Сарафанова-Легат, Клавдия Фёдоровна

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Клавдия Фёдоровна Сарафанова»)
Перейти к: навигация, поиск
Клавдия Фёдоровна Сарафанова-Легат
Имя при рождении:

Клавдия Сарафанова

Дата рождения:

20 июня 1911(1911-06-20)

Место рождения:

Москва (Российская империя)

Дата смерти:

1989(1989)

Место смерти:

Москва (СССР)

Гражданство:

СССР СССР

Жанр:

художник-график

Учёба:

Московский государственный академический художественный институт имени В. И. Сурикова

Клавдия Фёдоровна Сарафанова-Легат (20 июня 1911, Москва — 1989, Москва) — советский художник-график.





Биография

Родилась в Москве. После семилетки трудилась на кожевенной фабрике. От комсомольской организации кожевенной фабрики получила направление на учёбу в Московский художественный техникум при Изогизе. В 1937—1938 годах с 5-го курса по постановлению Комитета по делам искусств при СНК СССР была переведена на 1-й курс Московского государственного художественного института (МГХИ, с 1948 года — имени В. И. Сурикова) на живописное отделение.

В 1941 году эвакуировалась вместе с институтом в Самарканд.

В Самарканде военных лет в эвакуации оказались крупнейшие советские художники, продолжавшие творить и обучать молодых. У Клавдии Федоровны были хорошие учителя, среди которых: В. А. Фаворский, И. Э. Грабарь, П. Я. Павлинов.

В 1946 году, защитив дипломную работу по линогравюре, окончила МГХИ (мастерская профессора Г. М. Щегаля и профессора П. Я. Павлинова).

В 1947 году принята в члены Московского Союза советских художников (МССХ) (графическая секция). Работала в издательствах: «Художественная литература», «Советский график», «Молодая гвардия».

Одна из организаторов графического комбината, в котором проработала двадцать пять лет: по линогравюре — выпущено 15 эстампов. Графической секцией МОССХа была рекомендована в члены художественного совета графического комбината, в состав совета входила 15 лет вплоть до 1976 года.

Творчество

Сарафанова много путешествовала по стране в поисках новых мотивов и впечатлений. Писала пейзажи Москвы и Подмосковья, Тарусы, села Константиново (родины Есенина), Прибалтики, Карпат, Севера, Крыма. Работала над тематическими сериями: «Траловый флот Севера», «Ковровщицы Хивы» (1964), «Делегаты Всемирного конгресса женщин в защиту мира» (1961).

Выставки

Напишите отзыв о статье "Сарафанова-Легат, Клавдия Фёдоровна"

Примечания

  1. Передвижная выставка произведений советских художников. Живопись, графика, скульптура. Каталог. — М., 1956.
  2. Живопись и графика московских художников. Каталог. — М., 1956.
  3. Выставка художников-маринистов. Каталог. — Ялта, 1956.
  4. Антикварный мир. // Вестник антикварного рынка. — № 4, октябрь 2011.

Ссылки

  • www.uzembassy.ru/1065.htm Выставка «Самарканд. Бухара. Хива. Города и люди»
  • www.fondforum.uz/ru/news/istochnik-vdoxnoveniya-rossiyskoy-xudojnici/
  • www.maslovka.org/modules.php?name=Content&pa=showpage&pid=1502&page=20
К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Сарафанова-Легат, Клавдия Фёдоровна

– Поручик, граф Ростов.
– Какая смелость! По команде подайте. А сами идите, идите… – И он стал надевать подаваемый камердинером мундир.
Ростов вышел опять в сени и заметил, что на крыльце было уже много офицеров и генералов в полной парадной форме, мимо которых ему надо было пройти.
Проклиная свою смелость, замирая от мысли, что всякую минуту он может встретить государя и при нем быть осрамлен и выслан под арест, понимая вполне всю неприличность своего поступка и раскаиваясь в нем, Ростов, опустив глаза, пробирался вон из дома, окруженного толпой блестящей свиты, когда чей то знакомый голос окликнул его и чья то рука остановила его.
– Вы, батюшка, что тут делаете во фраке? – спросил его басистый голос.
Это был кавалерийский генерал, в эту кампанию заслуживший особенную милость государя, бывший начальник дивизии, в которой служил Ростов.
Ростов испуганно начал оправдываться, но увидав добродушно шутливое лицо генерала, отойдя к стороне, взволнованным голосом передал ему всё дело, прося заступиться за известного генералу Денисова. Генерал выслушав Ростова серьезно покачал головой.
– Жалко, жалко молодца; давай письмо.
Едва Ростов успел передать письмо и рассказать всё дело Денисова, как с лестницы застучали быстрые шаги со шпорами и генерал, отойдя от него, подвинулся к крыльцу. Господа свиты государя сбежали с лестницы и пошли к лошадям. Берейтор Эне, тот самый, который был в Аустерлице, подвел лошадь государя, и на лестнице послышался легкий скрип шагов, которые сейчас узнал Ростов. Забыв опасность быть узнанным, Ростов подвинулся с несколькими любопытными из жителей к самому крыльцу и опять, после двух лет, он увидал те же обожаемые им черты, то же лицо, тот же взгляд, ту же походку, то же соединение величия и кротости… И чувство восторга и любви к государю с прежнею силою воскресло в душе Ростова. Государь в Преображенском мундире, в белых лосинах и высоких ботфортах, с звездой, которую не знал Ростов (это была legion d'honneur) [звезда почетного легиона] вышел на крыльцо, держа шляпу под рукой и надевая перчатку. Он остановился, оглядываясь и всё освещая вокруг себя своим взглядом. Кое кому из генералов он сказал несколько слов. Он узнал тоже бывшего начальника дивизии Ростова, улыбнулся ему и подозвал его к себе.
Вся свита отступила, и Ростов видел, как генерал этот что то довольно долго говорил государю.
Государь сказал ему несколько слов и сделал шаг, чтобы подойти к лошади. Опять толпа свиты и толпа улицы, в которой был Ростов, придвинулись к государю. Остановившись у лошади и взявшись рукою за седло, государь обратился к кавалерийскому генералу и сказал громко, очевидно с желанием, чтобы все слышали его.
– Не могу, генерал, и потому не могу, что закон сильнее меня, – сказал государь и занес ногу в стремя. Генерал почтительно наклонил голову, государь сел и поехал галопом по улице. Ростов, не помня себя от восторга, с толпою побежал за ним.


На площади куда поехал государь, стояли лицом к лицу справа батальон преображенцев, слева батальон французской гвардии в медвежьих шапках.
В то время как государь подъезжал к одному флангу баталионов, сделавших на караул, к противоположному флангу подскакивала другая толпа всадников и впереди их Ростов узнал Наполеона. Это не мог быть никто другой. Он ехал галопом в маленькой шляпе, с Андреевской лентой через плечо, в раскрытом над белым камзолом синем мундире, на необыкновенно породистой арабской серой лошади, на малиновом, золотом шитом, чепраке. Подъехав к Александру, он приподнял шляпу и при этом движении кавалерийский глаз Ростова не мог не заметить, что Наполеон дурно и не твердо сидел на лошади. Батальоны закричали: Ура и Vive l'Empereur! [Да здравствует Император!] Наполеон что то сказал Александру. Оба императора слезли с лошадей и взяли друг друга за руки. На лице Наполеона была неприятно притворная улыбка. Александр с ласковым выражением что то говорил ему.
Ростов не спуская глаз, несмотря на топтание лошадьми французских жандармов, осаживавших толпу, следил за каждым движением императора Александра и Бонапарте. Его, как неожиданность, поразило то, что Александр держал себя как равный с Бонапарте, и что Бонапарте совершенно свободно, как будто эта близость с государем естественна и привычна ему, как равный, обращался с русским царем.
Александр и Наполеон с длинным хвостом свиты подошли к правому флангу Преображенского батальона, прямо на толпу, которая стояла тут. Толпа очутилась неожиданно так близко к императорам, что Ростову, стоявшему в передних рядах ее, стало страшно, как бы его не узнали.