Китайская одиссея

Не путать с фильмом «Китайская одиссея 2002».

Китайская одиссея
TA Chinese Odyssey Part One: Pandora's Box Traditional Chinese 西遊記第壹佰零壹回之月光寶盒 Simplified Chinese 西游记第一百零一回之月光宝盒 A Chinese Odyssey Part Two: Cinderella Traditional Chinese 西遊記大結局之仙履奇緣 Simplified Chinese 西游记大结局之仙履奇缘
Жанр	Комедия Фантастика
Режиссёр	Jeffrey Lau
Продюсер	Yeung Kwok-fai
Автор сценария	Jeffrey Lau
Композитор	Zhao Jiping
Кинокомпания	Xi'an Film Studio Choi Sing Film Company
Длительность	Part 1: 87 minutes Part 2: 95 minutes
Сборы	Part 1: HK$25,093,380 Part 2: HK$20,872,117
Страна	Гонконг
Язык	Cantonese (original) Mandarin (dub)
Год	21 January 1995 (Part 1) 4 February 1995 (Part 2)
Выход фильма «Китайская одиссея» (оригинальное название — TA Chinese Odyssey Part One: Pandora's Box Traditional Chinese 西遊記第壹佰零壹回之月光寶盒 Simplified Chinese 西游记第一百零一回之月光宝盒 A Chinese Odyssey Part Two: Cinderella Traditional Chinese 西遊記大結局之仙履奇緣 Simplified Chinese 西游记大结局之仙履奇缘)

К:Фильмы 1995 года

Китайская одиссея — фантастическая комедия 1995 года, состоящая из двух частей: Китайская одиссея Часть первая: Ящик Пандоры и Китайская одиссея Часть вторая: Золушка. Фильм снят по мотивам китайского классического романа «Путешествие на Запад». Он включает в себя элементы буффонады и уся. Сюжет строится вокруг центральной темы любовной истории.

Сюжет

Часть первая

500 лет назад, во время своего путешествия на запад, чтобы принести буддийские тексты, Сунь Укун в конце концов окончательно вышел из себя из-за постоянных придирок Танского Монаха, и решил предать его, однако был перехвачен и подавлен Гуаньинь. Однако после жертвы Монаха и его просьбы о снисхождении, бодхисаттва даёт ослушнику второй шанс.

Сунь Укун перерождается в наше время в теле Джокера, главаря уличной шайки. Джокер и его банда нападают на двух демонов, женщины-паука и Бак Цзин-Цзин, которые угрожают их и заставляют выполнять их требования. Помощник Джокера (реинкарнация Чжу Бацзе) тайно подслушивает демонов и их "план по захвату Стаж Монахом и праздник на его плоти, чтобы получить бессмертие. Джокер также влюбляется в Бак Цзин-цзин. Дедушка Будда появляется переодевшись в гроздь винограда и сообщает Джокеру об опасности, дает ему волшебное зеркало, которое может выявить истинную форму существа.

Группа позже нападает на Bull King. Джокер и Pigsy сбегают с Бак Цзин-цзин и женщиной-пауком на водопад пещеры, где два демона начинают борьбу за Джокера. Бак Цзин-Цзин и Джокер в конце концов сбегают из пещеры. После того, как Бак Цзин-Цзин отравлена женщиной-пауком, Джокер возвращается в пещеру, чтобы попросить противоядие, но становится заложником тюрьмы женщины-паука. В то же время, у входа в пещеру, Бак Цзин-Цзиня захватывает Bull King, который лечит её от яда.

Внутри пещеры Джокер находит ящик Пандоры, который может открыть временной портал, когда лунный свет попадает на него. Он также подслушивает голос Гуаньинь, сказав, что он был на самом деле Обезьяна в своей прошлой жизни и ему суждено продолжать поиски, чтобы сопровождать своего хозяина в дороге на запад. Его истинная судьба будет показана после того, как он получает три метки на подошвах ног. Между тем, Bull King и Бак Цзин-Цзин входят в пещеру и борются с женщиной-пауком. Бак Цзин-Цзин кончает жизнь самоубийством после того, как ошибочно полагая, что Джокер предал свою любовь и стал отцом ребенка женщины-паука.

Джокер находит Бак Цзин-Цзин и пытается спасти её, путешествуя во времени с помощью ящика Пандоры, но каждый раз, когда он проезжает несколько секунд становится слишком поздно, чтобы остановить её от самоубийства. Но ему удается сделать это вовремя, чтобы спасти Бак Цзин-Цзин, перерезав себе горло, он жертвует собой, чтобы спасти её от Bull King. Джокер путешествует назад во времени еще раз. Вне пещеры, он встречает фею Zixia, которая конфискует три точки Пандоры на подошвах ног. Он смотрит в волшебное зеркало, данное ему дедушкой Буддой ранее и ужасается от отражения обезьяны.

Часть вторая

После путешествия назад во времени, Джокер узнает больше о своей прошлой жизни и воссоединяется со своим хозяином, долговечным Monk и его товарищами, Pigsy и Сэнди. Тем не менее, он не хочет мириться со своей судьбой обезьяны, поэтому решает вернуть ящик Пандоры и вернуться 500 лет назад, чтобы сохранить Бак Цзин-Цзин. Zixia влюбляется в него после того как он достает меч из ножен, потому что она дала обещание жениться на человека, который может обнажить меч.

Zixia и Долголетний Монах захвачены Bull King, который хочет взять Zixia в жены и праздник плоти Долголетнего Монаха, чтобы стать бессмертным. Pigsy и Сэнди попытаться спасти своего хозяина, но он отказывается ехать, если Джокер не обещает исполнить своё предназначение. Джокер уходит в поиски Zixia, спасает её, и они бегут от Bull King. В ходе последовавшей борьбы между Джокером и его соратников против Bull King, Джокер падает с обрыва и находится снова в водопаде пещеры, где он встречает дедушку Будду и Бак Цзин-Цзин. Вскоре после этого, Женщина-паук приходит к водопаду пещеры и убивает там всех, в том числе Джокера. Когда Джокер умирает, понимает, кого он действительно любит, её Zixia.

Джокер, как призрак, слышит голос Гуаньинь внутри пещеры, напоминая ему о его судьбе. Он решает принять свою судьбу и превращается в Обезьяну. Он возвращается в мир и устремляется в город, чтобы спасти своего хозяина и остановить свадебную церемонию Bull King и Zixia.Так как он теперь Обезьяна, он должен отказаться от всех своих человеческих желаний, в том числе любви. Так он говорит Zixia, что он не Джокер и делает вид, что презирает её. Обезьяна и Bull King вступают в бой. Когда Bull King понимает, что он теряет силы, он использует магию Принцессы Железный Веер. Обезьяне удается остановить Bull King и сохранить все, но Zixia жертвует собой, чтобы спасти его. Когда она умирает, Обезьяна показывает свою любовь к ней и, как следствие, его оголовье подтягивает и заставляет его чувствовать себя. В гневе он избивает Bull King перед побегом вместе со своим хозяином, Pigsy и Сэнди, используя ящик Пандоры.

Обезьяна просыпается позже и оказывается в пещере, но со своим хозяином на этот раз. Вне пещеры, в оживленном городе, Обезьяна видит воплощения Джокера и Zixia в противостоянии на вершине стены. Он использует свои способности, чтобы завладеть телом Джокера и страстно поцеловать Zixia, прежде чем покинуть тело Джокера. Джокер возвращается и с удивлением видит запертым в обнимку с Zixia, но тает и продолжает роман с ней. Они замечают, Обезьяна растворяется в толпе. Он не поворачивается и продолжает Путешествие на Запад со своими товарищами.

Роли

• Обезьяна / Джокер — Стивен Чоу
• Pigsy / Джокер второй команды — Ын Мантат
• Долголетний Монах — Ло Цзяин
• Женщина-паук — Ямми Лам
• Бак Цзин-Цзин — Карен Мок
• Zixia — Афена Чу
• Дедушка Будда / гроздь винограда — Джеффри Лау
• Принцесса Железный вентилятор — Ада Чой
• Bull King — Lu Shuming
• Сэнди — Johnnie Kong

Премии

• 15-я ежегодная премия Hong Kong Film Awards - Лучший сценарий (Джеффри Лау)
• 2-я ежегодная премия кинокритиков Hong Kong - Лучший актер (Стивен Чоу)

Лучший сценарий (Key АКА Джеффри Лау)

• Фильм занимает 19 из 100 лучших китайских кинофильмов Hong Kong Film Awards.

Ссылки

• www.hkcinemagic.com/en/movie.asp?id=273
• www.hkcinemagic.com/en/movie.asp?id=260

Отрывок, характеризующий Китайская одиссея

– Eh bien, messieurs! Je vois que c'est moi qui payerai les pots casses, [Итак, господа, стало быть, мне платить за перебитые горшки,] – сказал он. И, медленно приподнявшись, он подошел к столу. – Господа, я слышал ваши мнения. Некоторые будут несогласны со мной. Но я (он остановился) властью, врученной мне моим государем и отечеством, я – приказываю отступление.
Вслед за этим генералы стали расходиться с той же торжественной и молчаливой осторожностью, с которой расходятся после похорон.
Некоторые из генералов негромким голосом, совсем в другом диапазоне, чем когда они говорили на совете, передали кое что главнокомандующему.
Малаша, которую уже давно ждали ужинать, осторожно спустилась задом с полатей, цепляясь босыми ножонками за уступы печки, и, замешавшись между ног генералов, шмыгнула в дверь.
Отпустив генералов, Кутузов долго сидел, облокотившись на стол, и думал все о том же страшном вопросе: «Когда же, когда же наконец решилось то, что оставлена Москва? Когда было сделано то, что решило вопрос, и кто виноват в этом?»
– Этого, этого я не ждал, – сказал он вошедшему к нему, уже поздно ночью, адъютанту Шнейдеру, – этого я не ждал! Этого я не думал!
– Вам надо отдохнуть, ваша светлость, – сказал Шнейдер.
– Да нет же! Будут же они лошадиное мясо жрать, как турки, – не отвечая, прокричал Кутузов, ударяя пухлым кулаком по столу, – будут и они, только бы…


В противоположность Кутузову, в то же время, в событии еще более важнейшем, чем отступление армии без боя, в оставлении Москвы и сожжении ее, Растопчин, представляющийся нам руководителем этого события, действовал совершенно иначе.
Событие это – оставление Москвы и сожжение ее – было так же неизбежно, как и отступление войск без боя за Москву после Бородинского сражения.
Каждый русский человек, не на основании умозаключений, а на основании того чувства, которое лежит в нас и лежало в наших отцах, мог бы предсказать то, что совершилось.
Начиная от Смоленска, во всех городах и деревнях русской земли, без участия графа Растопчина и его афиш, происходило то же самое, что произошло в Москве. Народ с беспечностью ждал неприятеля, не бунтовал, не волновался, никого не раздирал на куски, а спокойно ждал своей судьбы, чувствуя в себе силы в самую трудную минуту найти то, что должно было сделать. И как только неприятель подходил, богатейшие элементы населения уходили, оставляя свое имущество; беднейшие оставались и зажигали и истребляли то, что осталось.
Сознание того, что это так будет, и всегда так будет, лежало и лежит в душе русского человека. И сознание это и, более того, предчувствие того, что Москва будет взята, лежало в русском московском обществе 12 го года. Те, которые стали выезжать из Москвы еще в июле и начале августа, показали, что они ждали этого. Те, которые выезжали с тем, что они могли захватить, оставляя дома и половину имущества, действовали так вследствие того скрытого (latent) патриотизма, который выражается не фразами, не убийством детей для спасения отечества и т. п. неестественными действиями, а который выражается незаметно, просто, органически и потому производит всегда самые сильные результаты.
«Стыдно бежать от опасности; только трусы бегут из Москвы», – говорили им. Растопчин в своих афишках внушал им, что уезжать из Москвы было позорно. Им совестно было получать наименование трусов, совестно было ехать, но они все таки ехали, зная, что так надо было. Зачем они ехали? Нельзя предположить, чтобы Растопчин напугал их ужасами, которые производил Наполеон в покоренных землях. Уезжали, и первые уехали богатые, образованные люди, знавшие очень хорошо, что Вена и Берлин остались целы и что там, во время занятия их Наполеоном, жители весело проводили время с обворожительными французами, которых так любили тогда русские мужчины и в особенности дамы.
Они ехали потому, что для русских людей не могло быть вопроса: хорошо ли или дурно будет под управлением французов в Москве. Под управлением французов нельзя было быть: это было хуже всего. Они уезжали и до Бородинского сражения, и еще быстрее после Бородинского сражения, невзирая на воззвания к защите, несмотря на заявления главнокомандующего Москвы о намерении его поднять Иверскую и идти драться, и на воздушные шары, которые должны были погубить французов, и несмотря на весь тот вздор, о котором нисал Растопчин в своих афишах. Они знали, что войско должно драться, и что ежели оно не может, то с барышнями и дворовыми людьми нельзя идти на Три Горы воевать с Наполеоном, а что надо уезжать, как ни жалко оставлять на погибель свое имущество. Они уезжали и не думали о величественном значении этой громадной, богатой столицы, оставленной жителями и, очевидно, сожженной (большой покинутый деревянный город необходимо должен был сгореть); они уезжали каждый для себя, а вместе с тем только вследствие того, что они уехали, и совершилось то величественное событие, которое навсегда останется лучшей славой русского народа. Та барыня, которая еще в июне месяце с своими арапами и шутихами поднималась из Москвы в саратовскую деревню, с смутным сознанием того, что она Бонапарту не слуга, и со страхом, чтобы ее не остановили по приказанию графа Растопчина, делала просто и истинно то великое дело, которое спасло Россию. Граф же Растопчин, который то стыдил тех, которые уезжали, то вывозил присутственные места, то выдавал никуда не годное оружие пьяному сброду, то поднимал образа, то запрещал Августину вывозить мощи и иконы, то захватывал все частные подводы, бывшие в Москве, то на ста тридцати шести подводах увозил делаемый Леппихом воздушный шар, то намекал на то, что он сожжет Москву, то рассказывал, как он сжег свой дом и написал прокламацию французам, где торжественно упрекал их, что они разорили его детский приют; то принимал славу сожжения Москвы, то отрекался от нее, то приказывал народу ловить всех шпионов и приводить к нему, то упрекал за это народ, то высылал всех французов из Москвы, то оставлял в городе г жу Обер Шальме, составлявшую центр всего французского московского населения, а без особой вины приказывал схватить и увезти в ссылку старого почтенного почт директора Ключарева; то сбирал народ на Три Горы, чтобы драться с французами, то, чтобы отделаться от этого народа, отдавал ему на убийство человека и сам уезжал в задние ворота; то говорил, что он не переживет несчастия Москвы, то писал в альбомы по французски стихи о своем участии в этом деле, – этот человек не понимал значения совершающегося события, а хотел только что то сделать сам, удивить кого то, что то совершить патриотически геройское и, как мальчик, резвился над величавым и неизбежным событием оставления и сожжения Москвы и старался своей маленькой рукой то поощрять, то задерживать течение громадного, уносившего его вместе с собой, народного потока.