Клавихеро, Франсиско Хавьер

Франсиско Хавьер Клавихеро
Francisco Javier Clavijero
Дата рождения:	9 сентября 1731(1731-09-09)
Место рождения:	Веракрус, Мексика
Дата смерти:	2 апреля 1787(1787-04-02) (55 лет)
Место смерти:	Болонья, Италия
Страна:	Мексика
Научная сфера:	историк

Франсиско Хавьер Клавихеро (исп. Francisco Javier Clavijero; 9 сентября 1731, Веракрус, Мексика — 2 апреля 1787, Болонья, Италия) — мексиканский историк, иезуит. Всю жизнь работал над историей своей родины. Собранные им материалы, обработаны в «Storia antica del Messico cavato da’migliori Storici spagnuoli e de manoscritti e pitture antiche degli Indiani» (Сезена, 1780—1783).

Родился в Веракрусе, мать креолка, отец испанец. Отец состоял на королевской службе, семья часто переезжала. Большинство мест работы отца находились в регионах, преимущественно заселённых аборигенами, так что Франсиско выучил науатль ещё в детстве.

Учился в иезуитском колледже, затем поступил в семинарию в Пуэбла-де-Сарагоса чтобы стать священником, но вскоре принял решение вступить в орден иезуитов. В 1748 году его перевели в иезуитский колледж в Тепостлане, там он изучал латынь, древнегреческий, французский, португальский, итальянский, немецкий и английский языки. В 1751 он вернулся в Пуэблу для дальнейшего изучения философии.

Далее переехал в Мехико, занимался теологией в колледже Сан-Педро. Свёл знакомство с некоторыми студентами, среди которых были Франсиско Хавьер Аллегре, Андрес Каво, Хуан Луис Манейро и др. Ныне эти люди известны как «Мексиканские гуманисты XVIII столетия». В 1755 году рукоположён как священник-иезуит.

После указа Карла III об изгнании иезуитов в 1767 году Клавихеро сперва направился в Феррару, но позже перебрался в Болонью, где жил и работал вплоть до самой смерти.

Своё время он посвятил историческим исследованиям. Поскольку он больше не имел доступа к оригинальным ацтекским источникам и документам конкистадоров, ему приходилось полагаться на свою память и на переписку с друзьями, оставшимися в Мексике. Через несколько лет десятитомная работа Клавихеро «Древняя история Мексики» (исп. La Historia Antigua de México) была готова. Клавихеро перевёл её на итальянский, и в 1780 году книга была издана в Чезене. В дальнейшем книга выдержала множество изданий и переводов.

Отрывок, характеризующий Клавихеро, Франсиско Хавьер

– Тит, ступай молотить, – говорил шутник.
– Тьфу, ну те к чорту, – раздавался голос, покрываемый хохотом денщиков и слуг.
«И все таки я люблю и дорожу только торжеством над всеми ими, дорожу этой таинственной силой и славой, которая вот тут надо мной носится в этом тумане!»


Ростов в эту ночь был со взводом во фланкёрской цепи, впереди отряда Багратиона. Гусары его попарно были рассыпаны в цепи; сам он ездил верхом по этой линии цепи, стараясь преодолеть сон, непреодолимо клонивший его. Назади его видно было огромное пространство неясно горевших в тумане костров нашей армии; впереди его была туманная темнота. Сколько ни вглядывался Ростов в эту туманную даль, он ничего не видел: то серелось, то как будто чернелось что то; то мелькали как будто огоньки, там, где должен быть неприятель; то ему думалось, что это только в глазах блестит у него. Глаза его закрывались, и в воображении представлялся то государь, то Денисов, то московские воспоминания, и он опять поспешно открывал глаза и близко перед собой он видел голову и уши лошади, на которой он сидел, иногда черные фигуры гусар, когда он в шести шагах наезжал на них, а вдали всё ту же туманную темноту. «Отчего же? очень может быть, – думал Ростов, – что государь, встретив меня, даст поручение, как и всякому офицеру: скажет: „Поезжай, узнай, что там“. Много рассказывали же, как совершенно случайно он узнал так какого то офицера и приблизил к себе. Что, ежели бы он приблизил меня к себе! О, как бы я охранял его, как бы я говорил ему всю правду, как бы я изобличал его обманщиков», и Ростов, для того чтобы живо представить себе свою любовь и преданность государю, представлял себе врага или обманщика немца, которого он с наслаждением не только убивал, но по щекам бил в глазах государя. Вдруг дальний крик разбудил Ростова. Он вздрогнул и открыл глаза.
«Где я? Да, в цепи: лозунг и пароль – дышло, Ольмюц. Экая досада, что эскадрон наш завтра будет в резервах… – подумал он. – Попрошусь в дело. Это, может быть, единственный случай увидеть государя. Да, теперь недолго до смены. Объеду еще раз и, как вернусь, пойду к генералу и попрошу его». Он поправился на седле и тронул лошадь, чтобы еще раз объехать своих гусар. Ему показалось, что было светлей. В левой стороне виднелся пологий освещенный скат и противоположный, черный бугор, казавшийся крутым, как стена. На бугре этом было белое пятно, которого никак не мог понять Ростов: поляна ли это в лесу, освещенная месяцем, или оставшийся снег, или белые дома? Ему показалось даже, что по этому белому пятну зашевелилось что то. «Должно быть, снег – это пятно; пятно – une tache», думал Ростов. «Вот тебе и не таш…»