Кир-аббайские языки
Поделись знанием:
– У меня нет ни вкуса, ни обоняния, – сказал он, принюхиваясь к стакану. – Этот насморк надоел мне. Они толкуют про медицину. Какая медицина, когда они не могут вылечить насморка? Корвизар дал мне эти пастильки, но они ничего не помогают. Что они могут лечить? Лечить нельзя. Notre corps est une machine a vivre. Il est organise pour cela, c'est sa nature; laissez y la vie a son aise, qu'elle s'y defende elle meme: elle fera plus que si vous la paralysiez en l'encombrant de remedes. Notre corps est comme une montre parfaite qui doit aller un certain temps; l'horloger n'a pas la faculte de l'ouvrir, il ne peut la manier qu'a tatons et les yeux bandes. Notre corps est une machine a vivre, voila tout. [Наше тело есть машина для жизни. Оно для этого устроено. Оставьте в нем жизнь в покое, пускай она сама защищается, она больше сделает одна, чем когда вы ей будете мешать лекарствами. Наше тело подобно часам, которые должны идти известное время; часовщик не может открыть их и только ощупью и с завязанными глазами может управлять ими. Наше тело есть машина для жизни. Вот и все.] – И как будто вступив на путь определений, definitions, которые любил Наполеон, он неожиданно сделал новое определение. – Вы знаете ли, Рапп, что такое военное искусство? – спросил он. – Искусство быть сильнее неприятеля в известный момент. Voila tout. [Вот и все.]
Рапп ничего не ответил.
– Demainnous allons avoir affaire a Koutouzoff! [Завтра мы будем иметь дело с Кутузовым!] – сказал Наполеон. – Посмотрим! Помните, в Браунау он командовал армией и ни разу в три недели не сел на лошадь, чтобы осмотреть укрепления. Посмотрим!
Он поглядел на часы. Было еще только четыре часа. Спать не хотелось, пунш был допит, и делать все таки было нечего. Он встал, прошелся взад и вперед, надел теплый сюртук и шляпу и вышел из палатки. Ночь была темная и сырая; чуть слышная сырость падала сверху. Костры не ярко горели вблизи, во французской гвардии, и далеко сквозь дым блестели по русской линии. Везде было тихо, и ясно слышались шорох и топот начавшегося уже движения французских войск для занятия позиции.
(перенаправлено с «Кир-аббайская семья»)
| Кир-аббайская семья | |
| Таксон: |
семья |
|---|---|
| Прародина: |
юго-восточный Судан |
| Статус: |
необщепризнана |
| Ареал: | |
| Классификация | |
| Категория: | |
|
Нило-сахарская макросемья (гипотеза) | |
| Состав | |
| Коды языковой группы | |
| ISO 639-2: |
— |
| ISO 639-5: |
— |
| См. также: Проект:Лингвистика | |
Кир-аббайские языки — семья языков в составе восточносуданских языков (нило-сахарская макросемья). Распространены во внутренних районах Африки от Чада до Танзании. Число говорящих на кир-аббайских языках около 25 млн человек (оценка, 2005).
В последнее время классификацией этих языков занимались американские исследователи Л. Бендер (1996-97) и К. Эрет (2001). Последний и предложил название «кир-аббайские языки». Л. Бендер называет её ядерно-восточно-суданской (Core East Sudanic).
К кир-аббайским языкам относят 5 ветвей.
- (восточно-)джебельская — языки ака, кело, моло и гаам в междуречье Белого и Голубого Нила (Судан; 70 тыс. говорящих);
- ветвь даджу — языки саронг, монго-сила, ньяла, вымерший бейго, лагова-ньолге, лигури и шатт, разбросанные от центрального Чада до Кордофана (378 тыс. говорящих);
- темейнская — языки ронге, дони и десе в Кордофане (20 тыс. говорящих);
- сурмийская — языки маджанг, мурле, тенет, дидинга, бале, мекан, сури-мурси и квегу, распространённые по южной границе Судана и Эфиопии (348 тыс.);
- нилотская — самая крупная ветвь как по числу языков (около 45), так и по числу носителей (23,7 млн человек) и территории распространения (юг Судана и Эфиопии, Кения, Уганда, Танзания).
Существование кир-аббайской семьи подтверждается общей инновацией местоимения ani ‘я’.
К. Эрет в состав восточносуданских языков включает также изолированный язык берта (запад Эфиопии), сближая его с джебельскими языками, и кульякскую семью (Уганда).
Напишите отзыв о статье "Кир-аббайские языки"
Литература
- Bender M.L. The Nilo-Saharan languages: a comparative essay. Münich, 1997;
- Ehret C. A historical-comparative reconstruction of Nilo-Saharan. Sprache und Geschichte in Afrika (SUGIA). Beiheft 12. Köln, 2001.
- The sub-grouping of Eastern Sudanic // Proceedings of the Sixth International Nilo-Saharan linguistics conference 1995. Afrikanistische Arbeitspapiere, 45. Cologne / Eds. M.L. Bender, T.J. Hinnebusch. Institut für Afrikanistik, Universität zu Köln. 1996;
Отрывок, характеризующий Кир-аббайские языки
Рапп отвечал, что он передал приказанья государя о рисе, но Наполеон недовольно покачал головой, как будто он не верил, чтобы приказание его было исполнено. Слуга вошел с пуншем. Наполеон велел подать другой стакан Раппу и молча отпивал глотки из своего.– У меня нет ни вкуса, ни обоняния, – сказал он, принюхиваясь к стакану. – Этот насморк надоел мне. Они толкуют про медицину. Какая медицина, когда они не могут вылечить насморка? Корвизар дал мне эти пастильки, но они ничего не помогают. Что они могут лечить? Лечить нельзя. Notre corps est une machine a vivre. Il est organise pour cela, c'est sa nature; laissez y la vie a son aise, qu'elle s'y defende elle meme: elle fera plus que si vous la paralysiez en l'encombrant de remedes. Notre corps est comme une montre parfaite qui doit aller un certain temps; l'horloger n'a pas la faculte de l'ouvrir, il ne peut la manier qu'a tatons et les yeux bandes. Notre corps est une machine a vivre, voila tout. [Наше тело есть машина для жизни. Оно для этого устроено. Оставьте в нем жизнь в покое, пускай она сама защищается, она больше сделает одна, чем когда вы ей будете мешать лекарствами. Наше тело подобно часам, которые должны идти известное время; часовщик не может открыть их и только ощупью и с завязанными глазами может управлять ими. Наше тело есть машина для жизни. Вот и все.] – И как будто вступив на путь определений, definitions, которые любил Наполеон, он неожиданно сделал новое определение. – Вы знаете ли, Рапп, что такое военное искусство? – спросил он. – Искусство быть сильнее неприятеля в известный момент. Voila tout. [Вот и все.]
Рапп ничего не ответил.
– Demainnous allons avoir affaire a Koutouzoff! [Завтра мы будем иметь дело с Кутузовым!] – сказал Наполеон. – Посмотрим! Помните, в Браунау он командовал армией и ни разу в три недели не сел на лошадь, чтобы осмотреть укрепления. Посмотрим!
Он поглядел на часы. Было еще только четыре часа. Спать не хотелось, пунш был допит, и делать все таки было нечего. Он встал, прошелся взад и вперед, надел теплый сюртук и шляпу и вышел из палатки. Ночь была темная и сырая; чуть слышная сырость падала сверху. Костры не ярко горели вблизи, во французской гвардии, и далеко сквозь дым блестели по русской линии. Везде было тихо, и ясно слышались шорох и топот начавшегося уже движения французских войск для занятия позиции.
