Кислов, Никанор Матвеевич
| Никанор Матвеевич Кислов | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
14 октября 1928 (69 лет) |
| Место смерти: | |
Никанор Матвеевич Кислов (27.07.1859[1], Пензенская губерния — 14 октября 1928, Москва) — русский специалист по астрономо-геодезическим инструментам, профессор. Его капитальный труд «Теория оптических инструментов»[2] стал первым учебником в России по оптике.
Родился в семье крестьянина. По окончании в 1881 году Константиновского межевого института был оставлен на дополнительных курсах для подготовки к педагогической деятельности и с 1885 года стал преподавать на них математику, астрономию, фотограмметрию, метеорологию, земной магнетизм, а с 1902 года — теорию оптических инструментов в применении к геодезии и. Одновременно он преподавал геодезию в Московском инженерном училище.
С 1913 года принимал участие в работе магнитной комиссии при Академии наук.
С 9 октября 1918 года по февраль 1919 года он был, по избранию, ректором Межевого института[1]. До 1921 года работал в Высшем геодезическом управлении.
Напишите отзыв о статье "Кислов, Никанор Матвеевич"
Примечания
Литература
- Волков В. А., Куликова М. В. Московские профессора XVIII — начала XX веков. Естественные и технические науки. — М.: Янус-К; Московские учебники и картолитография, 2003. — С. 118. — 294 с. — 2 000 экз. — ISBN 5—8037—0164—5.
Ссылки
- [istgeodez.com/kislov-nikanor-matveevich/ Кислов, Никанор Матвеевич]
- [www.apartment.ru/Article/48796871.html Жильцы по адресу (1926 г.): Гороховский пер., дом 4]
Отрывок, характеризующий Кислов, Никанор Матвеевич
Когда человек находится в движении, он всегда придумывает себе цель этого движения. Для того чтобы идти тысячу верст, человеку необходимо думать, что что то хорошее есть за этими тысячью верст. Нужно представление об обетованной земле для того, чтобы иметь силы двигаться.
Обетованная земля при наступлении французов была Москва, при отступлении была родина. Но родина была слишком далеко, и для человека, идущего тысячу верст, непременно нужно сказать себе, забыв о конечной цели: «Нынче я приду за сорок верст на место отдыха и ночлега», и в первый переход это место отдыха заслоняет конечную цель и сосредоточивает на себе все желанья и надежды. Те стремления, которые выражаются в отдельном человеке, всегда увеличиваются в толпе.
Для французов, пошедших назад по старой Смоленской дороге, конечная цель родины была слишком отдалена, и ближайшая цель, та, к которой, в огромной пропорции усиливаясь в толпе, стремились все желанья и надежды, – была Смоленск. Не потому, чтобы люди знала, что в Смоленске было много провианту и свежих войск, не потому, чтобы им говорили это (напротив, высшие чины армии и сам Наполеон знали, что там мало провианта), но потому, что это одно могло им дать силу двигаться и переносить настоящие лишения. Они, и те, которые знали, и те, которые не знали, одинаково обманывая себя, как к обетованной земле, стремились к Смоленску.
Выйдя на большую дорогу, французы с поразительной энергией, с быстротою неслыханной побежали к своей выдуманной цели. Кроме этой причины общего стремления, связывавшей в одно целое толпы французов и придававшей им некоторую энергию, была еще другая причина, связывавшая их. Причина эта состояла в их количестве. Сама огромная масса их, как в физическом законе притяжения, притягивала к себе отдельные атомы людей. Они двигались своей стотысячной массой как целым государством.
Каждый человек из них желал только одного – отдаться в плен, избавиться от всех ужасов и несчастий. Но, с одной стороны, сила общего стремления к цели Смоленска увлекала каждою в одном и том же направлении; с другой стороны – нельзя было корпусу отдаться в плен роте, и, несмотря на то, что французы пользовались всяким удобным случаем для того, чтобы отделаться друг от друга и при малейшем приличном предлоге отдаваться в плен, предлоги эти не всегда случались. Самое число их и тесное, быстрое движение лишало их этой возможности и делало для русских не только трудным, но невозможным остановить это движение, на которое направлена была вся энергия массы французов. Механическое разрывание тела не могло ускорить дальше известного предела совершавшийся процесс разложения.
