Китинг, Дэн
| Дэн Китинг | |
| англ. Dan Keating, ирл. Dónal Céitinn | |
 Фото 2004 года | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Место рождения | |
| Дата смерти | |
| Место смерти | |
| Принадлежность | |
| Род войск |
сухопутные войска, партизанские войска |
| Годы службы |
1920—1939 |
| Часть |
1-я бригада Керри, 3-й батальон, рота Бохерби «B» |
| Сражения/войны |
Война за независимость Ирландии |
| В отставке |
бармен, член Республиканской Шинн Фейн |
Дэниэл «Дэн» Китинг (англ. Daniel "Dan" Keating, ирл. Dónal Céitinn; 2 января 1902, Каслмейн — 2 октября 2007, Нокбрэк) — ирландский националист-республиканец, покровитель «Республиканской Шинн Фейн», до конца своей жизни был последним живущим ветераном войны за независимость Ирландии[1][2] и старейшим жителем Ирландии[2].
Биография
Уроженец города Каслмейн (графство Керри), детство провёл в квартале Бэллигамбун. Учился в школе Христианских братьев в Трали, где и получил аттестат. В молодости увлекался гэльским футболом. С 1918 года состоял в организации «Фианна Эйрин» (ирл. Fianna Éireann)[2], в 1920 году ушёл на фронт англо-ирландской войны в составе Ирландской республиканской армии (1-я бригада Керри, 3-й батальон, рота Бохерби «B»).
21 апреля 1921 был застрелен констебль Королевской ирландской полиции Денис О'Лафлин в пабе «Найтли» в Трали. Китинг, а также его друзья Джимми О'Коннор и Перси Ханафин оказались в числе подозреваемых в убийстве, после чего все трое пустились в бега. 1 июня Китинг участвовал в стычке из засады на пути между Каслмейном и Миллтауном, в ходе боя были убиты пятеро констеблей. 10 июля близ Каслайлэнда его отряд уничтожил четверых британских солдат, пятеро добровольцев ИРА погибли. 11 июля 1921 было заключено перемирие между ИРА и Великобританией.
Китинг не признал законным англо-ирландский договор, заключённый 6 декабря 1921, и ушёл воевать в составе республиканцев на фронт Гражданской войны[2]. Он участвовал в операциях в графствах Керри, Лимерик и Типперэри, пока его летучая колонна не была арестована силами обороны Ирландии. Семь месяцев Китинг отсидел в тюрьмах Портлез и Карра, пока не освободился в марте 1923 года. Вплоть до конца 1930-х годов он продолжал службу в ИРА и даже участвовал в реализации плана S, совершая теракты в Лондоне.
В 1933 году он попытался организовать покушение на жизнь главы ирландских синерубашечников Оуэна О’Даффи во время его визита в графство Керри. Атаку планировалось совершить в Баллисиди, где отряд О'Даффи устроил резню в дни гражданской войны, однако в последний момент О'Даффи сменил маршрут, и покушение провалилось[3].
После Второй мировой войны Китинг уехал в Дублин и долго работал барменом, в 1978 году вышел на пенсию и вернулся в Керри, где прожил с семьёй остаток жизни в Нокбрэке. Вплоть до самой своей смерти он отказывался от государственной пенсии, поскольку не признавал законной существующую и ныне Республику Ирландию, считая, что законной республикой была только та, что была узурпирована в 1916 году[2]. В 2002 году он отказался принимать и премию столетним долгожителям в размере 2500 евро, которую ему предложила президент Ирландии Мэри Макэлис[2]. С ноября 2004 года (после кончины Джорджа Гаррисона) занимал должность покровителя незарегистрированной партии «Республиканская Шинн Фейн» вплоть до своей смерти.
Похоронен на кладбище Килталлаг в Каслмейне.
Напишите отзыв о статье "Китинг, Дэн"
Примечания
- ↑ [news.bbc.co.uk/2/hi/uk_news/northern_ireland/7026951.stm Irish Civil War veteran dies at 105], BBC News (3 October 2007). Проверено 6 октября 2007.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 [breakingnews.ie/ireland/mhmhaueyidgb/ Ireland's oldest man dies aged 105], BreakingNews.ie (3 October 2007). Проверено 3 октября 2007.
- ↑ [news.bbc.co.uk/1/hi/northern_ireland/4818356.stm Spanish Civil War veterans look back], BBC News (17 March 2006). Проверено 3 октября 2007.
Ссылки
- [news.bbc.co.uk/1/hi/northern_ireland/7026951.stm "Irish Civil War veteran dies at 105", BBC News, 3 October 2007]
- [www.indymedia.ie/article/76950 "104 year old Veteran views ‘Wind that shakes the Barley’", indymedia.ie, 29 June 2006]
- [www.irishlifeandlore.com/?page=shop/flypage&product_id=362 Article on Dan Keating]
- [www.terracetalkireland.com/interviews/Dan-keating.htm Interview with Dan Keating]
- [www.indymedia.ie/article/84473 "Death of Republican Sinn Fein Patron Dan Keating", indymedia.ie, 2 October 2007]
- [www.timesonline.co.uk/tol/comment/obituaries/article2739974.ece Obituary in The Times, 26 October 2007]
- [news.independent.co.uk/people/obituaries/article3038476.ece Obituary in The Independent, 8 October 2007]
- [www.guardian.co.uk/obituaries/story/0,,2191195,00.html Obituary in The Guardian, 15 October 2007]
Отрывок, характеризующий Китинг, Дэн
Лакей принес женский лисий салоп.– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.
Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
