Китти Карлайл

Китти Карлайл
Kitty Carlisle
Имя при рождении:	Кэтрин Конн
Дата рождения:	3 сентября 1910(1910-09-03)
Место рождения:	Новый Орлеан, США
Дата смерти:	17 апреля 2007(2007-04-17) (96 лет)
Место смерти:	Нью-Йорк, США
Профессия:	актриса, певица
Карьера:	1932—2006

Китти Карлайл (англ. Kitty Carlisle, 3 сентября 1910 — 17 апреля 2007) — американская актриса и певица, которая на протяжении двадцати лет была членом Нью-Йоркского государственного совета искусств.

Биография

Китти Карлайл, урождённая Кэтрин Конн (англ. Catherine Conn), родилась в Новом Орлеане 3 сентября 1910 года в семье еврейских выходцев из Германии. Её отец, доктор Джозеф Конн, был гинекологом, и умер, когда Кэтрин было 10 лет. Мать будущей актрисы, Хортенз Холтцман Кон, была дочерью мэра городка Шривпорт.

Начальное образование она получила в Новом Орлеане, а в 1921 году мать отправила её учиться в Европу, где надеялась что дочь вдобавок найдёт себе мужа из местной аристократии. Замуж Кэтрин там так и не вышла, зато получила отличное образование. Она обучалась вначале в Швейцарии в Шато-Мон-Шози, близ Лозанны, затем в Сорбонне и Лондонской школе экономики. Во время обучения в Лондоне Кэтрин также изучала актёрское мастерство в Королевской академии драматического искусства.

После возврата в Нью-Йорк в 1932 году она дебютировала на Бродвее под псевдонимом Китти Карлайл в нескольких опереттах и музыкальных комедиях. Спустя пару лет состоялся её кинодебют в фильме «Тщеславное убийство» (1934). Далее последовали роли в фильмах «Она меня не любит» (1934) и «Здесь моё сердце» (1934) с Бингом Кросби в главных ролях, а также появление в музыкальной комедии «Ночь в опере» с участием братьев Маркс.

В августе 1946 Карлайл вышла замуж за театрального продюсера Мосса Харта, от которого родила двоих детей. Их брак продлился до смерти Харта от сердечного приступа в 1961 году. После этого она больше ни разу не была замужем, хотя в 1971 году встречалась с бывшим губернатором штата Нью-Йорк Томасом Э. Дьюи и дело близилось к помолвке, но он внезапно умер от инфаркта миокарда в марте того же года.

Популярности Китти также добавило участие в телевизионной игре «Скажите правду», где она была одной из ведущих с 1957 по 1978 год. Позже она ещё несколько раз возвращалась в показ: в 1980, 1990, 1991 и 2000 году.

31 декабря 1966 года Китти Карлайл дебютировала на сцене Метрополитен-опера в оперетте Иоганна Штрауса «Летучая мышь». В том сезоне она 10 раз появилась в этой постановке, после чего вернулась ещё для нескольких выступлений в 1973 году.

На большом экране Карлайл появилась ещё трижды: в 1987 году в фильме Вуда Аллена «Дни радио», в 1993 в «Шести степенях отчуждения» и в последний раз в 2002 году в драме Стивена Спилберга «Поймай меня, если сможешь», где она сыграла саму себя.

Китти Карлайл также известна своей общественной деятельностью. Она часто посещала различные государственные и общественные советы, а с 1976 по 1996 год была членом Нью-Йоркского государственного совета искусств.

Последний раз на публике она появилась в ноябре 2006 года, после чего начавшаяся у актрисы пневмония сильно ослабила её здоровье и она провела свои последние месяцы жизни дома. Китти Карлайл скончалась 17 апреля 2007 года от сердечной недостаточности в своём доме в Нью-Йорке на 97 году жизни.

Библиография

• Carlisle Kitty. Kitty: An Autobiography. — New York: Doubleday, 1988. — ISBN 0385244258.

Ссылки

• [www.kittycarlisle.com/ Официальный сайт]
• [ibdb.com/person.php?id=34539 Китти Карлайл] (англ.) на сайте Internet Broadway Database

Отрывок, характеризующий Китти Карлайл

Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)