Китросская-Мейман, Инна Ильинична
| Китросская-Мейман, Инна Ильинична | |
 | |
| Имя при рождении: |
Фуксон, Инна Ильинична |
|---|---|
| Род деятельности: |
преподаватель английского, автор учебников |
| Дата рождения: | |
| Место рождения: |
Москва |
| Гражданство: |
СССР |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: |
Вашингтон (округ Колумбия), США |
| Отец: |
Фуксон, Илья Наумович |
| Мать: |
Фуксон, Хася Самуиловна |
| Супруг: |
Китросский, Наум Аронович; Мейман, Наум Натанович |
| Дети: |
Китросский, Лев Наумович |
И́нна Ильи́нична Китро́сская-Ме́йман (1932, Москва, СССР — 1987, Вашингтон (округ Колумбия), США) — активист отказнического движения, член группы отказников-раковых больных, автор учебников английского языка для высшей школы.
Содержание
Период до борьбы за эмиграцию
Инна Китросская-Мейман (урожденная Фуксо́н) родилась в еврейской семье в Москве. Окончила Московский институт иностранных языков, где потом работала многие годы на кафедре «Английский как второй иностранный». Там же защитила кандидатскую диссертацию. В результате многолетнего опыта преподавания издала два учебника на основе оригинальной методики: Английский язык как второй иностранный (начальный курс),[1], Современный английский язык (продвинутый этап)[2], использовавшихся в ряде ВУЗов до изъятия по политическим причинам. Переводила книги с русского на английский и с английского на русский.
В отказе
В 1979 году ушла с работы с тем, чтобы подать документы на выезд в Израиль, в 1979 году получила отказ и включилась в борьбу за право на эмиграцию и репатриацию. Вышла замуж в 1981 вторично за известного математика и борца за права человека, тоже отказника, профессора Наума Натановича Меймана в 1981 году, после чего попала в зону внимания КГБ. Ради заработка занялась преподаванием русского для иностранцев, в частности, работникам американского посольства.
В 1983 году заболела — на шее появилась опухоль. Инна включилась в новообразованную группу отказников — раковых больных[3]. Кампания по оказанию помощи больным-отказникам постепенно стала интенсивной, в неё включились видные американские сенаторы, такие, как Гэри Харт, Пол М.Саймон и Тим Вирт, конгрессмен Джерри Сикорски[4]. Инна принимала у себя дома много отказников, иностранцев, давала интервью иностранным СМИ[5]. Большое участие в судьбе Инны принимал американский дипломат в Москве, будущий посол в Югославии Уоррен Зиммерман и его жена Тини[6].
Власти упорно противодействовали отъезду Инны[7], в квартире был проведен обыск, по распоряжению КГБ отключен телефон. Молодая американка католичка Лиза Пол[8], на которую Инна произвела сильное впечатление, еще когда Лиза была студенткой и работала в Москве, держала ради неё голодовку[9]. Болезнь Инны быстро развивалась и приносила постоянные страдания.
После 3 лет борьбы и 4 хирургических операций Инне Китросской-Мейман было позволено уехать одной на лечение в начале 1987 года. Она прибыла в клинику города Джорджтаун в Вашингтоне (округ Колумбия), где и скончалась через три недели. Прибытие, смерть и похороны широко освещались главными американскими газетами[10][11][12][13] и телевидением[14]. Науму Мейману было отказано в просьбе поехать на похороны, невзирая на начавшуюся перестройку[15], хотя другой отказник, — сын Инны от первого брака, такое разрешение получил. Он и семь внуков Инны живут в настоящее время в Израиле. Мейман получил разрешение и выехал в Израиль в феврале 1988 года, там он прожил до своей смерти 31 марта 2001 года[16].
Жизненная история Инны Китросской-Мейман — драматическая страница в истории движения отказников на фоне поздних советских лет. Четверть века спустя Лиза Пол опубликовала свои мемуары, посвящённые, главным образом, Инне Мейман и истории борьбы за её выезд[17][18][19].
Напишите отзыв о статье "Китросская-Мейман, Инна Ильинична"
Примечания
- ↑ Китросская И. и др. Английский язык как второй иностранный (начальный курс). English French German Spanish М. Высшая школа, 1976.
- ↑ Китросская И. И. Современный английский язык (продвинутый этап). М. Высшая школа 1978 г.
- ↑ [pb.rcpsych.org/cgi/reprint/12/3/95.pdf About medical refuseniks and their patients. Seek «Inna Meiman», «Refuseniks Cancer Patients Committee»]
- ↑ Lisa C. Paul, 2011, pp. 202,229.
- ↑ [youtube.com/watch?v=BDQhrPEwRc0 Inna Kitrossky, Interview, part 1 (en)] на YouTube[youtube.com/watch?v=fZFWP4pKCfE Inna Kitrossky, Interview, part 2 (en)] на YouTube[youtube.com/watch?v=GPzgrXFsyt8 Inna Kitrossky, Interview, part 3 (en)] на YouTube
- ↑ Lisa C. Paul, 2011, pp. 234, 255.
- ↑ Taking glasnost seriously: toward an open Soviet Union. By Michael Novak, стр. 77
- ↑ Dr. Leonid Stonov. [www.angelfire.com/sc3/soviet_jews_exodus/English/Chronicle_s/Stonov_Review.shtml Book review] (англ.). Association «Remember and save». Проверено 23 февраля 2011. [www.webcitation.org/6781jeWVs Архивировано из первоисточника 23 апреля 2012].
- ↑ [youtube.com/watch?v=PsDQ8IYinbM TV6 News, Washington] на YouTube
- ↑ [www.encyclopedia.com/doc/1P2-1299524.html Cancer Patient’s Visa Delayed] The Washington Post, January 7, 1987
- ↑ [articles.latimes.com/1987-01-16/news/mn-3757_1_soviet-dissident Soviets Give Ailing Wife of Dissident Visa to Go to U.S.] January 16, 1987, Associated Press, LA Times
- ↑ [www.encyclopedia.com/doc/1P2-1305442.html Dissident Soviet Cancer Patient Inna Meiman Dies.] The Washington Post, February 10, 1987
- ↑ [query.nytimes.com/gst/fullpage.html?res=9B0DE5DE173EF933A25751C0A961948260&sec=health&spon=&partner=permalink&exprod=permalink INNA MEIMAN, EMIGRE, DIES AT 53 ], NY Times, February 10, 1987
- ↑ [youtube.com/watch?v=xYkpGBsp4HU TV6 News, Washington] на YouTube
- ↑ [query.nytimes.com/gst/fullpage.html?res=9B0DEFDE153EF935A15751C0A961948260&scp=5&sq=Meiman OLD AND ALONE, SOVIET DISSIDENT LOOKS TO EXIT], NY Times, February 26, 1987
- ↑ Lisa C. Paul, 2011, pp. 278-279.
- ↑ Lisa C. Paul. [swimminginthedaylight.com/ Плавание при дневном свете: американская студентка, советская еврейка-диссидентка и дар надежды] = Swimming in the Daylight: An American Student, a Soviet-Jewish Dissident, and the Gift of Hope. — Skyhorse Publishing, 2011. — 304 с. — ISBN 978-1616082031.
- ↑ [youtube.com/watch?v=sseV26HziPc Лиза Пол представляет свою книгу мемуаров (англ.)] на YouTube
- ↑ [youtube.com/watch?v=1p42u3xPnNM Лиза Пол представляет свою книгу мемуаров на MPTV(англ.)] на YouTube
Источники
Оригинальные труды
- Китросская И. и др. Английский язык как второй иностранный (начальный курс). English French German Spanish. — М.: Высшая школа, 1976. — 444 с. — 25 000 экз.
- Китросская И. И. Современный английский язык (продвинутый этап). — М.: Высшая школа, 1978. — 450 с. — 30 000 экз.
Переводы
- К. М. Муратова. Перевод на англ. — И. И. Китросская. [bestiary.ca/biblios/biblio557.htm Srednevekovyi Bestiarii] = Средневековый бестиарий. — Moscow: Iskusstvo, 1984.
- М. В. Мартынова. Перевод на англ. — И. И. Китросская. [www.oldimprints.com/OldImprints/search.cfm?UR=38114&search_stage=details&records_to_display=1 Precious Stone in Russian Jewelry Art in XIIth — XVIIIth Centuries] = Драгоценные камни в русском искусстве. — Moscow: Iskusstvo, 1973.
- Милн Л. Д., Милн М. Пер. с англ. на русский Китросская И. И. и Е. Богомолова. Чувства животных и человека. — М.: Мир, 1966.
Мемуары
- Lisa C. Paul. [swimminginthedaylight.com/ Плавание при дневном свете: американская студентка, советская еврейка-диссидентка и дар надежды] = Swimming in the Daylight: An American Student, a Soviet-Jewish Dissident, and the Gift of Hope. — Skyhorse Publishing, 2011. — 304 с. — ISBN 978-1616082031. (англ.)
Отрывок, характеризующий Китросская-Мейман, Инна Ильинична
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.
Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
