Китайский театр
- Об оперном театре Екатерины II см. Китайский театр (Царское Село).
Китайский театр имеет длительную и сложную историю. Театральное искусство Китая зародилось в народном творчестве, в песнях и танцах народов Китая, религиозных ритуалах.[1]
Китайский театр произошёл от различных песенно-танцевальных форм, народных, ритуальных и придворных представлений. В эпоху Чжоу (XII—III века до н. э.) получили определённое распространение различные пантомимах и выступления придворных шутов, а также цирковые представления байси («сто игр») с вкраплениями поэтических текстов.
В VII—IX веках получают распространение фарсы «игра о цаньцзюне»: один из участников — «цаньцзюнь» — попадает в глупое положение и терпит побои. В X—XII веках «игра о цаньцзюне» превращается в цзацзюй («смешанные представления») и соответствовавшие им на Севере пьесы «юаньбэнь». В данном варианте фарсы состояли из нескольких мало связанных друг с другом частей, в них участвовало до пяти персонажей. Хотя тексты некоторых из них записываются, до нашего времени сохранились лишь их названия.
На рубеже XI—XII в юго-восточных районах страны возникает жанр «наньси», который объединяет элементы фарсов-цзацзюй и песенно-танцевальных форм в пьесы с диалогами, пением, танцами, импровизацией и прямыми обращениями к зрителям. В наньси действующие лица дифференцированы по амплуа. Сохранилось три пьесы театра наньси (этот литературный жанр назывался «сивэнь»): «Чжань Се, победитель на экзаменах» (первая половина XIII века) и две пьесы, созданные на сто лет позже — «Сунь-мясник» и «Ошибка знатного юноши».
Театральные черты свойственны и прозо-поэтическим сказам чжугундяо (букв. «тонические мелодии»), в которых прозаические повествовательные части чередовались с музыкально-поэтическими ариями. Единственный полностью сохранившийся образец — «Западный флигель» Дун-цзеюаня (XII—XIII века).
В XIII-XIV веке театр в Китае достиг зрелости: произошёл расцвет драмы цзацзюй (мало связанной с одноимённым фарсом более раннего времени). Для этой драмы было характерно деление пьесы на 4 акта и вводную сцену — сецзы, простота и чёткость композиции, напряжённость конфликта. Каждый из актов пьесы строился на пении одного из персонажей, в каждом из актов была своя мелодия. Пьесы цзацзюй относятся к северной ветви театра (бэйцюй). Писали в этом жанре Гуань Ханьцин (пьеса «Обида Доу Э»), Ван Шифу («Западный флигель»), Бо Пу («Дождь в платанах»).
Наряду с северным цзацзюй продолжала развиваться южная наньси, которая позже переросла в представления чуаньци, характеризовавшиеся отсутствием стройности композиции, произвольностью размера актов пьесы и числа поющих в каждом акте персонажей.[1] (среди авторов — Хун Шэн).
В 1930-е китайские театры ставят пьесы русских и западноевропейских драматургов: «Ревизор» Н. В. Гоголя, «Гроза» А. Н. Островского, «На дне» М. Горького, «Нора» Г. Ибсена.
Напишите отзыв о статье "Китайский театр"
Примечания
- ↑ 1 2 Большая советская энциклопедия. Гл. ред. А. М. Прохоров, 3-е изд. Т. 12. Кварнер — Коигур. 1973. 624 стр., илл., 35 л. илл. и карт.
См. также
Литература
- Гайда, И. В. Китайский традиционный театр сицюй / И. В. Гайда. — М. : Наука, 1971. — 126 с.
- Серова, С. А. Китайский театр и традиционное китайское общество (XVI—XVII вв.) / С. А. Серова. — М. : Наука, 1990. — 278 с.
- 王, 國維. 宋元戲曲史 / 王國維著. — 上海 : 商務印書館, 1915. — 199頁.
- 青木, 正兒. 中國近世戲曲史 / 青木正兒著. — 上海 : 商務印書館, 1936.
|
Это заготовка статьи о театре. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Это заготовка статьи о Китае. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Китайский театр
Борис улыбнулся, как будто он понимал то, о чем, как об общеизвестном, намекал князь Андрей. Но он в первый раз слышал и фамилию Вейротера и даже слово диспозиция.– Ну что, мой милый, всё в адъютанты хотите? Я об вас подумал за это время.
– Да, я думал, – невольно отчего то краснея, сказал Борис, – просить главнокомандующего; к нему было письмо обо мне от князя Курагина; я хотел просить только потому, – прибавил он, как бы извиняясь, что, боюсь, гвардия не будет в деле.
– Хорошо! хорошо! мы обо всем переговорим, – сказал князь Андрей, – только дайте доложить про этого господина, и я принадлежу вам.
В то время как князь Андрей ходил докладывать про багрового генерала, генерал этот, видимо, не разделявший понятий Бориса о выгодах неписанной субординации, так уперся глазами в дерзкого прапорщика, помешавшего ему договорить с адъютантом, что Борису стало неловко. Он отвернулся и с нетерпением ожидал, когда возвратится князь Андрей из кабинета главнокомандующего.
– Вот что, мой милый, я думал о вас, – сказал князь Андрей, когда они прошли в большую залу с клавикордами. – К главнокомандующему вам ходить нечего, – говорил князь Андрей, – он наговорит вам кучу любезностей, скажет, чтобы приходили к нему обедать («это было бы еще не так плохо для службы по той субординации», подумал Борис), но из этого дальше ничего не выйдет; нас, адъютантов и ординарцев, скоро будет батальон. Но вот что мы сделаем: у меня есть хороший приятель, генерал адъютант и прекрасный человек, князь Долгоруков; и хотя вы этого можете не знать, но дело в том, что теперь Кутузов с его штабом и мы все ровно ничего не значим: всё теперь сосредоточивается у государя; так вот мы пойдемте ка к Долгорукову, мне и надо сходить к нему, я уж ему говорил про вас; так мы и посмотрим; не найдет ли он возможным пристроить вас при себе, или где нибудь там, поближе .к солнцу.
Князь Андрей всегда особенно оживлялся, когда ему приходилось руководить молодого человека и помогать ему в светском успехе. Под предлогом этой помощи другому, которую он по гордости никогда не принял бы для себя, он находился вблизи той среды, которая давала успех и которая притягивала его к себе. Он весьма охотно взялся за Бориса и пошел с ним к князю Долгорукову.
Было уже поздно вечером, когда они взошли в Ольмюцкий дворец, занимаемый императорами и их приближенными.
В этот самый день был военный совет, на котором участвовали все члены гофкригсрата и оба императора. На совете, в противность мнения стариков – Кутузова и князя Шварцернберга, было решено немедленно наступать и дать генеральное сражение Бонапарту. Военный совет только что кончился, когда князь Андрей, сопутствуемый Борисом, пришел во дворец отыскивать князя Долгорукова. Еще все лица главной квартиры находились под обаянием сегодняшнего, победоносного для партии молодых, военного совета. Голоса медлителей, советовавших ожидать еще чего то не наступая, так единодушно были заглушены и доводы их опровергнуты несомненными доказательствами выгод наступления, что то, о чем толковалось в совете, будущее сражение и, без сомнения, победа, казались уже не будущим, а прошедшим. Все выгоды были на нашей стороне. Огромные силы, без сомнения, превосходившие силы Наполеона, были стянуты в одно место; войска были одушевлены присутствием императоров и рвались в дело; стратегический пункт, на котором приходилось действовать, был до малейших подробностей известен австрийскому генералу Вейротеру, руководившему войска (как бы счастливая случайность сделала то, что австрийские войска в прошлом году были на маневрах именно на тех полях, на которых теперь предстояло сразиться с французом); до малейших подробностей была известна и передана на картах предлежащая местность, и Бонапарте, видимо, ослабленный, ничего не предпринимал.
