Китайская чайная культура

Китайская чайная культура — способы приготовления чая, используемая посуда и приборы, а также события, служащие поводом для чаепития в Китае.

Роль чая в китайской культуре

Чай в Китае относят к «семи вещам, потребным ежедневно» вместе с дровами, рисом, маслом, солью, соевым соусом и уксусом (柴,米,油,鹽,醬,醋,茶). Китайская чайная культура отличается от европейской, британской и японской как способами приготовления и питья, так и поводами для чаепития. Чай в Китае пьют как в повседневных ситуациях, так и во время официальных мероприятий и ритуалов. Чай здесь — не только напиток; он играет важную роль в традиционной китайской медицине, китайской кухне и буддизме. Существует также поговорка — «茶禅一味» — «Чай и чань одного вкуса».

Не совсем правильно говорить о «чайной культуре Китая» в целом. Те традиции выращивания и употребления чая, которые обычно описываются как «китайские», правильнее было бы именовать «чайной культурой Центральных равнин Китая», в том числе в среднем и нижнем течении Янцзы. Помимо неё, существует во многом оригинальная чайная культура Юго-Западного Китая, обычаи которой распространены в провинциях Юньнань, Гуйчжоу и Сычуань. Эти районы, в которых с древнейших времён выращивался чай, в новое время гораздо менее подвергались влиянию извне и сохранили многие старые чайные традиции, в районах Центрального Китая уже забытые.

Также весьма самобытна чайная культура Тибета, сложившаяся, как считается, в середине 700-х годов, в эпоху династии Тан. В Тибете распространено употребление масляного и молочного чая, совершенно нехарактерного для остального Китая.

Этимология

Русское слово «чай» происходит от китайского 茶 (ча); растение Camellia sinensis китайцы называют 茶樹/茶树 (ча шу). Примерно до VIII в. до н. э. для чая не было особого слова; вместе с другими горькими травами его называли 荼 (ту). Нельзя не заметить сходства этих двух знаков (всего одна дополнительная горизонтальная черта в знаке 荼). Знак чая состоит из ключа № 140 «трава» 艸 (цао) в сокращенном написании «艹» и фонетического элемента «余» (ту). Когда чайный куст стали отличать от других трав, его назвали «檟苦荼» (цзя ку ту) — «вечнозелёная горькая трава» — или, в упрощенном написании, «苦荼» (ку ту) или «荈» (чуань).

Когда чай распространился в древнем Китае более широко, его стали называть словом «茗» (мин), заимствованным, по-видимому, из бирманского языка. Это слово и сегодня используют в чайных обществах Тайваня и Китая.

Есть и другая версия происхождения этого слова. В своих «Комментариях к Эръя»(尔雅注) Го Пу пишет:

树小似栀子，冬生，叶可煮羹饮。今呼早取为荼，晚取为茗"

Небольшое деревце, похоже на гардению жасминовидную (栀子), плодоносит зимой, из листьев можно сварить напиток. Если сделать из молодых листьев, то называется «ту» (荼), а если из поздних, то «мин»(茗)[xtuwork.xtu.edu.cn/2010/0319/article_15013.html .]

К концу VIII в. до н. э. знак «荼» упростился до «茶». В знаменитом «Трактате о чае» (茶經/茶经, ча цзин) поэт эпохи Тан Луюй (唐陸羽/唐陆羽) поведал о происхождении знака чая и разнообразных словах, используемых для его обозначения. В первой главе трактата, «Истоки» (卷上, 一之源), он пишет:

其字：或從草，或從木，或草木並。

Его знак, возможно, происходит от слова «трава»; возможно, от слова «дерево», а может быть, от обоих вместе

其名：一曰茶，二曰檟，三曰蔎，四曰茗，五曰荈。

Его имена: первое — 茶 «ча»; второе — 檟 «цзя»; третье — 蔎 «ше»; четвёртое — 茗 «мин»; пятое — 荈 «чуань».

• 蔎 «ше»: это слово жители современной провинции Сы чуань используют вместо слова 荼 (ту)
• 茶,蔎,茗,荈 «ча», «ше», «мин» и «чуань»: говорят, в древности первый урожай чая называли «ча», второй — «мин», третий — «ше», четвёртый — «чуань».

Традиции чаепития

Чай является традиционным напитком в Китае и употребляется ежедневно. Впрочем, среди молодого поколения китайцев отмечается снижение интереса к чаю и усиление пристрастий к западным сладким газированным напиткам, что некоторыми расценивается как тревожный симптом. Семейное чаепитие сегодня становится скорее данью традиции и способом отметить единение семьи по случаю какого-либо праздника. При этом чай (обычно — зелёный) заваривается в большом чайнике (фарфоровом, фаянсовом или глиняном) сразу на всю семью, разливается по чашкам или пиалам, из которых и пьётся.

Кроме того, китайцы отмечают несколько видов особых обстоятельств для приготовления и совместного питья чая.

• «Знак уважения». В китайском обществе принято выражать почтение старшим, предлагая чашку чаю. Пригласить старших родственников в ресторан на чашку чаю и заплатить за них — одно из традиционных китайских времяпрепровождений в выходные дни. В прошлом чай всегда подавали люди, занимавшие менее высокую ступень социальной иерархии. В нынешнем Китае в связи с либерализацией общества случается, что родители подают чай детям, и даже начальник может налить чай подчинённым. Однако на официальных мероприятиях не следует ожидать, что более высокопоставленный участник подаст вам чай.

• «Семейная встреча». Обзаведясь семьями или уехав работать в дальний край, дети редко навещают родителей; дедушки и бабушки нечасто видятся с внуками. Поэтому совместные чаепития в ресторанах — важная часть семейных встреч. По воскресеньям китайские рестораны полны посетителями, особенно в праздничные дни. Это подтверждает важность семейных ценностей в Китае.

• «Извинение». В китайской культуре принято, прося прощения, наливать чай человеку, перед которым извиняешься. Это — знак искреннего раскаяния и покорности.

• «Выражение благодарности старшим в день свадьбы». На традиционной китайской свадебной церемонии жених и невеста в знак уважения подают чай родителям, опустившись перед ними на колени. Молодожёны говорят родителям: «Спасибо вам за то, что вырастили нас. Мы в вечном долгу перед вами!». Родители пьют чай и вручают новобрачным красный конверт, символизирующий удачу.

• «Сплочение большой семьи в день свадьбы». Свадебная чайная церемония служит также способом знакомства семей жениха и невесты. Поскольку китайские семьи зачастую весьма многочисленны, может случиться, что не всем участникам удастся познакомиться на свадьбе. В частности, такое могло случиться в древние времена, когда у отца семейства могло быть несколько жён, и отношения между некоторыми членами семьи бывали натянутыми. Поэтому во время свадебной чайной церемонии молодожёны подавали чай каждому члену семьи, называя его по имени и официальному титулу. Совместное чаепитие символизировало приём новых членов в семью. Отказаться от чая означало воспротивиться браку и «потерять лицо». Старшие родственники, будучи представлены на церемонии, передавали молодожёнам красные конверты; новобрачные, в свою очередь, отдавали красные конверты молодым неженатым членам семьи.

• «Поддержание традиции». В чаошаньской традиции принято собираться с друзьями и родственниками в чайной комнате на церемонию Гунфу Ча. Во время церемонии старшие участники рассказывают младшим об обычаях, передавая им древнюю традицию.

Благодарность за чай

См. также: Коутоу пальцами

Человек, которому налили чаю, может выразить свою благодарность, постучав 3 раза по столу согнутыми указательным и средним пальцем. Этот обычай распространен в Южном Китае (например, в Гонконге); в других районах Китая этого обычая, как правило, не придерживаются.

Говорят, что обычай этот возник во времена династии Цин, когда император Цяньлун путешествовал по стране инкогнито, и ему было интересно узнать, что думает народ о власти. Однажды в трактире император подсел к двум мужчинам, которые распивали чай, и завел беседу. Мужчины сразу поняли, что перед ними не простой житель, и хотели упасть перед ним на колени, но прекрасно понимали, что если все узнают, что перед ними император, то их ждет смертная казнь, так как император считался величественным и неприкасаемым, а те люди с ним беседовали, как с равным. После чаепития, молодые люди встали и один из них сделал два жеста пальцами — сначала указательный и средний вместе положил на край стола, затем тот же жест с согнутыми пальцами. Император не понимал и попросил объяснить, что это значит. Молодой человек ответил: «Мы знаем, что перед нами Ваше величество, и теперь нас убьют за то, что мы с Вами разговаривали, но я очень хочу выразить Вам от нас и от всего народа благодарность. Эти два жеста означают, что Ваш народ предстилается пред Вами и преклоняется». И мужчины ушли. Император был удивлен и в то же время рад, что о нём так думает его народ. С тех пор подобный жест показывает уважение к человеку за чаепитием.

Как заваривают чай в Китае

В Китае существует множество различных способов заварки чая в зависимости от обстоятельств чаепития, достатка участников и разновидности завариваемого чая. Например, зеленый чай нежнее, чем улун или черный чай, поэтому для заварки используют менее горячую воду.

Заваривание в чашке чаоу 茶甌 [茶瓯] (гайвань)

Гайвань (蓋碗/盖碗; дословно — «чаша с крышкой») называют также 蓋杯 (гай бей — «чашка с крышкой») или 焗盅 (цзю чжун — «сосуд для запирания жара»). Слово «гайвань» — современное название сосуда. Способ был заимствован у народа Чаошан, называвшего этот сосуд «чаоу» 茶甌 [茶瓯].

Чаоу — набор, состоящий из чашки, крышки и блюдца; его можно использовать как сам по себе, так и в сочетании с чайными чашками. Заваривание в чаоу применяют, когда нужно попробовать чай, например, при покупке. В таких случаях важно сохранить нейтральный вкус чая; необходимо также иметь возможность посмотреть на заваривающиеся листья чая и понюхать их. Этим способом заваривания пользуются также для повседневного чаепития, хотя его можно использовать и в некоторых формальных ситуациях. Заваривать в чаоу можно любой чай, но больше всего этот способ подходит для слабоферментированных видов.

1. Вскипятить воду или нагреть её до температуры, подобающей используемому чаю.
2. Нагреть чаоу кипятком.
3. Насыпать листья чая в чаоу.
4. Ополоснуть листья чая и немедленно слить воду.
5. Налить воду по стенке чашки на 2/3.
6. Подождать 30 секунд, разлить чай.
7. Подать чай.

Заваривание в чайнике

Чай заваривают в большом чайнике (из фаянса, фарфора или глины), объёма которого достаточно для всех собравшихся. Особенностью китайского чайника является то, что заварка засыпается в небольшой дырчатый стаканчик-ситечко (из того же материала, что и сам чайник), вставляемый в чайник. При заваривании оно заполняется сухим чаем наполовину — на две трети, выполняя, таким образом, роль дозатора заварки. Горячая вода заливается в чайник через ситечко, «промывая» заварку. После того, как чайник заполнен, и заварка размокла, её иногда дополнительно чуть отжимают ложкой для более полной экстракции. Считается, что в ситечке чай лучше промывается и полнее отдаёт содержащиеся в нём вещества. Хорошие зелёные чаи и улуны заваривают несколько раз. Время настаивания и температура воды зависят от сорта чая.В Китае существует поверие что если пить с утра зелёный чай ,то день будет удачным.В Китае Китайцы пьют только зелёный чай.

Чайная церемония Гунфу Ча

Чайная церемония Гунфу Ча обязана своей популярностью традиции народов Миньнань и Чаочжоу или Чаошань. В ней используется маленький чайник из исинской глины ёмкостью около 150 мл. Чайник не только служит украшением, но и помогает «округлить» вкус чая. Заваривание в исинском чайнике используют как для индивидуального чаепития, так и в более формальных ситуациях, например, для угощения гостей. Ниже описан способ заваривания чая, считающийся в Китае искусством. Он применяется только для улунов.

1. Довести воду на огне до состояния «Шум ветра в соснах» (примерно 95 градусов). Кипятить воду нельзя ни в коем случае, иначе вы испортите воду и чай.
2. Прогреть посуду: налить в чайник воду, из чайника вылить в чахай («море чая»), из чахай разлить по чашкам и облить чайник сверху водой из чашек и чахай (обычно вся посуда ставится на чабань — чайную доску (столик) с поддоном для сбора воды). Протереть чайной кистью по часовой стрелке чайник для привлечения внимания чайника.
3. Насыпать улун в чахэ, познакомиться с чаем: разглядеть, подышать чаем.
4. Насыпать столько чая в чайник, сколько соответствует его объёму.
5. «Выхлопать чай» (При перевозке и транспортировке образуется чайная пыль, её необходимо убрать. Чайник заворачивается в чехол или полотенце и аккуратно прохлопывается по дну около минуты).
6. Налить в чайник воду с большой высоты (для «дыхания» воды), после чего сразу вылить в чахай без ситечка и вылить из чахай (первая заварка не пьётся).
7. Налить воду в чайник ещё раз, настаивать от нескольких секунд до полуминуты в зависимости от сорта чая.
8. Вылить чай в чахай с ситечком, после чего разлить чай по длинным чашкам из чайной пары (длинная чашка — «Небесная», отвечает за аромат).
9. Накрыть длинные чашки широкими и аккуратно одним движением перевернуть (широкая чашка — «Земная», отвечает за вкус и цвет чая). Подавать пару полагается на специальных подставках — небольших вытянутых блюдцах.
10. Аккуратно вытащить из пары длинную чашку, подышать ароматом чая из длинной чашки.
11. Посмотреть цвет настоя чая и выпить из широкой чашки.
12. Хорошие улунские чаи завариваются от 5-7 до 10 раз. Во время церемонии надо быть спокойным душой и телом. Это очень ответственное мероприятие. Желательно иметь чайную доску, чайник из исинской глины, чахэ, чахай, чайник на живом огне для воды, чайную пару, набор чайных инструментов.

Китайская чайная церемония популярна не только в Китае, но и за его пределами. Искусство приготовления и питья чая помогает людям настроиться на созерцательный лад, забыть о повседневной суете и поделиться с другими спокойствием и душевным равновесием.

См. также

• Китайский национальный музей чая
• Международный день чая
• Знаменитый чай Китая

Ссылки

• [ancient.astrostar.ru/china/217061.html Китайская чайная церемония]
• [www.gastronom.ru/article_arsenal.aspx?id=1002005 Гунфу-ча: предметы чайного культа]

Отрывок, характеризующий Китайская чайная культура

– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.
– Да, да, – сказала она, отвечая на совсем другое, – и я ничего бы не желала, как только пережить все сначала.
Пьер внимательно посмотрел на нее.
– Да, и больше ничего, – подтвердила Наташа.
– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже.
Вдруг Наташа опустила голову на руки и заплакала.
– Что ты, Наташа? – сказала княжна Марья.
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.
Пьер встал и простился.

Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.


Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.
– Говорить ей теперь… нельзя, – все таки сказала княжна Марья.
– Но что же мне делать?
– Поручите это мне, – сказала княжна Марья. – Я знаю…
Пьер смотрел в глаза княжне Марье.
– Ну, ну… – говорил он.
– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.