Абрамова, Клавдия Ильинична

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Клавдия Ильинична Абрамова»)
Перейти к: навигация, поиск
Клавдия Ильинична Абрамова
Имя при рождении:

Клавдия Ильинична Разуваева

Место рождения:

посёлок Архангельский

Место смерти:

Ставрополь

Супруг:

Павел Абрамов

Дети:

две дочери, расстреляны вместе с матерью

Награды и премии:

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Клавдия Ильинична Абрамова (в девичестве — Разуваева) (1906—1942) — работник прокуратуры, участница подпольного движения в годы ВОВ, посмертно награждена орденом Отечественной войны I-ой степени.





Биография

Клавдия Разуваева родилась в поселке Архангельском, в начале 1920-х приехала в Уфу, работала швеей на только что образовавшейся фабрике «8 Марта». В 1933 году поступила в Московский институт советского права имени П. И. Стучки. Там она познакомилась со своим будущим мужем, студентом из Белорецка, Павлом Абрамовым. После окончания института Абрамовы получили назначение в Ставропольский край.

Павел Абрамов был призван на фронт, а Клавдию Ильиничну, война застала в Ставрополе. Она тогда работала в должности помощника прокурора и секретаря партийной организации областной прокуратуры. Прокуратура Орджоникидзевского (Ставропольского) переводилась в Кизляр, но Абрамова эвакуироваться не успела.

Участвовала в подпольной работе, в результате предательства была арестована оккупационными властями в сентябре 1942. Ей предложили подписать воззвание к населению и призвать к сотрудничеству с оккупантами, обещая сохранить жизнь ей и её дочерям, 6 и 11 лет, но она отказалась.3 октября 1942 года была расстреляна вместе с детьми на тюремном дворе.

Память

Клавдия Ильинична Абрамова была посмертно награждена орденом Отечественной войны I степени.

Именем Клавдии Абрамовой названа улица в верхней части Ставрополя. На доме где она жила, по ул. Пушкина, 27, установлена мемориальная доска[1].

7 мая 1967 года, решением Уфимского горисполкома имя Клавдии Абрамовой присвоено вновь построенной улице города. Ей также поставлен памятник, на нём доска со словами: «Бесстрашной партизанке Клавдии Ильиничне Абрамовой-Разуваевой, расстрелянной вместе со своими детьми в Великую Отечественную войну»[2].

Напишите отзыв о статье "Абрамова, Клавдия Ильинична"

Примечания

  1. Елена Громова. Сотрудник Государственного архива Ставропольского края.. [pda.stapravda.ru/20090918/25_ulits_stavropolya_nazvany_v_chest_voinov_velikoy_otechestvenn_39886.html 25 улиц Ставрополя названы в честь воинов Великой Отечественной войны], Ставропольская правда (17 сентября 2009). Проверено 17 мая 2012.
  2. Владимир Соловьёв. [vedomosti.journal-ufa.ru/showinf.php?n=6&n_id=119 Улицы нашего города: Абрамовой Клавдии], «Уфимские ведомости» №15 (119) (21 апреля 2005). Проверено 17 мая 2012.

Литература

  • Уфа: улицы нашего города. — Уфа: Информреклама, 2011.

Ссылки

  • Владимир Соловьёв. [vedomosti.journal-ufa.ru/showinf.php?n=6&n_id=119 Улицы нашего города: Абрамовой Клавдии], «Уфимские ведомости» №15 (119) (21 апреля 2005). Проверено 17 мая 2012.
  • Елена Громова. Сотрудник Государственного архива Ставропольского края. 25 улиц Ставрополя названы в честь воинов Великой Отечественной войны, Ставропольская правда (17 сентября 2009). Проверено 17 мая 2012.
  • [proksk.ru/history/pages Прокуратура Ставропольского края. Страницы истории]


Отрывок, характеризующий Абрамова, Клавдия Ильинична

– Entendons nous, comtesse, [Разберем дело, графиня,] – сказал он с улыбкой и стал опровергать рассуждения своей духовной дочери.


Элен понимала, что дело было очень просто и легко с духовной точки зрения, но что ее руководители делали затруднения только потому, что они опасались, каким образом светская власть посмотрит на это дело.
И вследствие этого Элен решила, что надо было в обществе подготовить это дело. Она вызвала ревность старика вельможи и сказала ему то же, что первому искателю, то есть поставила вопрос так, что единственное средство получить права на нее состояло в том, чтобы жениться на ней. Старое важное лицо первую минуту было так же поражено этим предложением выйти замуж от живого мужа, как и первое молодое лицо; но непоколебимая уверенность Элен в том, что это так же просто и естественно, как и выход девушки замуж, подействовала и на него. Ежели бы заметны были хоть малейшие признаки колебания, стыда или скрытности в самой Элен, то дело бы ее, несомненно, было проиграно; но не только не было этих признаков скрытности и стыда, но, напротив, она с простотой и добродушной наивностью рассказывала своим близким друзьям (а это был весь Петербург), что ей сделали предложение и принц и вельможа и что она любит обоих и боится огорчить того и другого.
По Петербургу мгновенно распространился слух не о том, что Элен хочет развестись с своим мужем (ежели бы распространился этот слух, очень многие восстали бы против такого незаконного намерения), но прямо распространился слух о том, что несчастная, интересная Элен находится в недоуменье о том, за кого из двух ей выйти замуж. Вопрос уже не состоял в том, в какой степени это возможно, а только в том, какая партия выгоднее и как двор посмотрит на это. Были действительно некоторые закоснелые люди, не умевшие подняться на высоту вопроса и видевшие в этом замысле поругание таинства брака; но таких было мало, и они молчали, большинство же интересовалось вопросами о счастии, которое постигло Элен, и какой выбор лучше. О том же, хорошо ли или дурно выходить от живого мужа замуж, не говорили, потому что вопрос этот, очевидно, был уже решенный для людей поумнее нас с вами (как говорили) и усомниться в правильности решения вопроса значило рисковать выказать свою глупость и неумение жить в свете.
Одна только Марья Дмитриевна Ахросимова, приезжавшая в это лето в Петербург для свидания с одним из своих сыновей, позволила себе прямо выразить свое, противное общественному, мнение. Встретив Элен на бале, Марья Дмитриевна остановила ее посередине залы и при общем молчании своим грубым голосом сказала ей:
– У вас тут от живого мужа замуж выходить стали. Ты, может, думаешь, что ты это новенькое выдумала? Упредили, матушка. Уж давно выдумано. Во всех…… так то делают. – И с этими словами Марья Дмитриевна с привычным грозным жестом, засучивая свои широкие рукава и строго оглядываясь, прошла через комнату.
На Марью Дмитриевну, хотя и боялись ее, смотрели в Петербурге как на шутиху и потому из слов, сказанных ею, заметили только грубое слово и шепотом повторяли его друг другу, предполагая, что в этом слове заключалась вся соль сказанного.
Князь Василий, последнее время особенно часто забывавший то, что он говорил, и повторявший по сотне раз одно и то же, говорил всякий раз, когда ему случалось видеть свою дочь.
– Helene, j'ai un mot a vous dire, – говорил он ей, отводя ее в сторону и дергая вниз за руку. – J'ai eu vent de certains projets relatifs a… Vous savez. Eh bien, ma chere enfant, vous savez que mon c?ur de pere se rejouit do vous savoir… Vous avez tant souffert… Mais, chere enfant… ne consultez que votre c?ur. C'est tout ce que je vous dis. [Элен, мне надо тебе кое что сказать. Я прослышал о некоторых видах касательно… ты знаешь. Ну так, милое дитя мое, ты знаешь, что сердце отца твоего радуется тому, что ты… Ты столько терпела… Но, милое дитя… Поступай, как велит тебе сердце. Вот весь мой совет.] – И, скрывая всегда одинаковое волнение, он прижимал свою щеку к щеке дочери и отходил.