Клайзен, Людвиг
| Клайзен Людвиг Райнер | |
| Claisen Ludwig Rainer | |
 | |
| Место рождения: | |
|---|---|
| Место смерти: | |
| Научная сфера: | |
| Альма-матер: |
Боннский университет |
| Научный руководитель: | |
Кла́йзен (Кля́йзен) Лю́двиг Ра́йнер (нем. Claisen Ludwig Rainer; 14 января 1851, Кёльн, Пруссия, — 5 января 1930, Бад-Годесберг, Германия) — немецкий химик-органик.
Содержание
Учёба
Учился сначала в Боннском университете у А. Кекуле и Гёттингенском университете у Ф. Вёлера (с 1869 года).
Затем вернулся в Бонн, где в 1875 году получил степень доктора философии и стал ассистентом А. Кекуле.
Преподавание
Работал в Боннском университете (1875—1882 гг.), Манчестерском университете (1882—1885 гг.) и Мюнхенском (1886—1890 гг.) университете под руководством А. Байера.
В 1890—1897 гг. преподавал в Высшем техническом училище в Ахене, с 1897 года — профессор в Кильском и с 1904 года — в Берлинском университете, где сотрудничал с Э. Фишером.
В 1907—1926 гг. работал в собственной частной лаборатории в Бад-Годесберге.
Научная деятельность
Основные работы посвящены развитию методов органического синтеза, ацилированию карбонильных соединений, изучению изомерии и таутомерии.
В 1887 году открыл реакцию диспропорционирования альдегидов с образованием сложных эфиров — получение β-кето- (или β-альдегидо-) эфиров конденсацией одинаковых либо различных сложных эфиров в присутствии слабых оснований в качестве основного катализатора, названную его именем (сложноэфирная конденсация Клайзена).
В 1890 году разработал метод получения коричных кислот конденсацией ароматических альдегидов с эфирами карбоновых кислот под действием металлического натрия.
В 1893 году предложил использовать для перегонки под вакуумом особую колбу, которая до сих пор широко применяется в лабораторной практике (колба Клайзена).
Изучал (1896—1905 гг.) таутомерные превращения ацетоуксусного эфира (кето-енольная таутомерия), что содействовало дальнейшему развитию теоретической органической химии.
В 1912 году открыл перегруппировку аллиловых эфиров фенолов в соответствующие аллилзамещённые фенолы (перегруппировка Клайзена).
Осуществил ряд органических синтезов, в том числе синтезы изатина, производных пиразола и изоксазола, оксиметиленовых производных ацетоуксусного и малонового эфиров.
Напишите отзыв о статье "Клайзен, Людвиг"
Литература
- Волков В. А., Вонский Е. В., Кузнецова Г. И. Выдающиеся химики мира. — М.: ВШ, 1991. 656 с.
- А. Серрей. Справочник по органическим реакциям. Именные реакции в органической химии. М.: Изд. химической литературы, 1962. 139 с.
Ссылки
- [bse.sci-lib.com/article061689.html Людвиг Клайзен в Большой Советской Энциклопедии]
См. также
Примечания
Отрывок, характеризующий Клайзен, Людвиг
– Ваше сиятельство, – прервал князь Андрей молчание своим резким голосом, – вы меня изволили послать к батарее капитана Тушина. Я был там и нашел две трети людей и лошадей перебитыми, два орудия исковерканными, и прикрытия никакого.Князь Багратион и Тушин одинаково упорно смотрели теперь на сдержанно и взволнованно говорившего Болконского.
– И ежели, ваше сиятельство, позволите мне высказать свое мнение, – продолжал он, – то успехом дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой, – сказал князь Андрей и, не ожидая ответа, тотчас же встал и отошел от стола.
Князь Багратион посмотрел на Тушина и, видимо не желая выказать недоверия к резкому суждению Болконского и, вместе с тем, чувствуя себя не в состоянии вполне верить ему, наклонил голову и сказал Тушину, что он может итти. Князь Андрей вышел за ним.
– Вот спасибо: выручил, голубчик, – сказал ему Тушин.
Князь Андрей оглянул Тушина и, ничего не сказав, отошел от него. Князю Андрею было грустно и тяжело. Всё это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся.
«Кто они? Зачем они? Что им нужно? И когда всё это кончится?» думал Ростов, глядя на переменявшиеся перед ним тени. Боль в руке становилась всё мучительнее. Сон клонил непреодолимо, в глазах прыгали красные круги, и впечатление этих голосов и этих лиц и чувство одиночества сливались с чувством боли. Это они, эти солдаты, раненые и нераненые, – это они то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в его разломанной руке и плече. Чтобы избавиться от них, он закрыл глаза.
Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую руку, видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем. Вся эта история была одно и то же, что этот солдат с резким голосом, и эта то вся история и этот то солдат так мучительно, неотступно держали, давили и все в одну сторону тянули его руку. Он пытался устраняться от них, но они не отпускали ни на волос, ни на секунду его плечо. Оно бы не болело, оно было бы здорово, ежели б они не тянули его; но нельзя было избавиться от них.
Он открыл глаза и поглядел вверх. Черный полог ночи на аршин висел над светом углей. В этом свете летали порошинки падавшего снега. Тушин не возвращался, лекарь не приходил. Он был один, только какой то солдатик сидел теперь голый по другую сторону огня и грел свое худое желтое тело.
«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.
– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!
Ростов не слушал солдата. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. «И зачем я пошел сюда!» думал он.
На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.
Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
