Маючая, Клавдия Яковлевна
Поделись знанием:
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.
– Да, да, – сказала она, отвечая на совсем другое, – и я ничего бы не желала, как только пережить все сначала.
Пьер внимательно посмотрел на нее.
– Да, и больше ничего, – подтвердила Наташа.
– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже.
Вдруг Наташа опустила голову на руки и заплакала.
– Что ты, Наташа? – сказала княжна Марья.
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.
Пьер встал и простился.
Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
(перенаправлено с «Клавдия Лаптева»)
 Клавдия Маючая | |||||||||||
 | |||||||||||
| Общая информация | |||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Полное имя |
Клавдия Яковлевна Маючая (Лаптева) | ||||||||||
| Дата и место рождения | |||||||||||
| Дата и место смерти |
14 октября 1989 (71 год) | ||||||||||
| Гражданство | |||||||||||
| Тренеры | |||||||||||
| Спортивная карьера |
1936—1954 | ||||||||||
| Личные рекорды | |||||||||||
| Диск |
43,40 (1945) | ||||||||||
| Копьё |
50,32 (1947) | ||||||||||
Международные медали | |||||||||||
| |||||||||||
Кла́вдия Я́ковлевна Маю́чая (урождённая Ла́птева; 15 мая 1918, Саранск — 14 октября 1989) — советская легкоатлетка.
Заслуженный мастер спорта СССР (1947). Выступала за Москву — спортивные общества «Буревестник» (1936—1944), «Динамо» (1945—1954).
Чемпионка Европы 1946 года в метании копья. В 1947 году первой в мире метнула копьё за 50 м (результат не был зарегистрирован в качестве мирового рекорда, так как СССР ещё не был членом IAAF, но признаётся IAAF как первый в истории бросок дальше 50 м[1]). 9-кратная чемпионка СССР в метании копья, диска и гранаты (1938—1947).
Биография
Лаптева в 1938 году сменила в качестве лучшей копьеметательницы СССР другую ленинградку Анну Маслову и оставалась лучшей по 1947 год (кроме 1945 года, когда её опередила Людмила Анокина).
Наиболее удачными сезонами для Маючей (она сменила фамилию в 1943 году) стали 1946 и 1947 годы, когда она выиграла все официальные соревнования, включая чемпионат Европы 1946; становилась лидером мирового сезона; вернула себе рекорд СССР, отобранный в 1945 году Анокиной и установила неофициальный рекорд мира (её рекорд был побит в 1949 году Натальей Смирницкой).
Лаптевой первой из советских метательниц копья удалось закрепиться в мировой элите — её результаты входили в десятку лучших результатов сезона в мире 11 раз в метании копья (1938—1939, 1943—1949, 1952—1953; в 1946 и 1947 — лидер сезона) и 2 раза в метании диска (1943, 1945).
Спортивные достижения
| Метание копья | ||
|---|---|---|
| Место | Результат | |
| 1946 | чемпионка | 46,25 м |
| Метание копья | Метание диска | Метание гранаты | Пятиборье | |||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Место | Результат | Место | Результат | Место | Результат | Место | Результат | |
| 1938 | чемпионка | 41,58 м | чемпионка | 45,43 м | 2-е место | 3876[a 1] | ||
| 1939 | чемпионка | 45,88 м | ||||||
| 1940 | ||||||||
| 1943 | чемпионка | 44,13 м | 3-е место | 39,95 м | ||||
| 1944 | чемпионка | 42,54 м | ||||||
| 1945 | 3-е место | 41,38 м | чемпионка | 43,40 м | ||||
| 1946 | чемпионка | 47,46 м | 2-е место | 40,06 м | чемпионка | 47,37 м | 3-е место | 3648[a 2] |
| 1947 | чемпионка | 47,82 м | Соревнования не проводились | |||||
| 1948 | 3-е место | 44,40 м | ||||||
| 1949 | ||||||||
| 1950 | ||||||||
| 1951 | ||||||||
| 1952 | 2-е место | 45,04 м | ||||||
- Рекорды СССР
метание копья 42,37 18.06.1939 Москва 43,42 5.07.1939 Москва 44,40 12.07.1939 Москва 45,88 25.08.1939 Харьков 50,32 выше РМ 23.09.1947 Москва Первая в истории — лучше 50 м.
пятиборье 3557[a 2] 10.08.1945 Москва (11,51 — 4,67 — 14,2 — 1,35 — 40,89)
- Примечания
Напишите отзыв о статье "Маючая, Клавдия Яковлевна"
Литература, ссылки
- ↑ [www2.iaaf.org/TheSport/sport/jt/WomenLandmarks.html Javelin Throw — Women Landmarks] (англ.). Сайт IAAF. Проверено 24 ноября 2012. [www.webcitation.org/6CnjYtNoK Архивировано из первоисточника 10 декабря 2012].
- [books.google.com/books?id=f1sFK-Zg5-AC&pg=PA184 Маючая, Клавдия Яковлевна] // Динамо. Энциклопедия / Составители Черневич Г. Л., Школьников Е. А.. — 2-е изд. — М.: «ОЛМА-Пресс», 2003. — С. 184. — ISBN 5-224-04399-9.
Спортивные результаты
- Лёгкая атлетика. Справочник / Составитель Р. В. Орлов. — М.: «Физкультура и спорт», 1983. — 392 с.
- [trackfield.brinkster.net/Profile.asp?ID=1538&Gender=W Клавдия Маючая] — статистика на сайте Track and Field Statistics (англ.)
| ||||||
Отрывок, характеризующий Маючая, Клавдия Яковлевна
Пьер покраснел и замялся.– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.
– Да, да, – сказала она, отвечая на совсем другое, – и я ничего бы не желала, как только пережить все сначала.
Пьер внимательно посмотрел на нее.
– Да, и больше ничего, – подтвердила Наташа.
– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже.
Вдруг Наташа опустила голову на руки и заплакала.
– Что ты, Наташа? – сказала княжна Марья.
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.
Пьер встал и простился.
Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
