Половикова, Клавдия Михайловна
| Клавдия Половикова | ||
 | ||
| Имя при рождении: |
Клавдия Михайловна Диденко | |
|---|---|---|
| Дата рождения: | ||
| Место рождения: | ||
| Дата смерти: |
16 февраля 1979 (82 года) | |
| Место смерти: | ||
| Профессия: |
актриса | |
| Гражданство: |
Российская империя, СССР | |
| Годы активности: | ||
| Амплуа: |
драматическая актриса | |
| Театр: |
Малый театр</br>Московский театр Революции</br>Театр имени Леси Украинки</br>Ленинградский театр имени Пушкина | |
| Награды: |
| |
Клавдия Михайловна Половикова (урождённая Диденко; 15 (27) декабря 1896, Малороссия — 16 февраля 1979, Москва) — народная артистка РСФСР (1954). Мать актрисы Валентины Серовой.
Биография
В 1921 окончила Школу-студию Малого театра. С 1 сентября 1921 по 15 сентября 1936 — артистка Театра-студии Малого театра (с 1932 года — Новый театр)[1].
Затем играла в Московском театре Революции (1934—1936), Театре имени Леси Украинки (Киев) (1936—1938), Ленинградском театре имени Пушкина (1938—1939).
В 1939—1942 — артистка Московского театра имени Ленсовета.
В 1942—1959 — артистка Московского театра драмы.
Обладала ярким темпераментом, эмоциональностью, ей особенно близки были волевые, цельные, сильные, самоотверженные натуры.
Похоронена на Новом Донском кладбище (участок 4, аллея 2).
Театральные роли[2]
Первая роль — Абигайль («Стакан воды» Скриба).
Лучшие роли:
- Карин Брат («Кино-роман» Кайзера)
- Юдифь («Уриэль Акоста» Гуцкова)
- Кручинина
- Лариса
- Марта («Благочестивая Марта» Тирсо де Молины)
- Лиза («Дворянское гнездо» по Тургеневу)
- Мария Стюарт
- Реджина («Лисички» Хелман)
- Снежинская («Третья молодость» братьев Тур)
Фильмография
1933 — «Рваные башмаки» — слепая
1936 — «Поколение победителей» — мать Светлова
1936 — «Том Сойер» — тётя Полли
1936 — «Трое с одной улицы» — прачка, мать Ваньки
1939 — «Огненные годы» — Юзефа
1942 — «Принц и нищий» — мать
1946 — «Глинка» — Луиза Карловна Иванова (в этом же фильме снималась и её дочь[3])
1955 — «Судьба барабанщика» — старуха
1958 — «Идиот» — Нина Александровна Иволгина
1960 — «Колыбельная» — Анфиса
1960 — «Чудотворная» — Прасковья Петровна, учительница
1963 — «Русский лес» — Семениха
1964 — «Хоккеисты» — Нина Владимировна
1965 — «Война и мир» — княгиня Друбецкая
1965 — «Фитиль» № 42 — академик Руденко в новелле «Коварство и любовь»
Семья
- Муж — Василий Васильевич Половиков (Васыль Половык) (1893—1966), репрессирован.
- Дочь — киноактриса Валентина Серова (1917—1975).
- Внук — Анатолий Серов (1939—1974)
- Внучка — Мария Кирилловна Симонова (род. 1950), дочь Константина Симонова и Валентины Серовой. Воспитывалась Клавдией Михайловной[4], которая по решению суда не разрешала Валентине Серовой (злоупотреблявшей алкоголем) проживать с дочерью[5].
- Зять — Симонов, Константин Михайлович, поэт, драматург и общественный деятель.
Напишите отзыв о статье "Половикова, Клавдия Михайловна"
Примечания
- ↑ [maly.ru/pages.php?name=truppa_82 Малый театр]
- ↑ [www.gumer.info/bibliotek_Buks/Culture/Teatr/_191.php Театральная энциклопедия]
- ↑ [www.cbs3-uao.ru/simonov_fire.php Они сжигали друг друга]
- ↑ [www.rg.ru/2013/12/11/serova-site.html 7 фактов о советской актрисе Валентине Серовой — Николай Грищенко — Российская газета]
- ↑ [www.1tv.ru/sprojects_utro_video/si33/p105091 Первый канал. К юбилею Константина Симонова. Документальный фильм «Жди меня и я вернусь», 28 ноября 2015]
Ссылки
 Внешние изображения
| |
|---|---|
|
[alya-aleksej.narod.ru/olderfiles/3/231010_061.jpg Могила К. М. Половиковой] |
- [www.kinosozvezdie.ru/actors/polovikova/polovikova.html Фотография и краткая биография на проекте «Киносозвездие»] (Проверено 14 сентября 2011)
- [alya-aleksej.narod2.ru/artisti_i_rezhisseri/polovikova_km/ Биография и фото надгробия] (Проверено 14 сентября 2011)
- [a-tremasov.ru/polovikova-klavdiya-mixajlovna Клавдия Пловикова в Авторском проекте Алексея Тремасова]
Отрывок, характеризующий Половикова, Клавдия Михайловна
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
