Кишкин, Николай Михайлович

Николай Михайлович Кишкин
Дата рождения:	11 декабря 1864(1864-12-11)
Место рождения:	Москва, Российская империя
Дата смерти:	16 марта 1930(1930-03-16) (65 лет)
Место смерти:	Москва, СССР
Гражданство:	Российская империя Российская империя СССР СССР
Партия:	Конституционно-демократическая

Николай Михайлович Кишкин (29 ноября (11 декабря) 1864, Москва — 16 марта 1930, там же) — деятель Конституционно-демократической партии (Партии народной свободы). Министр государственного призрения Временного правительства (1917).

Врач

Из дворянской семьи. Окончил медицинский факультет Московского университета, врач-физиотерапевт. Был совладельцем и директором клиники в Москве, затем санатория.

Либеральный политик

Участвовал в либеральном общественном движении, был членом «Союза Освобождения». С 1905 — член Центрального комитета кадетской партии, принадлежал к левому крылу кадетов, был одним из лидеров московской группы партии. Избирался гласным Московской городской думы. С 1914 — заместитель главноуполномоченного и член Главного комитета Всероссийского союза городов.

Во время Февральской революции 1917 возглавлял исполком, избранный Комитетом общественных организаций города. С марта 1917 — комиссар Временного правительства в Москве, руководил подготовкой к муниципальным выборам, состоявшимся летом 1917. Сторонник коалиции с умеренными социалистическими партиями. В июле — августе 1917 министр-председатель А. Ф. Керенский, лично ему доверявший, неоднократно предлагал Кишкину войти в состав правительства. После неудачи августовского выступления генерала Л. Г. Корнилова вёл по поручению Керенского переговоры с торгово-промышленными деятелями об их участии в новом составе Временного правительства.

Министр Временного правительства

С 25 сентября 1917 — министр государственного призрения (социального обеспечения) в последнем составе Временного правительства. В связи с наступлением немецких войск и общей политической нестабильностью на него были возложены обязанности по подготовке эвакуации Петрограда с переездом Временного правительства и центральных государственных учреждений в Москву. Однако правительство не успело реализовать этот проект.

25 октября (7 ноября) 1917, в условиях начавшейся большевистской революции получил полномочия по водворению порядка в Петрограде; ему были подчинены все военные и гражданские власти. Сместил нерешительного главнокомандующего войсками Петроградского военного округа полковника Г. П. Полковникова и назначил на его место генерала Я. Г. Багратуни. Пытался организовать сопротивление большевикам, но потерпел неудачу из-за малочисленности войск, поддерживавших правительство. Вместе с другими министрами был арестован после взятия Зимнего дворца и заключён в Петропавловскую крепость. Весной 1918 освобождён.

Деятельность при советской власти

После освобождения работал врачом. В 1919 был арестован как один из учредителей «Союза возрождения России» за участие в антибольшевистской деятельности, но вскоре освобождён. В 1921 вместе с С. Н. Прокоповичем и Е. Д. Кусковой организовал Всероссийский комитет помощи голодающим (ВК Помгол), в который вошли известные общественные деятели. Большевистские власти негативно относились к инициативе либеральных деятелей, в печати комитет издевательски называли «Прокукиш» (по первым слогам фамилий его организаторов). Кишкин был арестован по обвинению в антисоветской деятельности, находился в ссылке в Вологде, затем освобождён по амнистии. С 1923 работал в курортном отделе Народного комиссариата здравоохранения РСФСР, неоднократно арестовывался. Ушёл на пенсию, но в конце 1920-х годов, после ужесточения политического режима, постановление о пенсии было отменено, также он был лишён продовольственных карточек.

Ссылки

• Кишкин, Николай Михайлович // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
• [www.hrono.ru/biograf/kishkin.html Биография]
• [www.duma.gov.ru/index.jsp?t=history/kishk.html Биография]

Отрывок, характеризующий Кишкин, Николай Михайлович

– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.


В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.