Клайн, Морис

Морис Клайн
англ. Morris Kline
Место рождения:	Нью-Йорк
Место смерти:	Нью-Йорк
Научная сфера:	математика, философия математики
Место работы:	Нью-Йоркский университет
Альма-матер:	Нью-Йоркский университет
Известен как:	автор книг по философии математики

Мо́рис Клайн (англ. Morris Kline, 1 мая 1908, Нью-Йорк — 10 июня 1992, Нью-Йорк) — американский математик, известный своими работами по истории и философии математики, проблемам математического образования и научно-популярной тематике.

Биография

Родился в Нью-Йорке. Закончив школу, поступил в Нью-Йоркский университет.

В 1930 году получил в Нью-Йорке степень бакалавра по физике, в 1936 году защитил докторскую диссертацию по математике и стал преподавателем Нью-Йоркского университета. В 1939 году женился; жена Хелен родила ему двух дочерей.

В 1942—1945 годах Клайн служил в армии (радиолокационные войска). После войны возглавил исследования по проблемам электромагнетизма в Институте Куранта (англ. Courant Institute of Mathematical Sciences) при Нью-йоркском университете. Одновременно вернулся к преподавательской работе; с 1952 по 1975 год — профессор математики университета. В этот период он написал серию глубоких и содержательных книг, вызвавших большой интерес научной общественности. Тематика этих книг охватывала историю и философию математики, а также проблемы математического образования. Профессор И. М. Яглом пишет в предисловии к книге Клайна «Математика. Утрата определённости»: «Книгу Клайна с полным основанием можно считать уникальной: столь широкий круг вопросов ранее в научно-популярной литературе не рассматривался».

В своих работах Клайн постоянно подчёркивал необходимость укреплять связь прикладной и теоретической математики, предостерегал от самоизоляции «теоретиков». Клайн пишет:

Математический мир должен проводить различие не между чистой и прикладной математикой, а между математикой, ставящей своей целью решение разумных проблем, и математикой, потакающей лишь чьим-то личным вкусам и прихотям, математикой целенаправленной и математикой бесцельной, математикой содержательной и бессодержательной, живой и бескровной.

Другая особенность его книг — ясное и откровенное описание кризисных явлений в математике и сущности разногласий различных математических школ.

После 1975 года Клайн оставил преподавательскую работу, сохранив лишь звание почётного профессора Института Куранта. До конца жизни он входил в редколлегии нескольких журналов, включая Mathematics Magazine.

Труды

• Introduction to Mathematics (with Irvin W. Kay), Houghton Mifflin, 1937
• The Theory of Electromagnetic Waves (ed), Inter-science Publishers, 1951
• Mathematics in Western Culture, Oxford University Press,1953
• Mathematics and the Physical World, T. Y. Crowell Co., 1959
• Mathematics, A Cultural Approach, Addison-Wesley, 1962
• Electromagnetic Theory and Geometrical Optics, John Wiley and Sons, 1965
• Calculus, An intuitive and Physical Approach, John Wiley and Sons, 1967, 1977, Dover Publications 1998 reprint ISBN 0-486-40453-6
• Mathematics for Liberal Arts, Addison-Wesley, 1967, (republished as Mathematics for the Nonmathematician, Dover Publications, Inc., 1985) (ISBN 0-486-24823-2)
• Mathematics in the Modern World (ed), W. H. Freeman and Co., 1968
• Mathematical Thought From Ancient to Modern Times, Oxford University Press, 1972
• Why Johnny Can’t Add: The Failure of the New Mathematics, St. Martin’s Press, 1973
• Why the professor can’t teach: Mathematics and the dilemma of university education, St. Martin’s Press, 1977 (ISBN 0-312-87867-2)
• Mathematics: The Loss of Certainty, Oxford University Press, 1980 (ISBN 0-19-502754-X); OUP Galaxy Books pb. reprint (ISBN 0-19-503085-0)
• Mathematics: An Introduction to Its Spirit and Use; readings from Scientific American
• Mathematics in the Modern World; readings from Scientific American
• The Language of Shapes (в соавторстве с Abraham Wolf Crown)
• Mathematics and the Search for Knowledge

Переводы на русский язык

• Клайн М. [scisne.net/a1357 Математика. Утрата определённости]. — М.: Мир, 1984. — 446 с.
• Клайн М. [scisne.net/a1352 Математика. Поиск истины]. — М.: Мир, 1988. — 295 с.

Обе книги переизданы в 2007 г. в издательстве «РИМИС», см. [elementy.ru/bookclub/author/3576648/ Морис Клайн на Elementy.ru].

Литература

• Allen G. Debus. Morris Kline. Who's Who in Science, 1968.

Ссылки

• [www.marco-learningsystems.com/pages/kline/obituary.html Некролог.]  (англ.)
• [orfika.ru/?s=клайн Работы М.Клайна на Орфике.]

Отрывок, характеризующий Клайн, Морис

– Помилуйте, генерал, да смею ли я! – отвечал капитан, краснея носом, улыбаясь и раскрывая улыбкой недостаток двух передних зубов, выбитых прикладом под Измаилом.
– Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё…
– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.