  • [afganista.ru/a/kirichenko_grigoriy_sergeevich_-_podvig Афганистан - Кириченко, Григорий Сергеевич - Подвиг]

Отрывок, характеризующий Кириченко, Григорий Сергеевич



На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале. Кроме законов учтивости, по которым ему нужно было быть у Ростовых, князю Андрею хотелось видеть дома эту особенную, оживленную девушку, которая оставила ему приятное воспоминание.
Наташа одна из первых встретила его. Она была в домашнем синем платье, в котором она показалась князю Андрею еще лучше, чем в бальном. Она и всё семейство Ростовых приняли князя Андрея, как старого друга, просто и радушно. Всё семейство, которое строго судил прежде князь Андрей, теперь показалось ему составленным из прекрасных, простых и добрых людей. Гостеприимство и добродушие старого графа, особенно мило поразительное в Петербурге, было таково, что князь Андрей не мог отказаться от обеда. «Да, это добрые, славные люди, думал Болконский, разумеется, не понимающие ни на волос того сокровища, которое они имеют в Наташе; но добрые люди, которые составляют наилучший фон для того, чтобы на нем отделялась эта особенно поэтическая, переполненная жизни, прелестная девушка!»
Князь Андрей чувствовал в Наташе присутствие совершенно чуждого для него, особенного мира, преисполненного каких то неизвестных ему радостей, того чуждого мира, который еще тогда, в отрадненской аллее и на окне, в лунную ночь, так дразнил его. Теперь этот мир уже более не дразнил его, не был чуждый мир; но он сам, вступив в него, находил в нем новое для себя наслаждение.
После обеда Наташа, по просьбе князя Андрея, пошла к клавикордам и стала петь. Князь Андрей стоял у окна, разговаривая с дамами, и слушал ее. В середине фразы князь Андрей замолчал и почувствовал неожиданно, что к его горлу подступают слезы, возможность которых он не знал за собой. Он посмотрел на поющую Наташу, и в душе его произошло что то новое и счастливое. Он был счастлив и ему вместе с тем было грустно. Ему решительно не об чем было плакать, но он готов был плакать. О чем? О прежней любви? О маленькой княгине? О своих разочарованиях?… О своих надеждах на будущее?… Да и нет. Главное, о чем ему хотелось плакать, была вдруг живо сознанная им страшная противуположность между чем то бесконечно великим и неопределимым, бывшим в нем, и чем то узким и телесным, чем он был сам и даже была она. Эта противуположность томила и радовала его во время ее пения.
Только что Наташа кончила петь, она подошла к нему и спросила его, как ему нравится ее голос? Она спросила это и смутилась уже после того, как она это сказала, поняв, что этого не надо было спрашивать. Он улыбнулся, глядя на нее, и сказал, что ему нравится ее пение так же, как и всё, что она делает.
Князь Андрей поздно вечером уехал от Ростовых. Он лег спать по привычке ложиться, но увидал скоро, что он не может спать. Он то, зажжа свечку, сидел в постели, то вставал, то опять ложился, нисколько не тяготясь бессонницей: так радостно и ново ему было на душе, как будто он из душной комнаты вышел на вольный свет Божий. Ему и в голову не приходило, чтобы он был влюблен в Ростову; он не думал о ней; он только воображал ее себе, и вследствие этого вся жизнь его представлялась ему в новом свете. «Из чего я бьюсь, из чего я хлопочу в этой узкой, замкнутой рамке, когда жизнь, вся жизнь со всеми ее радостями открыта мне?» говорил он себе. И он в первый раз после долгого времени стал делать счастливые планы на будущее. Он решил сам собою, что ему надо заняться воспитанием своего сына, найдя ему воспитателя и поручив ему; потом надо выйти в отставку и ехать за границу, видеть Англию, Швейцарию, Италию. «Мне надо пользоваться своей свободой, пока так много в себе чувствую силы и молодости, говорил он сам себе. Пьер был прав, говоря, что надо верить в возможность счастия, чтобы быть счастливым, и я теперь верю в него. Оставим мертвым хоронить мертвых, а пока жив, надо жить и быть счастливым», думал он.


В одно утро полковник Адольф Берг, которого Пьер знал, как знал всех в Москве и Петербурге, в чистеньком с иголочки мундире, с припомаженными наперед височками, как носил государь Александр Павлович, приехал к нему.
– Я сейчас был у графини, вашей супруги, и был так несчастлив, что моя просьба не могла быть исполнена; надеюсь, что у вас, граф, я буду счастливее, – сказал он, улыбаясь.
– Что вам угодно, полковник? Я к вашим услугам.
– Я теперь, граф, уж совершенно устроился на новой квартире, – сообщил Берг, очевидно зная, что это слышать не могло не быть приятно; – и потому желал сделать так, маленький вечерок для моих и моей супруги знакомых. (Он еще приятнее улыбнулся.) Я хотел просить графиню и вас сделать мне честь пожаловать к нам на чашку чая и… на ужин.
– Только графиня Елена Васильевна, сочтя для себя унизительным общество каких то Бергов, могла иметь жестокость отказаться от такого приглашения. – Берг так ясно объяснил, почему он желает собрать у себя небольшое и хорошее общество, и почему это ему будет приятно, и почему он для карт и для чего нибудь дурного жалеет деньги, но для хорошего общества готов и понести расходы, что Пьер не мог отказаться и обещался быть.