Акиллини, Клавдио

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Клавдио Акиллини»)
Перейти к: навигация, поиск
Клавдио Акиллини
Claudio Achillini

Клавдио Акиллини
Род деятельности:

философ, теолог, математик, поэт, педагог и юрист

Дата рождения:

18 сентября 1574(1574-09-18)

Место рождения:

Болонья

Подданство:

Италия Италия

Дата смерти:

1 октября 1640(1640-10-01) (66 лет)

Место смерти:

Болонья

Клавдио Акиллини (итал. Claudio Achillini; 1574—1640) — итальянский философ, теолог, математик, поэт, педагог и юрист XVI—XVII века из учёной династии Акиллини[1], представителями которой являлись Алессандро Акиллини и Джиованни Филотео Акиллини (Giovanni Filoteo Achillini).



Биография

Клавдио Акиллини родился 18 сентября 1574 года в городе Болонье на севере Италии (административный центр одноимённой провинции).

После получения юридического образования занимался преподавательской деятельностью на кафедре права в Болонском университете, университетах Феррары и Пармы принесли ему громкую известность. Его авторитет и репутация были так высоки, что ещё при жизни ему воздавались почести, которые обычно возносят усопшим (памятные надписи и доски на стенах учебных заведений, с которыми он был так или иначе связан).

Затем он сопровождал кардинала Лудовизи, ставшего впоследствии, под именем Григория XV, римским папой в Пьемонт. Отсюда переселился во Францию, где своими сонетами приобрел расположение короля Людовика XIII и кардинала Ришелье. За канцону, написанную в честь появления на свет дофина, Клавдио Акиллини была пожалована от кардинала Франции золотая цепь стоимостью в 1000 крон.

В конце XIX — начале XX века на страницах Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона утверждалось, что «в своих стихотворениях („Poesie“, Болонья, 1632, „Rime e Prose“, Венеция, 1650) он является подражателем Джамбаттиста Марини». С последним Клавдио Акиллини связывало не только творчество, но и многолетняя дружба.

Клавдио Акиллини скончался 1 октября 1640 года в родном городе.

Напишите отзыв о статье "Акиллини, Клавдио"

Примечания

  1. Ахиллини // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ссылки

  • [it.wikisource.org/wiki/Autore:Claudio_Achillini Произведения Клавдио Акиллини] в Викитеке  (итал.)

Отрывок, характеризующий Акиллини, Клавдио

Ростов описал наружность Денисова.
– Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев?
– Списки у Макара Алексеича, – сказал фельдшер. – А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, – прибавил он, обращаясь к Ростову.
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.
– Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым.
– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! – прокричал этот солдат, выкатывая глаза на Ростова и, очевидно, принимая его за больничное начальство.
– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.