Клавдии Марцеллы
Поделись знанием:
– На что же ему остатки то? – сказал Каратаев. – Нам подверточки то важные бы вышли. Ну, да бог с ним. – И Каратаев с вдруг изменившимся, грустным лицом достал из за пазухи сверточек обрезков и, не глядя на него, подал французу. – Эхма! – проговорил Каратаев и пошел назад. Француз поглядел на полотно, задумался, взглянул вопросительно на Пьера, и как будто взгляд Пьера что то сказал ему.
– Platoche, dites donc, Platoche, – вдруг покраснев, крикнул француз пискливым голосом. – Gardez pour vous, [Платош, а Платош. Возьми себе.] – сказал он, подавая обрезки, повернулся и ушел.
– Вот поди ты, – сказал Каратаев, покачивая головой. – Говорят, нехристи, а тоже душа есть. То то старички говаривали: потная рука торовата, сухая неподатлива. Сам голый, а вот отдал же. – Каратаев, задумчиво улыбаясь и глядя на обрезки, помолчал несколько времени. – А подверточки, дружок, важнеющие выдут, – сказал он и вернулся в балаган.
Прошло четыре недели с тех пор, как Пьер был в плену. Несмотря на то, что французы предлагали перевести его из солдатского балагана в офицерский, он остался в том балагане, в который поступил с первого дня.
В разоренной и сожженной Москве Пьер испытал почти крайние пределы лишений, которые может переносить человек; но, благодаря своему сильному сложению и здоровью, которого он не сознавал до сих пор, и в особенности благодаря тому, что эти лишения подходили так незаметно, что нельзя было сказать, когда они начались, он переносил не только легко, но и радостно свое положение. И именно в это то самое время он получил то спокойствие и довольство собой, к которым он тщетно стремился прежде. Он долго в своей жизни искал с разных сторон этого успокоения, согласия с самим собою, того, что так поразило его в солдатах в Бородинском сражении, – он искал этого в филантропии, в масонстве, в рассеянии светской жизни, в вине, в геройском подвиге самопожертвования, в романтической любви к Наташе; он искал этого путем мысли, и все эти искания и попытки все обманули его. И он, сам не думая о том, получил это успокоение и это согласие с самим собою только через ужас смерти, через лишения и через то, что он понял в Каратаеве. Те страшные минуты, которые он пережил во время казни, как будто смыли навсегда из его воображения и воспоминания тревожные мысли и чувства, прежде казавшиеся ему важными. Ему не приходило и мысли ни о России, ни о войне, ни о политике, ни о Наполеоне. Ему очевидно было, что все это не касалось его, что он не призван был и потому не мог судить обо всем этом. «России да лету – союзу нету», – повторял он слова Каратаева, и эти слова странно успокоивали его. Ему казалось теперь непонятным и даже смешным его намерение убить Наполеона и его вычисления о кабалистическом числе и звере Апокалипсиса. Озлобление его против жены и тревога о том, чтобы не было посрамлено его имя, теперь казались ему не только ничтожны, но забавны. Что ему было за дело до того, что эта женщина вела там где то ту жизнь, которая ей нравилась? Кому, в особенности ему, какое дело было до того, что узнают или не узнают, что имя их пленного было граф Безухов?
(перенаправлено с «Клавдий Марцелл»)
Клавдии Марцеллы лат. Claudii Marcelli | |
Подданство | |
---|---|
Гражданская деятельность |
10 консулов |
Военная деятельность |
полководцы, в том числе известные |
Марцеллы (лат. Claudii Marcelli) — римский когномен, плебейская ветвь рода Клавдиев, пошедшая от Марка Клавдия Марцелла, консула IV века до н. э.
Известные представители
- Гай Клавдий Марцелл (лат. Gaius Claudius Marcellus)
- Гай Клавдий Марцелл (претор)
- Гай Клавдий Марцелл (мятежник) — участник заговора Катилины.
- Гай Клавдий Марцелл (консул 50 года до н. э.)
- Гай Клавдий Марцелл (консул 49 года до н. э.)
- Марк Клавдий Марцелл (лат. Marcus Claudius Marcellus)
- Марк Клавдий Марцелл (консул 331 года до н. э.) (370—327 до н. э.) — консул Римской республики (331 год до н. э.), диктатор (327 до н. э.).
- Марк Клавдий Марцелл (консул 287 года до н. э.) (330—287 до н. э.) — консул Римской республики (287 год до н. э.).
- Марк Клавдий Марцелл (середина III века до н. э.) (290—268 до н. э.) — сын Марка Клавдия Марцелла (консула 287 года до н. э.), отец Марка Клавдия Марцелла (пятикратного консула).
- Марк Клавдий Марцелл (консул 222 года до н. э.) (268—208 до н. э.) — пятикратный консул Римской республики.
- Марк Клавдий Марцелл (консул 196 года до н. э.) (236—177 до н. э.) — консул Римской республики (196 до н. э.).
- Марк Клавдий Марцелл (эдил 216 года до н. э.) (250—216 до н. э.) — отец Марка Клавдия Марцелла (консула 183 года до н. э.).
- Марк Клавдий Марцелл (консул 183 года до н. э.) (225—169 до н. э.) — консул Римской республики (183 до н. э.).
- Марк Клавдий Марцелл (претор) (225—169 до н. э.) — городской претор 188 года до н. э.
- Марк Клавдий Марцелл (консул 166 года до н. э.) (209—148 до н. э.) — трёхкратный консул Римской республики (166, 155 и 152 годы до н. э.).
- Марк Клавдий Марцелл (середина II века до н. э.) (155—125 до н. э.) — сын Марка Клавдия Марцелла (трёхкратного консула) и дед трёх консулов (51, 50 и 49 годов до н. э.).
- Марк Клавдий Марцелл XX (177—137 до н. э.) — претор 137 года до н. э.
- Марк Клавдий Марцелл (легат) (150—81 до н. э.) — участник Союзнической войны, легат Секста Юлия Цезаря.
- Марк Клавдий Марцелл (мятежник) — один из участников заговора Катилины.
- Марк Клавдий Марцелл XI — курульный эдил в 91 году до н. э., претор (88—76 до н. э.).
- Марк Клавдий Марцелл (консул 51 года до н. э.) (94—45 до н. э.) — консул Римской республики (51 год до н. э.).
- Марк Клавдий Марцелл (эдил 23 года до н. э.) (42—23 до н. э.) — римский эдил, рассматривался как один из основных преемников Октавиана.
- Марк Клавдий Марцелл Эзернин (лат. Marcus Claudius Marcellus Aeserninus)
- Марк Клавдий Марцелл Эзернин (контубернал) — контубернал, отец консула 22 года до н. э. Марка Клавдия Марцелла Эзернина.
- Марк Клавдий Марцелл Эзернин (консул 22 года до н. э.) (79—22 до н. э.) — консул 22 года до н. э.
- Марк Клавдий Марцелл Эзернин (квиндецемвир) (40—12 до н. э.) — квиндецемвир священнодействий (23—12 до н. э.) в Римской империи.
- Марк Клавдий Марцелл Эзернин (претор) (12 до н. э. — 23 н. э.) — претор 19 года и куратор берегов и русла Тибра (20—23 годы).
См. также
Напишите отзыв о статье "Клавдии Марцеллы"
Ссылки
- Марцелл, римская фамилия // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- [ancientrome.ru/genealogy/stemm/drumann/marcelli.htm Drumann W. Geschichte Roms in seinem Übergange von der republikanischen zur monarchischen Verfassung oder Pompeius, Caesar, Cicero und ihre Zeitgenossen. Hildesheim, 1964. Bd. 2, p. 326.]
- [ancientrome.ru/genealogy/stemm/syme/marcellae.htm Syme R. The Augustan aristocracy. Oxford, 1986.]
Это заготовка статьи о древнеримском роде. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Клавдии Марцеллы
Пьер видел, что Платон не хотел понимать того, что говорил француз, и, не вмешиваясь, смотрел на них. Каратаев поблагодарил за деньги и продолжал любоваться своею работой. Француз настаивал на остатках и попросил Пьера перевести то, что он говорил.– На что же ему остатки то? – сказал Каратаев. – Нам подверточки то важные бы вышли. Ну, да бог с ним. – И Каратаев с вдруг изменившимся, грустным лицом достал из за пазухи сверточек обрезков и, не глядя на него, подал французу. – Эхма! – проговорил Каратаев и пошел назад. Француз поглядел на полотно, задумался, взглянул вопросительно на Пьера, и как будто взгляд Пьера что то сказал ему.
– Platoche, dites donc, Platoche, – вдруг покраснев, крикнул француз пискливым голосом. – Gardez pour vous, [Платош, а Платош. Возьми себе.] – сказал он, подавая обрезки, повернулся и ушел.
– Вот поди ты, – сказал Каратаев, покачивая головой. – Говорят, нехристи, а тоже душа есть. То то старички говаривали: потная рука торовата, сухая неподатлива. Сам голый, а вот отдал же. – Каратаев, задумчиво улыбаясь и глядя на обрезки, помолчал несколько времени. – А подверточки, дружок, важнеющие выдут, – сказал он и вернулся в балаган.
Прошло четыре недели с тех пор, как Пьер был в плену. Несмотря на то, что французы предлагали перевести его из солдатского балагана в офицерский, он остался в том балагане, в который поступил с первого дня.
В разоренной и сожженной Москве Пьер испытал почти крайние пределы лишений, которые может переносить человек; но, благодаря своему сильному сложению и здоровью, которого он не сознавал до сих пор, и в особенности благодаря тому, что эти лишения подходили так незаметно, что нельзя было сказать, когда они начались, он переносил не только легко, но и радостно свое положение. И именно в это то самое время он получил то спокойствие и довольство собой, к которым он тщетно стремился прежде. Он долго в своей жизни искал с разных сторон этого успокоения, согласия с самим собою, того, что так поразило его в солдатах в Бородинском сражении, – он искал этого в филантропии, в масонстве, в рассеянии светской жизни, в вине, в геройском подвиге самопожертвования, в романтической любви к Наташе; он искал этого путем мысли, и все эти искания и попытки все обманули его. И он, сам не думая о том, получил это успокоение и это согласие с самим собою только через ужас смерти, через лишения и через то, что он понял в Каратаеве. Те страшные минуты, которые он пережил во время казни, как будто смыли навсегда из его воображения и воспоминания тревожные мысли и чувства, прежде казавшиеся ему важными. Ему не приходило и мысли ни о России, ни о войне, ни о политике, ни о Наполеоне. Ему очевидно было, что все это не касалось его, что он не призван был и потому не мог судить обо всем этом. «России да лету – союзу нету», – повторял он слова Каратаева, и эти слова странно успокоивали его. Ему казалось теперь непонятным и даже смешным его намерение убить Наполеона и его вычисления о кабалистическом числе и звере Апокалипсиса. Озлобление его против жены и тревога о том, чтобы не было посрамлено его имя, теперь казались ему не только ничтожны, но забавны. Что ему было за дело до того, что эта женщина вела там где то ту жизнь, которая ей нравилась? Кому, в особенности ему, какое дело было до того, что узнают или не узнают, что имя их пленного было граф Безухов?