Китайско-южноафриканские отношения
 | |
 ЮАР |
 КНР |
Китайско-южноафриканские отношения — двусторонние отношения между Китайской Народной Республикой и Южно-Африканской Республикой. Дипломатические отношения между странами были установлены 1 января 1998 года.
История
C 1950-х годов Китайская Народная Республика последовательно выступала против политики апартеида в ЮАР и оказывала поддержку Африканскому национальному конгрессу. В 1994 году крах апартеида открыл путь для установления и развития дипломатических отношений между двумя странами. В декабре 1997 года правительства двух стран подписали Совместное коммюнике об установлении дипломатических отношений, в котором правительство Южной Африки подтвердило, что будет придерживаться политики единого Китая. 1 января 1998 года страны официально установили дипломатические отношения. В настоящее время двустороннее сотрудничество в политической и торгово-экономической сфере продолжает развиваться, в результате чего отношения между странами вышли на новый уровень[1].
Торговля
В 2009 году товарооборот между странами составлял сумму в 118 миллиардов рэндов, а в 2014 году уже 261 миллиард рэндов. С 1998 года КНР открыла в ЮАР около 80 компаний, инвестировав в экономику ЮАР 83 миллиарда рэндов. Инвестиции ЮАР в экономику Китая за аналогичный период составили сумму в 9,7 миллиардов рэндов[2].
Напишите отзыв о статье "Китайско-южноафриканские отношения"
Примечания
Отрывок, характеризующий Китайско-южноафриканские отношения
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
