Павел Петрович Кирсанов (персонаж)
| Павел | |
| Создатель: |
И. С. Тургенев |
|---|---|
| Произведения: |
«Отцы и дети» |
| Пол: |
мужской |
| Национальность: |
русский |
| Семья: |
Кирсанов, Николай Петрович - брат |
Па́вел Петро́вич Кирса́нов — персонаж романа И. С. Тургенева «Отцы и дети». Является главным противником Базарова в романе, основным оппонентом в его идейных спорах.
История жизни
Павел Петрович воспитывался в пажеском корпусе. Став офицером, он пользовался большим успехом в свете: Кирсанов был самоуверен, насмешлив и «забавно желчен». Он нравился женщинам, легко заводил романы, вызывал зависть у мужчин. В двадцать восемь он уже был капитаном, его ждала блестящая карьера. Однако всё внезапно изменилось: в петербургском свете появилась женщина, ставшая для Кирсанова роковой.
Павел Петрович страстно влюбился в княгиню Р., слывшую в свете легкомысленной кокеткой. Однако любовь не принесла Кирсанову счастья: ответив вначале на его чувство взаимностью, княгиня Р. вскоре охладела к нему. Однако это препятствие не остановило героя. Много лет он пытался хранить эти отношения, много лет эта иссушающая, изнуряющая страсть не давала ему покоя.
Мучительно привязавшись к княгине Р., Кирсанов никогда не мог понять её, его поражала её странность, неуравновешенность, что-то «заветное и недоступное» в её душе, куда никто не мог проникнуть. После нежных свиданий он чувствовал на сердце лишь «разрывающую и горькую досаду». Расставшись с княгиней Р., Кирсанов пытался зажить старой, привычной жизнью, что ему, однако, не удалось. Он состарился, поседел, о романах уже не помышлял. Вскоре Павел Петрович вместе с братом поселился в Марьино. В конце своей жизни он переехал в Дрезден, где и дожил свою жизнь в одиночестве.
Характеристика героя
Кирсанова характеризуют следующие слова: он интеллектуален, принципиален, проницателен, благороден и восхищается англичанами, обладает волевым характером (хоть его высокие либеральные принципы о свободе и равенстве так и остаются на словах, по силе своего характера он действительно достойный соперник Базарова).
Напишите отзыв о статье "Павел Петрович Кирсанов (персонаж)"
Литература
- Е. В. Амелина, Готовимся к экзамену по литературе — Оникс 21 век, 2005. — 0с. ISBN 5-329-01102-7
См. также
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Павел Петрович Кирсанов (персонаж)
– Жизнь и так не оставляет в покое. Я бы рад ничего не делать, а вот, с одной стороны, дворянство здешнее удостоило меня чести избрания в предводители: я насилу отделался. Они не могли понять, что во мне нет того, что нужно, нет этой известной добродушной и озабоченной пошлости, которая нужна для этого. Потом вот этот дом, который надо было построить, чтобы иметь свой угол, где можно быть спокойным. Теперь ополчение.– Отчего вы не служите в армии?
– После Аустерлица! – мрачно сказал князь Андрей. – Нет; покорно благодарю, я дал себе слово, что служить в действующей русской армии я не буду. И не буду, ежели бы Бонапарте стоял тут, у Смоленска, угрожая Лысым Горам, и тогда бы я не стал служить в русской армии. Ну, так я тебе говорил, – успокоиваясь продолжал князь Андрей. – Теперь ополченье, отец главнокомандующим 3 го округа, и единственное средство мне избавиться от службы – быть при нем.
– Стало быть вы служите?
– Служу. – Он помолчал немного.
– Так зачем же вы служите?
– А вот зачем. Отец мой один из замечательнейших людей своего века. Но он становится стар, и он не то что жесток, но он слишком деятельного характера. Он страшен своей привычкой к неограниченной власти, и теперь этой властью, данной Государем главнокомандующим над ополчением. Ежели бы я два часа опоздал две недели тому назад, он бы повесил протоколиста в Юхнове, – сказал князь Андрей с улыбкой; – так я служу потому, что кроме меня никто не имеет влияния на отца, и я кое где спасу его от поступка, от которого бы он после мучился.
– А, ну так вот видите!
– Да, mais ce n'est pas comme vous l'entendez, [но это не так, как вы это понимаете,] – продолжал князь Андрей. – Я ни малейшего добра не желал и не желаю этому мерзавцу протоколисту, который украл какие то сапоги у ополченцев; я даже очень был бы доволен видеть его повешенным, но мне жалко отца, то есть опять себя же.
Князь Андрей всё более и более оживлялся. Глаза его лихорадочно блестели в то время, как он старался доказать Пьеру, что никогда в его поступке не было желания добра ближнему.
– Ну, вот ты хочешь освободить крестьян, – продолжал он. – Это очень хорошо; но не для тебя (ты, я думаю, никого не засекал и не посылал в Сибирь), и еще меньше для крестьян. Ежели их бьют, секут, посылают в Сибирь, то я думаю, что им от этого нисколько не хуже. В Сибири ведет он ту же свою скотскую жизнь, а рубцы на теле заживут, и он так же счастлив, как и был прежде. А нужно это для тех людей, которые гибнут нравственно, наживают себе раскаяние, подавляют это раскаяние и грубеют от того, что у них есть возможность казнить право и неправо. Вот кого мне жалко, и для кого бы я желал освободить крестьян. Ты, может быть, не видал, а я видел, как хорошие люди, воспитанные в этих преданиях неограниченной власти, с годами, когда они делаются раздражительнее, делаются жестоки, грубы, знают это, не могут удержаться и всё делаются несчастнее и несчастнее. – Князь Андрей говорил это с таким увлечением, что Пьер невольно подумал о том, что мысли эти наведены были Андрею его отцом. Он ничего не отвечал ему.
