Китайская фамилия

Китайская фамилия (син, кит. упр. 姓, пиньинь: xìng) — первая часть современного китайского имени. Как правило, состоит из одной (реже двух) морфем. Традиционно является более стабильной частью имени, поскольку в отличие от имени не подвергается изменениям в течение жизни и после смерти (исключение составляет буддийское монашество: постриг обозначает разрыв отношений с семьёй и принятие фамилии Ши 释 — первая морфема в китайской передаче фамилии Шакьямуни).

Стабильность китайских фамилий, их историческое происхождение и частая привязка к географическим названиям привела к тому, что они подверглись канонизации и даже стали пособием по грамотности (см. Сто фамилий). Наиболее распространённые китайские фамилии: Ли (кит. упр. 李, пиньинь: Lǐ), Ван (кит. упр. 王, пиньинь: Wáng), Чжан (кит. упр. 张, пиньинь: Zhāng).

Исторические модификации

Как и в западных странах, фамилия первоначально была уделом монарха и аристократии. Сложность развития единой фамилии связана с возникновением кланов и необходимостью в дополнительном понятии, «ши» (shì zh:氏): названии клана, возводящего своё происхождение к предку определённой фамилии. После династии Хань различие между фамилией и кланом исчезло.

Разновидности

Происхождение наиболее популярных китайских фамилий исторически мотивировано: например, правящий дом династии Тан жаловал собственную фамилию () 李 в качестве особой почести. Фамилия 劉/刘 получила известность как знак принадлежности к императорскому роду династии Хань. Династии Тан и Хань, при которых Китай значительно разросся, способствовали распространению законных носителей фамилии; однако это мотивировало охотников присвоить эти фамилии как знак родовитости, или как минимум как знак принадлежности к китайскому этносу. Кроме того, в Тан практиковалось почётное жалование императорской фамилии за выдающиеся заслуги перед династией.

Фамилия правящего рода династии Сун была Чжао 趙. Высокая культура периода Сун послужила катализатором последующего распространения фамилии в центральном Китае. Турбулентные периоды, следовавшие за падением трех упомянутых династий, позволяли мифологизацию вокруг некогда знаменитых (и, соответственно, табуированных) фамилий. Ассоциирование фамилии самого основателя династии Тан с фамилией Лао-цзы наглядно демонстрирует принцип подобной мифологизации.

Значительную часть популярных китайских фамилий составляют названия царств доимперского периода (многие из них в свою очередь служили символом легитимации для конкурирующих кланов в периоды раздробленности): напр. 陳/陈, 吳/吴 и др.

Передача в других языках

Множество китайских фамилий, в оригинале различаемых при помощи тона и/или написания, становятся омонимичными при транслитерации (см. примеры в категории). С другой стороны, диалектическое произношение фамилии, переданное азбукой, может существенно отличаться от её стандартного произношения.

Отрывок, характеризующий Китайская фамилия

– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.