Клавдия Марцелла Старшая
| Клавдия Марцелла Старшая | |
| CLAUDIA MARCELLA MAJOR | |
| Род деятельности: |
племянница Октавиана |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Отец: | |
| Мать: | |
| Супруг: |
1. Марк Випсаний Агриппа |
| Дети: |
1. Випсания Марцелла |
Клавдия Марцелла Старшая (лат. Claudia Marcella Major) (около 41 года до н. э., Рим — не ранее 2 года н. э.) — римская матрона, племянница Октавиана Августа, вторая жена Марка Випсания Агриппы.
Происхождение
Клавдия Марцелла родилась в семье консула 50 года до н. э. Гая Клавдия Марцелла, происходившего из плебейского рода Клавдиев Марцеллов, и его жены, Октавии Младшей, родной сестры Октавиана.
В 54 году до н. э. Гай Юлий Цезарь чуть было не расстроил этот брак, намереваясь предложить Октавию Помпею, но Помпей отказался.
Первый брак
Клавдия Марцелла вышла замуж в 28 году до н. э. за друга Октавиана, Марка Випсания Агриппу. Для него это был уже второй брак. В браке она родила девочку — Випсанию Марцеллу, которая позже вышла замуж за Публия Квинтилия Вара.
В 21 году до н. э. Агриппа развёлся с Клавдией, чтобы жениться на дочери Октавиана, Юлии Старшей, оставшейся вдовой после брака со братом Клавдии, Марком Клавдием Марцеллом.
Второй брак
После развода Марцелла вернулась под опеку матери, которая выдала её замуж за Юлла Антония, сына Марка Антония. Юлл Антоний воспитывался под присмотром Октавиана в семье Октавии Младшей, матери Марцеллы. В 10 году до н. э. он стал консулом, а в 7 году - проконсулом Азии.
Ему она родила двоих детей — в 20 году до н. э. сына Луция Антония и, не ранее 19 года, — дочь, Юллу Антонию.
Юлл не был верен Марцелле. У него был долгий роман с Юлией Старшей. В 12 году, после смерти Агриппы, Юлия вышла замуж за Тиберия, пасынка Октавиана, которого император заставил развестись с падчерицей Марцеллы, Випсанией Агриппиной, дочерью Агриппы от первой жены, Помпонии Цецилии Аттики.
Во 2 году терпение Октавиана лопнуло. Юлия получила развод от Тиберия и отправилась в ссылку за прелюбодейство. Её многочисленных любовников подвергли различным карам, а Юлла принудили к самоубийству.
Третий брак
После смерти Юлла Марцелла в возрасте 43 лет стала женой Секста Апулея, консула 14 года. Вероятно, Апулей был лет на 10 — 15 младше Марцеллы. У пары была как минимум одна дочь, Апулея Варилла, рожденная, скорее всего, сразу после заключения брака. Дальнейшая судьба Марцеллы неизвестна.
Напишите отзыв о статье "Клавдия Марцелла Старшая"
Литература
- Edmund Groag: Claudius (422). In: Paulys Realenzyklopädie der klassischen Altertumswissenschaft. Bd. III 2, Stuttgart 1898, Sp. 2890f.
- Claudia [II 8]. In: Der Neue Pauly. Bd. 3 (1997), Sp. 3.
Отрывок, характеризующий Клавдия Марцелла Старшая
– Мое желание, mon pere, никогда не покидать вас, никогда не разделять своей жизни с вашей. Я не хочу выходить замуж, – сказала она решительно, взглянув своими прекрасными глазами на князя Василья и на отца.– Вздор, глупости! Вздор, вздор, вздор! – нахмурившись, закричал князь Николай Андреич, взял дочь за руку, пригнул к себе и не поцеловал, но только пригнув свой лоб к ее лбу, дотронулся до нее и так сжал руку, которую он держал, что она поморщилась и вскрикнула.
Князь Василий встал.
– Ma chere, je vous dirai, que c'est un moment que je n'oublrai jamais, jamais; mais, ma bonne, est ce que vous ne nous donnerez pas un peu d'esperance de toucher ce coeur si bon, si genereux. Dites, que peut etre… L'avenir est si grand. Dites: peut etre. [Моя милая, я вам скажу, что эту минуту я никогда не забуду, но, моя добрейшая, дайте нам хоть малую надежду возможности тронуть это сердце, столь доброе и великодушное. Скажите: может быть… Будущность так велика. Скажите: может быть.]
– Князь, то, что я сказала, есть всё, что есть в моем сердце. Я благодарю за честь, но никогда не буду женой вашего сына.
– Ну, и кончено, мой милый. Очень рад тебя видеть, очень рад тебя видеть. Поди к себе, княжна, поди, – говорил старый князь. – Очень, очень рад тебя видеть, – повторял он, обнимая князя Василья.
«Мое призвание другое, – думала про себя княжна Марья, мое призвание – быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования. И что бы мне это ни стоило, я сделаю счастие бедной Ame. Она так страстно его любит. Она так страстно раскаивается. Я все сделаю, чтобы устроить ее брак с ним. Ежели он не богат, я дам ей средства, я попрошу отца, я попрошу Андрея. Я так буду счастлива, когда она будет его женою. Она так несчастлива, чужая, одинокая, без помощи! И Боже мой, как страстно она любит, ежели она так могла забыть себя. Может быть, и я сделала бы то же!…» думала княжна Марья.
Долго Ростовы не имели известий о Николушке; только в середине зимы графу было передано письмо, на адресе которого он узнал руку сына. Получив письмо, граф испуганно и поспешно, стараясь не быть замеченным, на цыпочках пробежал в свой кабинет, заперся и стал читать. Анна Михайловна, узнав (как она и всё знала, что делалось в доме) о получении письма, тихим шагом вошла к графу и застала его с письмом в руках рыдающим и вместе смеющимся. Анна Михайловна, несмотря на поправившиеся дела, продолжала жить у Ростовых.
– Mon bon ami? – вопросительно грустно и с готовностью всякого участия произнесла Анна Михайловна.
Граф зарыдал еще больше. «Николушка… письмо… ранен… бы… был… ma сhere… ранен… голубчик мой… графинюшка… в офицеры произведен… слава Богу… Графинюшке как сказать?…»
Анна Михайловна подсела к нему, отерла своим платком слезы с его глаз, с письма, закапанного ими, и свои слезы, прочла письмо, успокоила графа и решила, что до обеда и до чаю она приготовит графиню, а после чаю объявит всё, коли Бог ей поможет.
Всё время обеда Анна Михайловна говорила о слухах войны, о Николушке; спросила два раза, когда получено было последнее письмо от него, хотя знала это и прежде, и заметила, что очень легко, может быть, и нынче получится письмо. Всякий раз как при этих намеках графиня начинала беспокоиться и тревожно взглядывать то на графа, то на Анну Михайловну, Анна Михайловна самым незаметным образом сводила разговор на незначительные предметы. Наташа, из всего семейства более всех одаренная способностью чувствовать оттенки интонаций, взглядов и выражений лиц, с начала обеда насторожила уши и знала, что что нибудь есть между ее отцом и Анной Михайловной и что нибудь касающееся брата, и что Анна Михайловна приготавливает. Несмотря на всю свою смелость (Наташа знала, как чувствительна была ее мать ко всему, что касалось известий о Николушке), она не решилась за обедом сделать вопроса и от беспокойства за обедом ничего не ела и вертелась на стуле, не слушая замечаний своей гувернантки. После обеда она стремглав бросилась догонять Анну Михайловну и в диванной с разбега бросилась ей на шею.
